— Я правда должна это делать? — приподнял я бровь, глядя на человека, в смокинг наряженного.
Холенного, прилизанного… посланца от Демидова! Начальник ФСБешный, пообещал меня простить за самодурство, если я приму ответственность, за самодурство. Только я не уверен, своего, или кого-то еще?
Президент решился, и под шумок еще даже не начавшейся шумихи с генералами, рванул под самый корень главный рассадник борзоты страны — министерство культуры. Рванул, прямо вместе с корешками! С наскока выдрав все, что только можно, с брызгами и воплями плодов фикалевного дерева. И сие событие, переплюнуло по резонансу даже исчезновения с карт столицы одного из европейских государств, или явление крыс на танках в сочи.
Он упразднил все министерство культуры разом! Теперь у нас министерство просвещения. Шило на мыло, но люди там уже совсем иные от начала и до конца. Это, наверное, единственный случай, первый в истории прецедент, когда при вот такой «смени вывесок» ни один человек из старого органа власти, не переехал в новый, занимающийся тем же самым.
Толи не нашлось достойного, толи решили уж не заморачиваться. Либо в школу школьным учителем, как раз начало года! пусть и не первое сентября, либо вообще — на мороз! Ну как вариант, есть места еще на роли в захудалых театрах, уборщики в сельских клубах, ну и в конце концов — «всеми любимый» — запад! Что их «прямо-таки ждет» в своих объятьях, и на который они столько лет молились.
— Конечно должна. — ответил человек из ФСБ, придирчиво осматривая мой наряд.
Красивое платье, без рукавов, с корсетом, с многослойною пышной юбкой, и все это под мой размер подгоняют прямо на мне. Четыре девочки, с иглами на перевес, что-то там подшивают, ушивают, подтягивают, и делаю еще не весь что, пока я стаю истуканом, словно манекен. Чтобы я вот прямо совсем-совсем идеально выглядел! И был «куколкой без единого изъяна» как сказала их старшая.
Ну а товарищ из спецуры, следит за тем, чтобы они не перестарались. И я не сбежал. И вышел на сцену не с пулеметом наперевес, и криком басом «сча будет мясо!», и вынутым неясно откуда взводом спецназа. Не так, как я привык это делать! А невинной куколкой, какой они меня хотят миру преподать. Переживают они ведёте ли, что я и здесь буду действовать резко. И всех этих «звезд эстрады» просто поубиваю прямо в прямом эфире, на их последнем ток шоу.
То, что шоу для ни будет последним — я не сомневаюсь. Я сюда для этого пришел! Зарубить этот последний оплот диссидентства федерального канала, только пока еще не знаю, как буду делать это без взвода спецназа.
Фишка в том, что несмотря на то, что президент решил рубить сплеча да сгоряча, он умудрился делать это исключительно закона, и как говорится — по буковке. Никаких арестов без ордена, никаких обвинений без доказательств. Никаких взводов спецназа, без подводящих к этому статей и параграфов.
Но для большинства, что звезд, что их кураторов, что ведущих эстрады, или менеджеров телеканалов, подобные статьи даже и искать не пришлось! Банальная коррупция и злоупотребление властью, и вот уже привет поезд, везущий в Сибирь. Банальное открытые призывы к свержению власти, да на ТВ, и вот уже двадцать лет, по существующей еще с девяностых статье, о измене родине.
Да банально то, что они сами за бугор убежали в припрыжку, как только все началось! Пусть и попросились обратно уже через неделю, но их тут уже никто не ждал, и даже через таможню не пустил — померла так померла.
Проблем с большинством звезд и их шоу, не было и нет! Но некоторые были и есть, хитро жопой тактикой владеющие! И ни к чему в открытую не призывали, и даже финансовые дела вели относительно честно, что серьёзные наезд по этой части будет уже придиркой в глазах общественности.
А некоторые и вовсе, типо переметнулись, и они вообще всегда за россиюшку топили, хоть все прекрасно знают, за что они топят на самом деле. И мне вот таких вот умников, как раз и надо как-нибудь расколупать. Меня такие умники, сами к себе на шоу пригласили! И две девятки не посмел им за меня отказать.
— И зачем это? — скривился я, выковыривая из своего лифака два пучка ваты, которые туда аккуратно уложила мгновение назад одна из девиц.
Девочка с иголочкой молча показала на свою грудь, сжимая и разжимая кисти.
— Дурында! Что бы сиськи были! Салдафонка ты несчастная! — проговорила начальница этого сборища, торча где-то вне поля моей видимости.
А вообще она баба «два на два». Сама в моём костюмированные участия не принимающая, стоит, так же как агент федеральной безопасности, в сторонке, и наблюдает за действием подручных, изредка комментируя, в очень грубой манере.
И та еще засранка! Но выбирать не приходится. Меня не каждый день наряжают на парад, хоть и случается подобное, ведь я уже давно стал «публичной персоной». Но те люди, тот человек, что меня обычно «красит», сейчас занят! Так что работает эта… группа. И не сказать, чтобы она работала плохо! Но грубо. И никто из них меня не знает лично, и никто из них, даже не догадывается, на что я способен.
— Засовывай давай обратно! — подошла ко мне эта огромная мадам, видя, что я все так же продолжаю стоять и вату мять.
Отобрала набивку, а я в этот момент выдернул из-под платья лифчик с накладками.
— Ты че делаешь! — возмутилась женщина — Ты же пло… — но слова застряли комом в её горле, так как сиськи на моей груди, вдруг явились миру, полностью запомнив предоставленный объём, натягивая ткань.
— Пойдет? — наклонил я голову на бочек, глядя на неё.
Тетка, судорожно сглотнула, как заворожённая пялясь на случившееся. Фсбешник кхекнул, и отвернулся, две девочки продолжили работу, не заметив случившегося, копошась где-то у талии, еще столько же впали в ступор, как и их госпожа.
— Челюсть подбери, выпадет! — рявкнула бабища на своих слуг, но сработало лишь на одной, а второй пришлось добавить оплеуху — Работай давай! — рявкнула она на неё — А ты… — вновь уставилась она на мои отросшие сисяндры.
— Соски нужны? Убрать? — решил я её добить, откровенно ехидствуя.
— Убери — буркнула женщина, и отвернулась, отходя в сторонку и забирая не понадобившиеся материалы с собой.
— Могу и бедра ширши сделать! — крикнул я ей в след.
— А можете… — пролепетала одна из девиц, копошащаяся у моей задницы.
— Зад потолще? Могу. — вставив палец в рот для эффектности, надул себе огромную корму.
Едва-едва, не порвав ткань! Перестаравшись.
— И зачем мы здесь… — проговорила баба с лифчиком в руках — Тебе ведь и макияж не нужен…
А одна из девиц, как бы случайно, уколола меня иглой прямо в щеку. Чуть-чуть, только коснулась! Эффекта не было, игла кожу не пробила. Тогда она поднапряглась, подловчилась, и уколола в туже щеку, но уже вполне серьёзно!
— Ты меня еще кислотой облей. — улыбнулся я ей, с застрявшей в коже железкой, что эту кожу все равно особо то и не проткнула, но зато надежно застряла — Чтобы вот, вааах! — развел я руками, а девушка покраснела не хуже одного красного генерала.
И убежала куда-то прочь из гримерки, громко цокая каблучками и игнорируя крик суровой женщины, призывающий немедленно вернутся.
— Ты разбила ей сердце! — усмехнулся ФСБешник, проводив её взглядом, и переключившись на меня.
Я в ответ, уставился на него очень красноречиво, всем видом говоря, что она сейчас в таком состоянии, что таких дел наворотит, что потом спецура годами разгребать будет! А её начальница в этом деле не помощник — она еле ходит от целлюлита! А её товарки, продолжающие робкие попытки что-то в платье подогнать по талии, сами уже красные от злости, замешанной на страхе и зависти.
— Я скажу за ней — правильно понял меня агент, и пробкой от бутылки, вылетел из кабинета.
А я, пользуясь моментом его отсутствия, немножечко сместился от центра комнаты к её краю, создавая неудобства работающим вокруг меня девицам, что вынуждены это терпеть, и смещаться следом. Переместился к столу, на котором брошена моя будничная одежда! К столу, где во внутреннем кармане кителя, припрятан армейский нож, и специальная кобура, для ношения на бедре.
Я ко всему готов! И понимая, что суровая мадам наблюдает, я вынул из одежды вперед ножа, припрятанный там же пакетик с арахисом. Громко шуршавшим целлофан с алюминиевой прослойкой, что защурщит даже целый стадион. И пользуясь мигом, что женщина, и прочие, отвлеклась на звук, вынул и нож из тайника.
Нож, тут же спрятал от её взора за собственной рукой, еще разочек прошуршал пакетиком открывая, и распространяя запах на всю комнату, буквально провоцируя тетеньку на грубость.
— Ты сейчас что, еще и жрать будешь?! Да ты же… брось! Брось живо!
— Ладно… — проворчал я недовольно, но бросать естественно не стал, стал пытаться положить пакет так, чтобы арахис не рассыпался по всему столу, пачкая форму.
Это естественно не получилось ни с первого, ни со второго раза! И даже не вышло с третьего! И тетка уже направилась ко мне «помочь», напугав своих ассистенток, что всё это время продолжали виться вокруг меня, несмотря на движения в сторону приставным шагом, и близость стола, что мешает работать.
Ну а я, все это время, что пакетик шуршал, отвлекая внимание, и я его «пытался положить как надо», прилаживал ножик к своему левому бедру. Одной рукой, зажав ножны меж ногой и столом, без особых проблем, собрал вместе пряжку и язычок, вставил одно в другое, и застегнул.
И к тому моменту, как тетка пришла отобрать у меня арахис, нож уже был на месте, мои руки чисты и свободны, а если из девок кто и видел, что я что-то к себе на ногу прицепил, так не скажет точно — они слишком зашуганные! А иначе бы уже точно плеснули бы мне в лицо кислотой.
— А правда, что вы убивали невинных? — задал очередной каверзный вопрос мне ведущий ток шоу.
«По говорим за ужином», или как там она правильно называется — не знаю! Важно то, что шоу до сих пор держит самые рейтовое время на одном из главных федеральных каналов! И уходить от сюда, похоже не планируют.
И я что-то уже не знаю, не уверен, что после моего тут выступления, их эти «рейтинги» вдруг упадут, или они обосрутся достаточно сильно, что бы их можно было прикрыть законно, не перепачкав руки. Пока я тут только обороняюсь, не давая себя свалить, оплевать, и оклеветать, но не уверен, что это надолго. И похоже ребятушки из ФСБ сильно просчитались насчет этого всего, и после моего появления на экране, рейтинг шоу попер в гору, словно старт ракеты.
— Невинных? — склонил я голову на бок — А вы проверяли их невинность? Лично? — наклонился вперед, как бы желая услышать откровенный шёпот раз разоткровенничавшегося человека.
— Значит там были и женщины, и дети? — не растерялся собеседник, начав давить на мою бесчеловечность будь то только этого и ждал.
— ВЫ ПЕДОФИЛ!? — отпрянул я прочь, пуча глаза, ставя голову в пол оборота к оппоненту, будучи уверенным, что сейчас в эфир пустят именно дальний план, и только так я смогу пустить в ленту свои эмоции.
Они ведь хитрые, гаденыши! У них тут четыре камеры, две на наши лица крупным планом, одна общий крупный. И одна общий дальний. И они переключаются меж ними так, как выгодно им, а не мне. Поэтому мне приходится работать мимикой так, чтобы на любом кадре были видны нужные мне эмоции.
— Вы, возможно, не так поняли… — немного робко, проговорил человек, так как я все же смог сбить его с ритма наездов своим выкриком.
— Вы, вы… — сделал я вид, что не могу подобрать слов, глядя на собеседника, одновременно с этим улавливая переплоток техников где-то вдалеке, сообщающих о том, что первая ступень ракеты отделилась, и первая космическая взлета рейтинга достигнута.
— Прошу прощения, но разговор все же не о мне… — взял себя в руки ведущий, натянув дежурную улыбку.
— Но как же… — взглянул я с ошарашенным лицом прямо в камеру, в душе тихохонько смеясь, радуясь тому, что техники не успели переключить эфир именно с общего плана куда-то еще, и взгляд в такую камеру, подобен взгляду в зрительский зал, и куда эффективней, чем просто взгляд в камеру, что и так в морду тычут.
Одного утопил! С него теперь не слезут! Нужно еще!
— А вы знаете, как в тюрьме поступают с насильниками и педофилами? — поинтересовался я, решая вбить последний гвоздь в крышку.
Но промахнулся, попав себе по колену! И ведущий вернул себе былую уверенность в мгновение ока.
— А вы там были? Расскажите об этом!
— Нет конечно! — сделал я удивленное лицо, разводя руками — Но был один… нехороший гражданин, что очень любил поделится подобными историями после отсидки.
— Расскажите? — поинтересовался он, и я понял, что вновь попал куда-то не туда.
— Думаю… как-нибудь в другой раз — сморщил я носик.
И ведущей, видимо поняв, что проколовшись однажды, проколется и дважды, и что во второй раз, пойдя в атаку, я возможно уже не споткнуться столь глупо, решил сменить тактику — позвать второго гостя!
— Встречай! Выдающаяся певица нашей страны! Примадонна эстрады, Алла…
Батюшки! Ты жива еще старушка! — воскликнул я в душе, глядя на зашедшего в студию вместе с приглашением человека — и двигаться еще можешь! А я всё гадал, куда это двести миллилитров моей крови пропало еще в десятом годе! Мы тогда с девяткой пол страны перелопатили, но так и не нашли хвоста! А вот он! Предо мной! Моя крову-кровушка… поддерживаешь жизнь, в этом дряхлом теле, за место тысячи иных процедур. Да еще молодит поди неслабо…
Но увы и ах, забрать тебя, себе обратно, моя кровиночка, я не смогу. Ты уже как бы и не моя, и мой контроль над жидкостью в чужом теле, да еще и столь сильно разбавленной и столь сильно давно, ничтожен. И убить, как человека, так и сам мои клетки, снабжающие этого человека Силой изнутри, тоже, не имею право. Ведь исключительно благодаря таким вот, разбросанным по стране, вот таким моим-немоим кускам, я вообще продолжаю существовать в этом мире. Продолжаю иметь возможность жить активной жизнью, а кому-то иному не толстеть при диком аппетите.
Но кое что я все же могу — и супер звезда, в прямом эфире, гордо зайдя под свет софитов походкой королевы, запутывается об собственные ноги. Спотыкается, падет мордой об пол. Даже толком руки не вставляя! Просто, как бревно! Как упавший фонарь…
Я — делаю удивленное лицо. Ведущий — сохраняет на некоторое время покерфейс. Но через пару мгновений до него все же доходит — это ведь не по сценарию! И он срывается помогать упавшему человеку.
— Алла Борисовна! Что с вами?!
Я, продолжаю сидеть в сторонке, пуча глазенки. Но видя, что человек явно не может подняться на ноги самостоятельно, и вообще, чуть ли не при смерти, обращаюсь командным голосом к техникам:
— Скорую! Быстро!
И к пострадавшей в кадр эфира врываются люди из обслуживающего персонала. Менеджер, наблюдавший за происходящим будучи вне кадра, кричит «врубите рекламу», ну а я… продолжаю сидеть, наблюдая за всем со стороны с очень озабоченным лицом.
Все же, все что я могу сделать с кровью внутри этой женщины, это сделать её чуть гуще, чем она должна быть. Устроить сбой в питании мозга, и сделать так, чтобы у неё на время пропала всякая координация движений, и ориентирование в пространстве. В общем — клиент для скорой! Поправится она быстро, но не уверен, что даже после такого короткого кислородного голодания мозг столь старого человека отделается лишь испугом.
Возможно, какое-то время ходить будет как пьяная. Возможно, память пострадает. Возможно, речь станет такой себе. Или голос пропадет. Всё возможно! Но это мне уже не ведомо. Важно, что на ближайшее время о ней можно забыть, а за это время, без усиленной раскрутки в СМИ, которой быть сейчас мы уже не позволим, её забудут очень быстро.
А вообще удивительно, как этот реликтовый динозавр, пережил все смутные и не очень времена, и остался на коне! Вот просто… загадка века какая-то! Ведь даже из старых, старых, звезд, она, наверное, единственная, кто голосит как сейчас, так и голосила еще при союзе. И я даже не знаю, удивляться ли мне этому, или злится на подобную ересь. Ведь сейчас она поёт исключительно под фанеру.
Шоу тем временем решили продолжить. Решение более чем очевидное и ожидаемое — время эфира дорого! Время эфира надо использовать! Прайм-тайм, огромные рейтинги, тут не факт, что даже в случае пожара в студии отменили бы показ! Что уж тут говорить, об упавшей звезде.
Работать соло ведущий не стал почти сразу, и с ходу пригласил «менее известную, но тоже выдающеюся и популярную восходящею звезду эстрады», и когда она зашла, я понял почему она Выдающаяся и Восходящая. Сильно накрашенная кикимора, но с очень длинными ногами, и с безумно огромными доями. Её вымени позавидовали бы многие коровы!
— Так вот кто поставляет стране молочко от Жанны! — не смог удержатся я от шпильки, глядя как эта крааля подсела к ведущему на диванчик.
И, надо отдать ей должное, выдержки ей вполне хватило, чтобы ровным счетом никак не среагировать на мой подкол. А поскольку ведущий тоже, не вмешивается, я решил продолжить катать тему сисек, раз уж сам начал:
— И не тяжело? — приподнял я бровь.
— Зато все мужчины мои! — проговорила она слегка басовитым голосом, приподнимая свои дойки, красуясь.
Сколько же там силикона?! — скривился я в душе, но виду не подал — А еще меж этих доек, можно спрятать целый кольт! Что она и сделала, запрятав его там дулом вниз.
— Это точно. — поддакнул гостье ведущий, с фальшивой улыбкой взглянув на её вымя. — Итак, продолжаем. Скажите Жанна, вам хорошо известна наша гостья? — кивнул он на меня.
— Да в первый раз вижу! — честно призналась та, а я понял, что она у нас тут взяла роль бой бабы.
Такой, с плеткой! Её кожаная короткая мини-юбка, и кожаный недокорсет об этом как бы не намекают, а кричат! Да и макияж её, и каблуки на шпильках, делающие и без того высокую каланчу еще выше — все об этом говорит! Но вот вопрос, если она бой-баба-стриптизёрша, то я то тогда кто? Пацанка салдофонка? Милая убивашка? Я до этого все-таки больше в адекватность упирал…
— А вы Александра, знакомы с Жанной? — поинтересовался любопытный ведущий, и я помотал головой, так же честно признаваясь:
— Первый раз вижу!
— Ну а меня то вы хоть знаете? — улыбнулся он, и я вновь замотал головой.
— Я и вас то второй раз вижу.
— Хорошо, а где тогда вы меня видели впервые?
— По телевизору! — улыбнулся я невинно — Вы, кажется, были гостем шоу у другого ведущего.
— Это же было семь лет назад! — тихо шепчет один техник другому где-то за периметром света софитов.
— А вам бы я все же посоветовала бы избавится от силикона в теле — обратился я к гостье, вновь сползая на тему вымени, пользуясь тем, что ведущей на мгновение завис.
— Какой силикон, деточка! Это настоящие! — вновь приподняла она их повыше, явно неслабо так гордясь подобным «достоянием».
— Ну-ну. Вы это операционным швам пластического хирурга скажите. — помотал я головой улыбаясь — Зря вы сиси пред камерой поднимали, швы же видно стало. Особенно под левой.
Звезда скорчила очень недовольную мину, а по рядам техников пошли шепотки:
— И правда что ль?
— И правда видно!
— Ну что, показываем? Даём в эфир?
И видимо последний шепоток в наступивший на пару секунд тишине был достаточно громким, чтобы его услышала даже большесисяя.
— Не сметь! — рявкнула она, куда-то за пределы сцены — Не вздумай! — и даже соскочила со своего места, собираясь идти разбираться, но ведущий усадил её обратно, с нежностью коснувшись оголенной ноги.
— Конечно они настоящие. Мы верим вам — проговорил он, подавая едва уловимый жест техникам, чтобы они и не думали пускать такой компромат в эфир.
Хотя какой там компромат? У половины звёзд такие шрамы есть! А у второй, они просто менее заметные! Да и не скрывают многие вообще, что были на столах хирургов. Даже рекламируют порой, говоря на публику, что это модно и круто.
— Пускайте в эфир — обернулся я в сторону техников, и произнеся это голосом, не допускающим неповиновения.
И, обслуга, немного ошалела. С одной стороны — я министр! С другой — не их начальник! Царь далеко, а начальство вот оно. Но в помещение студии вошел представитель ФСБ, и, несмотря на уже заметное жестикулировали ведущего, и бег самого продюсера шоу к монтерам, похоже, всё уже склоняются к пуску в эфир компромата.
— Ну что ты наделала… — проговорила на это звезда телеэкрана.
И обратив внимание, что всё, даже ведущий и я, не говоря уже о тех, что за сценой софитов, и не у камеры, отвлеклись от наших диванов и её персоны, куда-то туда, прочь, на комнату монтёров, достала свой кольт, прятавшийся меж сисек.
Снятие с предохранителя, взвод крючка, наведение на цель, все действия её руки, выдают в ней то, что она с данного оружия уже ни раз и не два стреляла. Профессионал! Данного огнестрала, и баба с яйцами, что планировала меня убить в прямом эфире, даже если бы это ей это стоило бы ей жизни.
В чем смысл? А хрен её знает! Возможно хотела таким образом сыскать себе вечную мировую славу — ведь она уже стареет! И вряд ли сможет быть вечно поющей мумией! А может просто, зависть съела душу — не знаю! Но убить ей себя я естественно не позволю. Как и не позволю это сделать тому человечку за камерой дальнего плана, что вместо общего плана на студию, стал выцеливать лично меня, своим странным аппаратом.
Ножик из-под юбки, выскакивает быстрее, чем дуло кольта становится напротив моего лба. Ведь я, несмотря на весь вид полностью поглощённого иной заботой человека, продолжал следить как за ней, так и за всеми прочими людьми, меня окружающими. И, когда женщина сунула руку меж своих буферов, а один из ряженных техников, решил, что время пришло, я уже сунул руку себе под попу к бедру, к кобуре.
И когда тетка взвела курок, нож уже покинул ножны. А когда оружие наконец взяло меня на мушку, я уже, сместился вперед, пригибаясь. Уходя от выстрела, под аккомпанемент скрипа работы механизма спуска курка револьвера.
— «Бах!» — оглушающий выстрел, и диван, в месте где я только что сидел, взрывается вихрем наполнителя.
Люди, всей толпой, мгновенно поворачиваются на шум, пуча глаза и не понимая, что произошло. Откуда хлопок? Что особо то и не звучал для них, из-за шумоподавления зала. А где-то за периметром круга софитов, падает человек, с ножом в печени. И ФСБешник, уже среагировал на него, пока никто еще ничего не понял. Он не даст ему подняться, и вновь встать за «камеру».
Сисястая звездочка так же не понимает, что случилось, ведь мгновения назад я был там! Она целилась в меня! Она нажала на спуск, направляя ствол в меня почти в упор! И вот, моргнула глазом, сделала выстрел, а меня и нет там! А в диване дырка.
— Ку-ку! — говорю я, привлекая к себе внимание, будучи в упор к ней, и стоя на корточках подле её колен.
— Бах! — звучит новый выстрел прямо у меня на ухом.
— Не, ну это уже не смешно. — встаю я в полный рост, морща лобик, а рука у тетки уже как бы сломана, и неестественно изогнута.
Пока я поднимался, я ей её и сломал. И теперь отхожу в сторону, демонстративно медленно, неторопливо, будучи вновь на прицеле у камеры, но уже обычной, без спрятанного внутри неё гранатомета. Красуюсь… пока до теки еще не дошло, что её сустав вывернут в противоположную сторону, и нажать на спуск она уже не может. Иду от бедра, показывая всем, какие у меня упругие ляшечки, и что там на них, есть красивая кобура.
А женщина, чья рука, повисла мертвой плетью, а кости расцепились в локтевом суставе, еще даже не поняла, что же собственно произошло. Она, не видела в какой момент, я ей сломал конечность, и боль от этого, еще пока не дошла до глупого мозга. Я сделал всего то один взмах, как бы походью…
— АААА! — визг, как взрыв, как выстрел.
Техники разбегаются. И матюгаются, пытаясь срочно что-то придумать, но не понимают в каком ключе им, надо думать. Чистая, залитая софитами сцена, вдруг пачкается человеческими испражнениями, и вовсе не кровью. Да столь обильно, что мне приходится начинать двигаться, дабы уйти от поражения, от попадания чего-то пахучего, прямо на лицо.
Хотели шоу? Хотели его закрытия? Получите распишитесь! У вас теперь тут истекающий кровью труп, камера-гранатомет, что может работать и в том и том режиме, и что толком не пахнет ничем даже для меня, просто я уже подобное однажды видел, павшая звезда, и взрыв дер…