До осени 1940 г. характерная для корпорации германского генерального штаба переоценка собственных возможностей еще не казалась очевидной, по крайней мере с точки зрения внешнего хода событий. Но как только фашизм принял решение напасть на Советский Союз и начал соответствующую подготовку, которая велась одновременно с "Битвой за Англию", симптомы этой болезни стали проявляться все больше и больше. Политические и военные лидеры германского фашистского империализма теперь готовились, не завершив победой борьбу на Западе, одним ударом решить главные задачи своей геополитической программы на Востоке.
12 октября Гитлер отдал приказ об отмене плана "Морской лев". Еще через два дня он встретился на Бреннерском перевале с Муссолини и изложил партнеру свою оценку военного положения и ближайшие стратегические планы. Его рассуждения представляют интерес в том смысле, что встреча состоялась сразу же после отказа от намерений вторгнуться в Англию, в условиях возрастающей по интенсивности подготовки нападения на Советский Союз.
- Война выиграна, - безапелляционно заявил Гитлер, имея в виду войну против Англии, - доведение ее до полной победы является лишь вопросом времени.
Далее он объяснил причину отказа от вторжения в Англию:
- Решающим фактором при отказе от операции явилась плохая погода. Необходимо было лишь пять хороших дней подряд, но их не наступило.
Полная противоречий характеристика обстановки, данная затем Гитлером, отражала неспособность фашистской стратегии решить задачи борьбы на Западе в условиях, когда главной целью стала война против СССР и когда вермахт уже переориентировался на Восток. Хвастливые, ошибочные оценки общего положения перемежались с примитивными, игнорирующими действительность объяснениями причин отмены десанта в Англию.
Вопрос стоял так: каким образом продолжать войну с Англией, когда фронт уже фактически повернут против СССР и прямое вторжение не состоялось? Гитлер говорил: "Надо найти путь, с помощью которого можно было бы добиться победы над Англией, не прибегая к десанту", Таким путем он стал считать "создание европейской коалиции и "континентального фронта" против Англии". Нужно втянуть в антибританскую борьбу Испанию, возможно петэновский режим, захватить Гибралтар.
Постепенно борьба с Англией переносилась "на периферию". Вопрос о вторжении становился делом неопределенного будущего. Как выразился 13 декабря Гальдер, оно состоится лишь в том случае, "если в Англии возникнут внутренние слабости". Стратегия против Англии, разработанная в декабре, вновь переносит центр усилий на традиционную блокаду, поскольку попытка прямого удара провалилась. Акцент делается теперь на захват Гибралтара, Марокко, Балкан, а затем Восточного Средиземноморья. Бассейн Средиземного моря должен оказаться в руках оси, думали фашистские стратеги, после чего Англия будет отрезана от своих владений, а по ее дальневосточным позициям нанесет удар Япония.
Так все более сложными зигзагами ложилась нить фашистской стратегии после принятия гитлеровцами кардинального решения - развязать войну против СССР. Именно это решение и связанные с ним широкие подготовительные действия германского военного руководства очень быстро стали определять дальнейшее ведение войны агрессорами. Это решение пока еще подспудно, но все более неумолимо влияло на все стратегические планы фашистской Германии, на распределение военных ресурсов, на характер дальнейшего развития ее вооруженных сил.
В Берлине непоколебимо считали, что генеральный путь к завоеванию мирового господства лежит через агрессию против Советского Союза. И если теперь признано, что пора начинать главный акт, т. е. приступить к завоеванию СССР, то можно временно поступиться тем, что отходит на второй план, т. е. войной против Англии. Вместе с тем, оценивая глобальную обстановку, в Берлине понимали, что Советский Союз остается и главным препятствием на пути к реализации планов мирового господства. Наличие Советского Союза с его непрерывно растущей мощью сковывало агрессивные устремления фашизма, не позволяло сейчас пойти на риск вторжения в Англию. Гитлер считал, что, только устранив мощь Советского Союза, он получит свободу действий, победоносно завершит борьбу с Англией и откроет себе путь к дальнейшей серии завоеваний. В противном случае даже успешная высадка на Британские острова не даст ощутимого результата: плодами победы воспользуются другие - Япония и США, которые захватят куски распавшейся Британской империи. После победы над Францией вся гитлеровская политика и стратегия все больше подходила к одному пункту: начать войну против Советского Союза, победить его и создать таким путем главные предпосылки для завоевания мировой гегемонии.
Советский Союз оказал решающее влияние на отмену гитлеровским руководством плана вторжения в Англию. Как мощный бастион мира он сковывал агрессивную внешнюю политику Германии. Он вынудил нацистов, начиная с лета 1940 г., направлять ресурсы на развитие своих вооруженных сил в "сухопутном", а не в "морском" варианте, необходимом для вторжения в Англию и для дальнейшей борьбы с Британской империей. Тем самым он сделал вермахт практически неспособным к проведению сложной операции вторжения и к эффективной борьбе против Англии и США вообще. Следовательно, дело не только в переброске на Восток основных сил армии, потом авиации, сделавшей в конечном итоге невозможным вторжение в Англию в 1940/41 г., но и в постепенной переориентации крупнейших материальных ресурсов, военного производства Германии, структуры вооруженных сил для сухопутной войны - войны против СССР. Это обстоятельство, значение которого в дальнейшем ходе второй мировой войны все более возрастало, вообще сняло всякую угрозу нацистского вторжения в Англию. Нельзя не предположить: если бы основным решением Германии осенью 1940 г. - весной 1941 г. оставалась война против Великобритании, а не против СССР, то германские ресурсы, обращенные только на Запад, могли бы изменить судьбу Англии, стоявшей в 1940 г. в одиночестве.
Но "одиночество" было по меньшей мере относительным. В 1941 г. член британского парламента А. Вудборн заявлял: "Все мы недостаточно отдаем себе отчет в том, что великая мощь России, даже стоявшей вне войны, была свинцовой гирей на ногах Гитлера. Она не позволила ему прыгнуть на нас"{306}. Английский историк Лиддел Гарт признает: "Англию можно было покорить, отрезав ее от снабжения все более эффективной морской и воздушной блокадой. Но пока на сцене оставалась Красная Армия, он (Гитлер. - Д. П.) не осмеливался сосредоточить свои усилия и ресурсы на решении этой задачи"{307}.
Все это вместе взятое определило судьбу расчетов германского военного руководства относительно вторжения в Англию.
Глава третья. Подготовка агрессии против Советского Союза
Антисоветские планы германского военного руководства
I
Нападение на СССР венчало длительный курс политики германского империализма, в основе которой лежали традиционные экспансионистские устремления на Восток, принявшие в условиях фашистской диктатуры самые жестокие и бесчеловечные формы. Фашистская военщина представляла собой главное орудие германского империализма в осуществлении планов завоевания Советского Союза. Ее задача состояла в том, чтобы силой оружия проложить путь на Восток нацизму и монополистическому капиталу. С приходом к власти фашизма завоевательная война против Советского Союза стала высшей идеей всей внутренней и внешней политики правящих кругов Германии. Уже 3 февраля 1933 г., т. е. через четыре дня после факельного шествия штурмовиков в честь вступления Гитлера на пост рейхсканцлера, он произнес речь перед генералами рейхсвера на квартире начальника управления сухопутных сил Гаммерштейн-Экоуорда. "Главной задачей будущей армии, - заявил фюрер, - явится завоевание нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация"{308}.
Политика, усилия дипломатии и всей пропаганды третьего рейха в течение всего шестилетия - от прихода к власти фашистов и до начала второй мировой войны - имели главным направлением враждебную деятельность против Советского Союза. Не было газеты, политической книги, более или менее значительной речи лидеров нацистского государства, чтобы не громоздились горы бессовестной лжи, проклятий и угроз в адрес социалистического государства.
Среди многих задач, которые ставила перед собой в эти годы агрессивная внешняя политика нацистов, идеологическая борьба с коммунизмом, с учением марксизма-ленинизма всегда занимала ведущее место. По этому вопросу появлялось бесчисленное количество статей в более чем 2300 ежедневных газетах фашистской Германии, произнесено бесконечное множество речей на фашистских митингах.
В чем же состояла сущность агрессивной антисоветской политики германского фашистского империализма? В идеологических противоречиях, в планах колонизации и ограбления СССР или в задачах расовой доктрины? Безусловно, и в том, и в другом, и в третьем. Главный смысл антисоветского курса заключался прежде всего в идейных классовых мотивах борьбы с социалистическим государством, строящим коммунизм; в безудержных требованиях монополистического капитала, видевшего в нацистском государстве и вермахте исполнителя своих планов по захвату сырьевых, промышленных, продовольственных ресурсов Советского Союза; в аналогичных расчетах нацистской партии, которая рассматривала борьбу с коммунизмом, экономическое ограбление СССР и захват советской территории как наиболее верный путь решения задач, выдвигаемых ее программой завоевания мирового господства; в требованиях милитаристских кругов, считавших, что агрессия против СССР еще больше укрепит вооруженные силы и еще выше поднимет роль германской военной касты в будущей "новой Европе"{309}.
Уже в 1936 г. Гитлер в кругу приближенных расписывал блага, которые получит Германия "после захвата Украины и Урала". Он говорил о необходимости "стереть с лица земли Москву". Планируя беспримерную по варварству и зверству антисоветскую войну, нацисты использовали антикоммунизм, под лозунгами которого предполагали реализовать свои планы завоеваний и массовых убийств. Военная каста целиком разделяла программу фашизма и готовилась выполнить задачу создания колониальной империи третьего рейха. Военные штабы вместе с представителями монополий планировали ограбление оккупируемых территорий СССР.
Германский фашизм готовил агрессию, которая должна была представлять собой самый тяжелый удар империализма по социализму, международному рабочему и национально-освободительному движению. Чтобы уничтожить социализм одним ударом, фашизм предполагал n полной мере использовать свою доктрину "абсолютной" или "тотальной" войны, которая исходила из принципа достижения победы любой ценой, с нарушением всех норм международного права. Они включали как обязательные слагаемые не только концепцию "молниеносной войны", но и массовый террор, всеобщее порабощение, экономическое ограбление, причем варварские методы ведения войны возводились в ранг "юридически обоснованной" акции.
Германскому верховному командованию принадлежала чрезвычайно важная роль в подготовке фашистским империализмом антисоветской агрессии. Ведущие военные деятели Германии разрабатывали программу завоевательного похода на Восток с начала 30-х годов. Они готовили вермахт прежде всего как ударную силу против Советского Союза. Верховное командование выдвинуло идею "истребительной войны" путем массового террора как ведущий стратегический принцип будущего "похода на Восток" и подготовило проведение его в жизнь. ОКВ совместно с органами СС и тайной полиции разработало планы уничтожения значительной части населения Советского Союза, а совместно со специально созданными органами государственно-монополистического капитализма - программу ликвидации советской экономической системы, всеобъемлющего разграбления экономики Советского Союза. Наконец, ОКВ спланировало и подготовило военные операции, основанные на вероломном и внезапном ударе, с помощью которых и должна была проводиться в жизнь программа завоевания Советского Союза.
В ноябре 1940 г. Геринг сообщил начальнику управления вооружений и военной экономики Томасу о запланированной "восточной операции". Управлению поручалось подготовить подробную характеристику состояния советской промышленности, исследовать производительность отдельных крупных промышленных центров, изучить сырьевые и нефтяные месторождения Советского Союза и т. д.{310}
Эти задачи и предстояло решать так называемому "Рабочему штабу Россия", созданному в начале января 1941 г. "Путем такой интенсивной подготовки был собран обширный конкретный материал, который должен был иметь первостепенную ценность для управления страной"{311}.
12 февраля 1941 г. под председательством Геринга состоялось совещание по "восточному вопросу". Рейхсмаршал давал "установку": "Высшей целью всех мероприятий, проводимых на Востоке, должно быть укрепление военного потенциала рейха. Задача состоит в том, чтобы изъять из новых восточных районов самое большое количество сельскохозяйственных продуктов, сырья, рабочей силы"{312}.
20 апреля 1941 г. Гитлер назначил Розенберга ответственным за "центральную разработку вопросов восточноевропейского пространства". Еще раньше, 2 апреля, Розенберг в специальной секретной записке определял цели и методы будущей немецкой оккупации Советского Союза. Он составил план расчленения страны, причем "Великороссия" "после ее ослабления" должна будет превратиться в "районы эвакуации для нежелательных элементов населения в большом масштабе"{313}. Каждой "области" (их намечалось 7) будущей завоеванной и расчлененной страны предназначалась своя жестокая судьба. Ведомство Розенберга развило кипучую деятельность. За короткий срок оно издало множество директив, приказов, инструкций и т. п., положивших "основу организации восточного пространства". 29 апреля 1941 г. вышла в свет памятная записка "О структуре и задачах служебных инстанций для единой разработки вопросов восточноевропейского пространства". 7 мая - "Инструкция для рейхскомиссара на Украине". 8 мая - "Инструкция для рейхскомиссара в Остланде" и "Общая инструкция для всех рейхскомиссаров в восточных оккупированных областях". Свои планы ставленники монополий разрабатывали во всех деталях.
Для окончательного уточнения "экономических мероприятий" генерал Томас отдал распоряжения о "хозяйственной эксплуатации восточных областей". Специальный комитет по плану "Ольденбург" (план экономической эксплуатации оккупированных районов СССР) несколько раз изучал и дополнял их.
На заседании национал-социалистского руководства 2 мая 1941 г. все пришли к выводу: "советские области предоставят все необходимое" для снабжения вермахта, "даже если последствием этого будет голодная смерть многих миллионов людей"{314}. Геринг создал так называемую "Хозяйственную организацию Восток", учрежденную специально для проведения всеобъемлющего экономического грабежа Советского Союза. 23 мая 1941 г. ее штаб отдал "руководящие хозяйственно-политические указания", касающиеся сельского хозяйства. На многих страницах документа мы видим детальнейший подсчет продовольственных возможностей Советского Союза по всем без малейшего исключения видам и по областям страны. Оккупированный Советский Союз должен был сначала "как минимум" кормить вермахт, всю Германию и захваченные ею страны. Ежегодные потребности только вермахта в его составе на весну 1942 г. достигали 1,5 млн. т хлеба, 1,8 млн. т овса, 600 тыс. т мяса, 100 тыс. т жиров и т. д. Учитывая на первых порах также поступление небольшой части продовольствия из Франции, "штаб" планировал получение "с Востока" только для армии 6 млн. т продовольствия{315}. Таков "минимум".
А каков максимум?
Достаточно прочитать "Генеральный план "Ост", предусматривавший широкое ограбление Советского Союза, физическое истребление значительной части советского народа и колонизацию советской территории нацистами, чтобы представить себе их "конечные цели" на Востоке.
Все эти намерения и расчеты выражали сущность политики тех, кто привел к власти фашизм, вложил в его руки оружие. Такой политический курс определялся особыми требованиями германского финансового капитала, промышленных магнатов, земельной аристократии, их безудержным, усиленным фашистской идеологией и системой, стремлением к захвату новых богатств, источников сырья, промышленности и рабочей силы, прежде всего за счет "Востока". Генеральный штаб представлял собой ту организацию фашистского государства, которая проводила в жизнь военными средствами эту программу.
II
После второй мировой войны в историографии некоторых государств Запада стала настойчиво утверждаться мысль о так называемом "вынужденном", или "превентивном", нападении Гитлера на Советский Союз. Ряд авторов стал рассуждать примерно так: да, Германия напала на Советский Союз, это нехорошо (последнее, впрочем, говорят далеко не все). Но СССР, дескать, сам в значительной степени виновен в нападении третьего рейха: стал развертывать Красную Армию у западных границ и, может быть, готовился атаковать Германию первым. Иными словами, не СССР стал жертвой неспровоцированной агрессии, а, наоборот, Гитлер будто бы вынужден был "отразить угрозу" путем наступления.
Первоисточником этой беспрецедентной фальсификации истории следует считать "обращение" Гитлера "к немецкому народу и солдатам Восточного фронта" в день нападения фашистской Германии на СССР. Именно тогда фашистский диктатор впервые выдвинул тезис, будто Советский Союз еще весной 1940 г. начал "развертывание сил на нашем Восточном фронте, которое принимало все более угрожающие размеры"{316}.
В течение всей войны нацистская пропаганда, само собой разумеется, на все лады повторяла такую аргументацию причин войны.
Но и после 1945 г. оказалось, что адвокаты фашизма - в прямом и переносном смысле этого слова - не могут сказать принципиально ничего нового, кроме того, что говорил Гитлер 22 июня. На основе тезиса "превентивной" войны строили защиту нацистского генерального штаба на Нюрнбергском процессе германские адвокаты. Этот же тезис лег в основу многих и многих работ тех историков, которые делают недостойные попытки разложить на всех неокупимую вину фашистского рейха.
Выпущенный в 1948 г. государственным департаментом США сборник документов "Nazi-Soviet Relations 1939 - 1941"{317} стал убедительным примером тенденциозности в подборе и трактовке документов, когда составители видят перед собой априори одну главную цель: снять ответственность с гитлеровского режима и переложить ее на СССР, который якобы "угрожал" в 1940-1941 гг. Германии. Аналогичные мотивы мы обнаруживаем в западногерманском сборнике "История второй мировой войны в документах", изданном в 1953 г.{318}, и в ряде других работ.
Выпуск в 1949 г. в ФРГ переведенного на немецкий язык сборника госдепартамента положил начало ревизии в западногерманской историографии вопроса о причинах гитлеровской агрессии против СССР{319}. Столь "фундаментальная" основа породила вскоре на Западе целый ряд "исследований", широко пропагандирующих тезис, будто Советский Союз начиная с лета 1940 г. проводил в Европе "агрессивную политику" (работы Латернзера, Гёрлица, Росси, Фабри, Вейнберга и др.{320}). Их метод определяется принципом "все наоборот". Трубадуры неонацизма, они пытались уверить читателя, что Гитлер и его единомышленники готовили и развертывали вооруженные силы для вторжения в Советский Союз якобы "в ответ на советскую угрозу". Сугубо оборонительные меры СССР перед лицом угрозы регулярно трактовались как "наступательные" и даже "агрессивные", неизбежная в сложнейшей международной обстановке дипломатическая борьба и стремление избежать войны - как "холодный расчет" и т. п.
Некоторые авторы пишут, что решение напасть на СССР было принято Гитлером лишь глубокой осенью 1940 г., когда после визита Молотова в Берлин нацистскому правительству стала ясной "невозможность сотрудничать с Советским Союзом". Так пишет, в частности, Фабри - автор капитальной по объему, но извращающей многие факты, работы по истории событий 1939 - 1941 гг.
Существует еще одна сторона проблемы. Вызвано ли решение напасть на СССР желанием Гитлера (подобно Наполеону) "лишить Англию последней опоры на континенте", т. е. подчинен ли замысел войны на Востоке только борьбе с Англией как "главным врагом" и является чем-то второстепенным в гитлеровской стратегии, или война против Советского Союза имела самостоятельное значение, а "нанесение удара Англии через Россию" представляло собой одну из производных задач?
На все эти, бесспорно, взаимосвязанные вопросы можно получить ответ лишь в том случае, если мы рассмотрим факты, относящиеся к зарождению, к "генезису" непосредственного решения нацистского руководства о войне против СССР.
Мы уже неоднократно подчеркивали всем ходом предшествующего изложения ту объективную истину, что война против Советского Союза всегда представляла собой внешнеполитическую задачу номер один государственно-монополистической системы фашистской Германии, гитлеровской идеологии и политики. Принцип: "Все, что я делаю, направлено против России" (см. главу I) - проводился в жизнь со всей последовательностью, которую позволяли обстоятельства на каждом из этапов развязанной фашизмом борьбы. Тот факт, что далеко не все историки на Западе разделяют эту точку зрения, отнюдь не меняет самой истины.
Когда нападение на Советский Союз приняло форму окончательного военного решения, оно стало тем самым главным событием, ради которого, собственно, все так долго и тщательно готовилось и вообще во имя которого существовала военная программа рейха.
Здесь не существовало и тени импровизации. Все делалось в строгом соответствии со схемой, вычерченной в 20-30-е годы. Не "импровизация", как иногда считают на Западе, а, наоборот, схематизм. Стремление заключить мир с Англией, чтобы развязать себе руки для "движения на Восток", проявлялось уже в ходе войны в активной форме, как мы видели, и после победы над Польшей, и в дни Дюнкерка, и, в конечном счете, во время воздушного наступления на Англию, которое с политической точки зрения представляло собой попытку военным нажимом принудить Лондон к заключению мира опять-таки не в последнюю очередь во имя агрессии против Советского Союза.
Довоенная политика гитлеровского руководства и ее продолжение в ходе начальной стадии второй мировой войны определили, лишь с небольшими перерывами, решающее направление стратегических усилий третьего рейха против Советского Союза. Это направление, с точки зрения "большой стратегии" и конечных целей войны, оставалось главным и когда вермахт нападал на Польшу, на страны Западной, Северной и Юго-Восточной Европы.
В таком смысле захват Польши означал создание плацдарма против Советского Союза на центральном направлении ("Польша - плацдарм для будущего", - заявил осенью 1939 г. Гитлер), оккупация Норвегии - на северном, Балкан - на южном. Война против стран Западной Европы позволяла Германии создать глубину стратегического тыла для будущей борьбы на Востоке и захватить огромные ресурсы для увеличения военно-экономического потенциала.
В принципе, повторяем, вопрос о военном нападении на СССР не только был предрешен задолго до второй мировой войны, но вообще составлял главный смысл всей военной программы фашизма, центральный пункт его политической и военной доктрины. Уже в конце 30-х годов он принял вполне конкретные очертания. Западногерманский историк Г. Буххейт сообщает: мысль о завоевании России Гитлер ясно сформулировал в узком кругу после аншлюса Австрии, т. е. в 1938 г. Друг детства Гитлера, инженер Иозеф Грейнер, в "Воспоминаниях" пишет о беседе с обер-группенфюрером СС Гейдрихом. Последний сказал ему: "Война с Советским Союзом является решенным делом"{321}.
После разгрома Польши в ноябре 1939 г. Гитлер, подготавливая нападение на страны Западной Европы, во время совещания с генералами довольно прозрачно намекнул на приближение войны против СССР: "Мы можем выступить против России как только освободимся на Западе", и далее совсем точно: не позже, чем через год-два произойдет нападение на Советский Союз{322}.