Земля, содрогаясь, извергает столбы дыма с огненными языками. В серой мгле воют осколки на все голоса. Человеческий дух никнет, мускулы тела расслабляются. Да людей и не видно. Безлюдно...
И в таких боях суметь противопоставить грозной разбушевавшейся стихии силу своего духа и есть ратный подвиг начальника.
При напряженной опасности солдатам в своем начальнике не надо видеть "безумства храбрых", храбростью на войне не удивишь. Им надо чувствовать за собою твердую руку, которая оберегает их от напрасных потерь, и спокойный глаз, который неустанно следит за боем. - И когда такой начальник вдруг скомандует - в атаку! - и горны подхватят тревожный сигнал, - это значит, что наступил решительный момент, когда только порыв вперед сметет врага и даст победу, а с нею жизнь.
В такие моменты и бросал к победам своих Преображенцев их Черный Капитан.
Издали глубоко в тыл неслись волнующие крики - кавалерию... кавалерию вперед...
За бой 7-8 сентября 1916 г. капитан Кутепов получил Георгиевское оружие и производство в полковники.
V.
Надвинулся роковой для России 1917 год.
Войска на фронте продолжали жить в своей привычной боевой обстановке: перестрелки, поиски разведчиков, небольшие бои для выравнения фронта, иногда переброски на новые места, но "настоящей войны" не было.
Днем деловая жизнь, а лишь смеркнется, полная беззаботность. Не исчезала только постоянная настороженность, но она стала такой же привычной, как у каждого зверя на воде, - малейший шорох, и ухо настороже. В тылу это новое шестое чувство пропадало.
Прочло закрепились на своих позициях. Каждый день подвозили вооружение.
Тяжелое отступление со своими замолкнувшими пушками осталось в прошлом.
Вспоминались бесконечные вереницы телег, нагруженных деревенским скарбом. На своих сундуках бабы с ребятами. За ними, привязанные за рога к задкам повозок, мотая головой и упираясь, переступали коровы. Шарахались между ног испуганные овцы. По обочинам дороги шли мужики с кнутовищами в руках.
Со скрипом, тревожным мычанием, блеянием н детским плачем медленно двигались деревни на колесах, и полная безысходность была в согнутых спинах у сидящих перед павшей лошадью, выброшенной вместе с телегой из общего потока.
Наскоро сколоченные белые кресты на свежих холмиках указывали путь исхода деревень от вражеского нашествия.
А позади этих верениц отрывались от неприятеля наши войска.
По ночам, при зареве пожаров, под раскаты взрываемых мостов и складов, полки и батареи с опущенными пушками проходили по вымершим деревням. Только у одиночных с мерцающими окошками хат стояли в белых свитках седые старики, опираясь на палки, и тревожно взывали - люди добрые, советуйте, что делать нам старикам...
Понуро и молча шли мимо войска.
Было мучительно стыдно, что не отстояли родной земли...
Но все это было в прошлом. Теперь артиллерия была завалена снарядами. Каждый день пристрелки. А если у неприятеля где-нибудь в окопах начиналось малейшее движение, сразу по этому месту гремели н прыгали наши снаряды.
В восхищении вскакивала наша пехота, и несся одобрительный гул - здорово кроют, ну и молодцы наши ребята, так их за ногу...
Обозленный противник открывал огонь из своих батарей. Зрители быстро скатывались в окопы.
{29}Огонь подхватывали соседние батареи, и разгоралась артиллерийская дуэль.
Дуэль по окопам пехоты.
Начинали пищать и гудеть полевые телефоны.
Из полка кричали - будет вам, прекратите огонь! У нас уже есть потери.
В штабах волновались - в чем дело, что у вас на участке?
Однажды получили озорной ответ: Ваше Превосходительство, в 1914 году Германия объявила войну России, так вот мы и воюем.
Из тыла ползли тревожные слухи.
В долгие ночи в сторожевых охранениях, на наблюдательных пунктах, когда лишь изредка, спросонья, ударит в тишину одинокий ружейный хлопок, и нежно просвистит шальная пулька, вели тихие разговоры.
Под бездонным мерцающим небом и в нескольких шагах от роковой черты из проволочной паутины, раскинутой на кольях, откуда несется сладковатый запах тления, говорили уже не о божественном и не о домашних делах. Спрашивали - а откуда родом наша Царица, неужто из немецкой земли? и верно ли, что над Царем взял большую силу наш брат мужик?
В головах уже ворочались тяжелые думы...
Вдруг по фронту, как искра по зажигательному шнуру, пронеслась весть: Царь отрекся от престола, Великий Князь Михаил Александрович тоже. Образовалось Временное Правительство - ему надо целовать крест.
- А присягу то мы даем тоже временно или как? - спрашивали солдаты.
В штабы приезжали штатские. Начальство сгоняло их слушать. Старые солдаты крутили головой:
- От господ офицеров им полный почет, а эти вольные кричать - теперь свобода, защищайте, товарищи, революцию !
Пришедшие на пополнение объясняли, что в защиту революции от офицеров и велено выбирать в комитеты солдатских депутатов.
Выбирали сосредоточенно и преимущественно тех, которые могли разъяснить, что и как теперь к чему подлежит, и которые говорили, что скоро будет мир безо всякой контрибуции, т. е. после мира не надо будет платить никаких налогов.
Смущало немного, что мир и без аннексий:
- Держава это что ли какая, которая никак не хочет замириться? Ну и пусть ее воюет на здоровье, а нам довольно.
Очень быстро через комитеты тыл стал всасывать фронт в свое безумие и истерику. И комитеты, как непроницаемый заслон, прервали ток между офицерами и солдатами, между волею и исполнением.
На вечерней молитве - Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое - всегда заминались на слове - победы. Было приказано не петь после этого слова - Благоверному Государю...
Вековой стержень Российской Империи выпал.
VI.
6-го июля 1917 года в Галиции недалеко от старинного католического монастыря в городке Подкамень, что против Почаевской лавры, неприятель глубокою ночью обрушился сотнями орудий на сибирских стрелков и на стоящий с ними в стык Млыновский пехотный полк.
Сразу все загремело, заскрежетало, взвыло.
По линии окопов взлетали и задрожали на небе голубые искрящиеся звезды.
По ходам сообщений пронесся тяжелый топот.
У орудий прокричали - батарея в бою!