Разруха… пустые «бойницы» вместо окон, вырванные с косяками двери, и полуразрушенные здания. И дело вовсе не в сражениях! Тут вообще боёв не проходило… просто — бедность и обреченность. Что люди перебираются в землянки из своих, когда-то роскошных, квартир, а мебель, двери и окна, пускают на дрова. Ведь иных дров тут нет! Лишь степь, песок да глина.
И я теперь действительно убедился, что в этой местности, пастух, живущий со стадом, самый богатый человек Казахстана! У него всегда есть из чего слепить кизяк! А значит — и дом построить, и печку протопить, согревшись холодными ночами.
Так или иначе, мясо, шкуры прочее. Полная свобода перемещений в бескрайних просторах, да и вообще! — взглянул я вновь на то, что осталось от когда-то процветающего города — лагерь шатров в стороне от него, и руины пятиэтажек — пастух, по крайней мере, и не знал никогда другой жизни.
— Нам тут и десяти лет не хватит, что бы все восстановить. — вздохнул я уныло, глядя на все это — Как там дела на Байконуре? — обернулся я к стоящему рядом связисту.
— Как на фото. — усмехнулся он — Стол на месте, остальное разграблено.
— Значит и там работы непочатый край. С другой стороны — улыбнулся я натянуто — там всё равно всё устарело! Будет повод обновить… подъездные пути то в порядке?
— Обследуют.
— А как дела с базой? — перевел я взор на виднеющийся вдали черный дымок.
— После обмена приветствиями, они сдаются.
— Последняя значит… Пусть проследят, чтобы сдавались они исключительно по одному и без оружия!
Связист кивнул и удалился, а я вновь взглянул на «город». Снести, да заново отстроить! Так будет проще! Гораздо проще… хотя с другой стороны — зачем сносить? Пусть пока стоит! Как памятник безумию! А места тут и на сотню городов хватит.
Ну а мне здесь делать больше нечего. Я свою работу выполнил, а там, в центральной части России, меня ждут иные проблемы, которые я там «оставил» практически не тронув. Съехал на более насущную задачу… что в итоге слишком уж затянулось. Я конечно не бил баклуши, да и не ложил болтятского на свои старые заботы, но все же, внимая им мало уделял. А за год компании по зачистки степи, старые проблемы, стали лишь больше.
Но не буду пессимистом! То, что уже решалось — решилось. Государство в кой то веки вспомнило о детях, и детские учреждения буквально захлебнулись в деньгах и опеки. В некоторых случаях, это сделало только хуже! В частности — в сфере образования и досуга. Но в иных, в частности в детской медицине, позволило расцвести буйным цветом.
В чем, большая заслуга нового министра здравоохранения. Он оказался мужиком хватким, не даром до сих пор действующих врач-костоправ, и завернул такую рекультивацию… Что волосы на голове дыбом встают, но вовсе не от ужаса, а от того, как он это провернул?! И особенно не ясно откуда он родил толковых спецов, при такой дыре в системе образования?!
Да, собственно образование сейчас самая бальная тема. Даже начавшая хромать на оби ноги сразу, космическая отрасль, лишившаяся в один миг как космодрома, так и половины спутников на орбите, не в столь плачевном состоянии. Ведь институты то на месте! Люди тоже. Заводы — работают, и даже чертежи не сперли! А значит — «мяско» можно и нарастить! И это не займет много времени.
И мне, как понимаю, так или иначе, придется поучаствовать во всем этом. А значит — тут мне делать нечего. Надо бы проверить финскую границу, дабы убедится, что вздумавшие буром на нас переть финны, уже умудрившиеся высадить десант под Питером, передумали идти на нас войной. Всё-таки, исчезшая с карт в один миг с началом операции столица их государства, сильно отрезвляет. А те, буйны головы, что от такого только сильнее опьянели, отрезвили наши солдаты — они гостей то как бы ждали.
Так что у них там разброд и шатание, граничащее с революцией и гражданской войной. Конечно же крики в нашу сторону, о применении ядерного оружия, в нарушение всех запретов. Участие в международных соревнованиях, кто громче обосрет Россию… но мы вообще-то, ни какое оружие, и не применяли. Не ядерное. Ни какое-либо еще. Это всё эфиоп! Он ушел красиво.
Пробраться в город ему было совсем не сложно — парнишка прошел пешком по дну финского залива. А потом… просто сидел и ждал сигнала. Сигнала, о начали наступления светлой армии на грязных варваров. И получив его… в спокойной обстановки, не торопясь, обратил Хельсинки, в залив Хельсинки. В образовавшийся после его ухода кратер, можно без проблем засунуть какой-нибудь Кипр.
Зато теперь мы знаем, от чего завесит мощь «песни» бессмертного! От времени каста! Чем дольше и старательнее подготовка — тем большая сфера дезинтеграции в итоге получится! И мир, иностранное правительство, конечно знает, что уничтожило город, и знает, что за подобное сложно возложить на кого-то вину, но всё рано продолжает пищать о применении русскими ядерного оружия в отношении мирной страны.
То, что там отсутствует радиация. То, что ударной волны тоже не было, то, что края кратера слишком ровные! Это все никого не смущает. Сказали ядерное! Сказали русские! Жуйте! Ведь в данной ситуации, даже сказать, что Россия придумала новое оружие способное стереть с лица планеты города и страны не оставляя после себя ядерного загрязнения нельзя! Ведь тогда весь мир будет в страхе! В благородном страхе! Что мы, в случае войны, можем и их вот так вот покарать.
— Хм, — хмыкнул я, нахмурившись, и повернул голову в сторону границы.
Тут, всего в пятидесяти километрах от нас, узбеки засиживают. Граница там, довольно спокойная кстати, проблем не доставляла всю компанию по утилизации янок с территории бывшего Казахстана и присоединения степей к России. Вот только сейчас, оттуда… мне кажется, или слышны хлопки? Что бы это значило…
Уши вылезли из-под волос, и растянувшись в разные стороны, перешли в «боевой режим». Где-то в дали, работает дизель нашего танка. Ровный, четкий, его мехвод явно знает своё дело! Рядом с машиной, курит его экипаж. Сейчас, мы тут как бы отдыхаем, ничего особо не делая, после того как выкурили из руин города одних из последних «партизанив».
Готовимся выдвигаться к домой, к Оренбургу, и уже пакуем оборудования и грузим ящики с ним в машины. Больше тут делать особо и нечего, так что совсем скоро двинемся к местам более обжитым, транспортом хорошим обеспеченным. А оттуда бойцы разбегутся по своим домам, в увольнительные, а я поеду в Москву, разгребать тамошние проблемы.
А пред марш броском, экипажам следовало бы отдохнуть! Да и просто, почему нет? Вот они и болтают на семейные темы, стоя в сторонке от махины танка. Кажется, у его командира вчера родилась дочь, и он немного не в себе от счастья.
Генератора штаба, гудит рядом, заставляя отвлечься и на себя. Кажется, у дизеля засралась третья форсунка… надо бы сказать! Гудение силовых кабелей, проходящих прямо под моими ногами, голоса бойцов, кучкующихся неподалёку, обсуждающих эталоны женской красоты и футбол одновременно, шум шагов солдат в казарме и звуки ветра, задувающий в пустые окна… все не то! Прочь! Вот оно! Да, это явно звуки работы ПВО!
— Свяжи меня с границей! — заскочил я в машинку мобильного штаба, обращаясь к связисту.
— Соединяю.
— Ало, граница? Это командующий Александра! Что у вас там происходит?! — проговорил я в трубку аппарата, и с какой-то странной задержкой и сквозь помехи, услышал ответ:
— Командующая! К вам летят две ракеты! Мы упустили их! Слышите! Две ракеты! И самолет! У нас кончились заряды ПВО! Их слишком много!
— Заводи мотор! — рявкнул я в сторону подошедшего с улице водителя машины, зажимая микрофон передающего устройства рукой — Снимаемся!
— Чворт! Они уничтожили радар! Машина наведения уни… пшпв…
— Как понимаю, вторая командная машина тоже уничтожена. — проговорил я, глядя на связиста — Свяжись с аэропортом, пусть поднимают птичек в воздух! Кажется, сейчас тут будет жарко! — и видя, что машина штаба уже тронулась с места, выпрыгнул из неё, чтобы добраться до другой.
До той, что отвечает за постановку радиопомех. Если там ракеты с самонаведением, или тем более — управляемые, это поможет их ослепить и запутать. Не даст бить прицельно! И хоть люди из радиолокационной борьбы сами не лыком шиты, но ставить радиоблокаду сами не будут по понятной причине. Если это сделать, мы и сами станем слепоглухими. Тут нужен приказ командующего.
Вот только стоило мне коснутся земли, как в машинку за моей спиной, угодила ракета. Бронеавтомобиль, кувыркнувшись несколько раз, отлетел в сторону, и загорелся. Там внутри уже нет выживших! Или целой аппаратуры. Там только трупы, и пепел, а бочина грузовика зияет огромной дырой развороченного металла.
Я же от взрыва, через себя не кувыркнулся. Просто отлетел в сторону, и приземлился на все четыре, проезжая по земле как по льду, на ходу разворачиваясь лицом к опасности. Но в тот момент, как остановился, сзади прогремел еще один взрыв — уничтожен оказался радар. Еще взрыв, и командная машинка постановщика помех горит бурым пламенем.
Прозвучали хлопки пуска переносных ракетных комплексов, но это бесполезно. Эти штуки эффективны, когда цель хорошо видна и видима! А даже звук от пролетающих самолетов до нас донесся только сейчас. И ракеты из ПЗРК, в подтверждении моих слов, упали обратно на землю, одна из которых вообще приняла за цель быстро бегущего человека.
Новые взрывы, и новые подбитые машины. А стоящие уже на боевом пусковые шахты ПВО в момент стали бесполезны — без средств наведения, их ракеты даже не взлетят. А их уничтожили! А когда они были целы, нападения никто не ждал! Естественно! Спокойная граница, подле которой дежурит своё ПВО и ПРО! Вот только их там смяли даже не вспотев!
И я бегу к горящей машине, чтобы спрятаться в тени её корпуса. Понимаю, что слишком поздно об этом подумал, так как одна вражеская птица, пикирует прямо на меня. Видимо, углядел-таки, видимо, решил, что на земле уже все деморализованы и недееспособно!
Но два лярда награды за мою тушку, пилота зря соблазнили! И один из наших бойцов, уже целится в пикировщика из иглы-два-м.
Ракета делает уверенный пуск, получив достойную цель. Самолет, тоже делает пуск, и начинает пальбу по начавшему бег прыжками на четвереньках мне. Тело бойца с зениткой разлетается в клочья блеклыми ошметками, от попадания снарядов из пушки ведомого, решившего прикрыть своего пикирующего друга.
Я, запрыгиваю в дыру в машине штаба, рядом звучит оглушающий взрыв, и машину, как кажется, подлетает в воздух. В небе надомной, звучит еще один взрыв, и что-то падает сверху, сменная металла корпуса бывшей командной машины. Закупоривает меня в воздушном кармане у кабины, куда, сквозь дыры от осколков, начинает литься огненное море, затапливая все пространство бушующим пламенем.
Подрубаю покров Силы. Тооооненькую плёночку, хилую мембранку, вдоль кожи, что частично защищает от жара и огня. Частично, поглощает в себя поступающею в тело излишнею тепловую энергию, и выматывая и без того не первой свежести организм.
У меня есть минуты три-пять, прежде чем тело не справится с поступающим в него извне жаром! Органы раскалятся, кровь закипит, и я запекусь тут до хрустящей корочки. До уголька! И выбраться от сюда самому у меня нет ни единого шанса.
Позади — бронеплита кабины. Впереди — смятые обломки горящего самолета, проливающие керосин во внутрь когда-то надежной машины. Вокруг, сталь и пластик этого транспорта, бывшим когда-то штабом связи. В нем куча дыр, сквозь которых сюда поступает кислород, позволяя огню гореть, а дыму выходить.
Я вижу улицу! Вижу людей! Но мне сквозь эти щели не просочится. Это просто дырки, наделанные еще первой ракетой! И преградивший мне путь самолет мне тоже не поднять. А обшивка вокруг, стремительно нагревается. А керосина тут, становится все больше.
И требовалось бы мне дыхание как любому иному нормальному человеку… нет, я бы всё-таки раньше умер от ожога, от обгорания большей части тела! Чем от того, что задохнулся в ядовитом дыме, результате горения керосина, пластика, композитной смолы радиоаппаратуры, и сгорающей плоти моих бойцов. Еще несколько минут назад живых, и бодрых, а сейчас… я скоро стану с ними в один ряд.
Но кто-то там, на верху, похоже оказался против подобного. Рядом прозвучал новый взрыв, и машину, вместе с придавившей её грудой железа, вновь кувыркнуло. «Крышка» отвалилась, и образовалась бреж, в которую я тут же нырнул, прямо сквозь поток огня.
Выскочив, обнаружил почти полностью уничтоженную базу своих сил, расстрелявших все ракеты, четверку авиаторов противника, и веселую пальбу по ищущим укрытие людям, в стиле немецких асов.
Детский сад штаны на лямках! Но что я удивляюсь?! «С-400» дико эффективны в поражении воздушных целей! Но у них тупо мало ракет в комплексе! Зачем, ведь сейчас у нас не вторая мировая с их армадами? Ага, зачем. Как видно враг проковырял нашу оборону, тупо заставив спустить наши противоракеты на армаду пустых болванок, бойко прущих… к примеру, к Байконуру! Или вообще, тупо на снаряды, атакующие сам блок пост на границе.
А потом, спокойненько, расстрелял командные машины с радарами, чтобы мы ослепли, и не пустили ракеты по целям с других постовых установок. И теперь резвится, пользуясь тем, что на малой высоте самолеты толком не заметны издалека. А даже если ракетка и долетит, они на малой высоте, да при большом удалении от навигационного устройства, будут не эффективны. И ассы от них, уйдут играючи.
Что собственно и случилось, спустя мгновение, когда вражеский пилот, кувыркнувшись в воздухе, и отстрелив сразу два скопа ловушек, ловко ушел сразу от двух пришедших по его душу ракет. Хотя ему, как понимаю, все же немного досталось, по крайней мере психологически, и авиаторы решили закруглятся с охотой на выживших. Тем более, что первый шок и неразбериха уже отпускает наших парней, приходит злость, и желание действовать. И охотник, запросто может сам стать добычей.
Самолеты, ринулись бежать на бреющем, виляя попами, и стараясь держатся поближе к земле. А я… размазывая по телу гарь, поплелся проверять, кто из моих, выжил в этой мясорубки. Пусть тут и не было никого из «моих ребят», тех, кто составляет «мою агентуру», но они все, солдаты, мои люди, мои ребята.
— До выёживались, да? Умники, мозгоклюмники! — распинаю я начальство, ходя пред генералами с видом злым, и гарью пропахшим.
В одежде чужой, так как моя естественно сгорела в огне керосина, и подобного размера в армии так просто не найти. И я вообще довольно долго бегал нагишом, собирая выживших, и помогая раненым. Потом, помогал им же и врачам, из прибывшей на помощь группы. И поняв, что по рации нужных важных шишек вообще никак не проймешь, метнулся в главный штаб, в бывшею столицу бывшего государства.
Где-то по дороге, мне подогнали костюмчик. Не по размеру, но срам прикрыть пойдет. Вымыться, я естественно не успел, ввалившись на собрание, созванное не мной, с видом очень злым, чумазым, и пропахнув насквозь запахом паленого человеческого мяса, крови, горелого пластика, и резины.
— Лучше точнее и меньше! — передразнил я тонким голосом кого-то, и один из генералов, с грудью наградами увешанной, аж покраснел от злости, но смолчал, видя мой внешний вид — Зачем нам много, если одна ракета — одна цель! И мы даже можем сбивать снаряды, летящие по баллистической! Да вот фиг! — рявкнул я, что мужики даже вздрогнули — Сбивать то мы все это можем, да вот только где возьмем для этого всего столько ракет?! Я не говорю даже про снаряды! Я говорю про другие ракеты! Цена которых, представьте себе! Оказалась меньше, чем ваши противоракеты! И что нам, армаду вражеских ракет сбивать из ПЗРК!?
— Но позвольте… — заговорил один из наиболее не красных генералов.
— Что позвольте?! Что такое не повторится?! Что такое нечто необычное?! Да счаз! Врагу всего то и надо, что пустить по нам более шестнадцати раке, что бы с гарантией! Я повторюсь — С ГАРАНТИЕЙ! Пробить нашу оборону! Вот вы, скажите мне, — обратился я к другому генералу, что у нас командует реактивной артерией — шестнадцать, это разве много?
— Это меньше залпа. — скис собеседник — Но мы не должны позволять врагу подводить к границе такие установки на дальность выстрела.
— Ага, — кивнул я с особым садизмом — а у нас же мирные соседи, да? И что нам тогда, отходить самим, от своих границ, на эти…
— Сорок. — подсказал мне человек дальность.
— Сорок километров. А потом еще на сорок. Да-да? Так что ли? А вам не кажется, что мы это уже проходили?
— Позвольте, — подал голос единственный гражданский человек в этом обществе, морща нос от прущего от меня душка — Узбекская сторона не…
— Да мне плевать! — рявкнул я в его сторону, и надетый на мне штаны с чужого плеча, начали стремительное движение вниз — Погибли люди! Мои люди! — прорычал я, одной рукой тыкая себя в грудь, другой подхватывая падающие штаны — Кто мне вернет командиров?! Кто мне вернет…
— Но…
— Что, но?! Я в следующий раз вас возьму на передовую! Вот прям за шкварник на самую границу! Чтоб вы нюхнули, блин, пороху, собаки…
— Успокойтесь пожалуйста. — проговорил самый спокойны из здесь присутствующих командиров, поднимая руки в знак примирения, и я понял, что действительно начинаю переходить грань — У вас просто пост трав… — и я понял, что говорящий человек явно петух.
— Пост травмат, да-да? — скривился я, глядя на него, и осмотрел всех присутствующих, тех, чьи морды стали плавно съезжать с «я очень зол» на «бедная девочка!». — Короче, так. Для начала, никаких более дежурств ЗРК по схеме два плюс два икс два. К каждому радару, впихивайте по четыре машины, или я вас всех тут убью нафиг! — показал я свой, покрытый ожогами, кулак, и они впечатлялись — И не вздумайте при этом сокращать сами радары или увеличивать дальность меж групп, они и так работают на пределе. Далее — бросил я взгляд на особо красного, и вернулся к «общему плану». — Далее, нужно либо нарастить выпуск комплексов, либо, что в приоритете, разделить функционал, уйдя от этой глупой универсальности. Нам нужно много, и дешевых ракет, чтобы перехватывать скопление не особо умных целей. И не надо думать, — повысил я голос и помотал, видя, что меня хотят перебить — что сейчас не вторая мировая, и небо черным от самолетов уже никогда не станет. Тактика ударного кулака до сих пор может быть эффективна, если заранее измотать оборону противника.