Хуже и быть не могло.
Филч отвёл их вниз на первый этаж, в кабинет профессора МакГонагалл, где они сели и начали ждать, не говоря друг другу ни слова. Гермиона дрожала. Оправдания, алиби и самые дикие истории роились в голове Гарри, причём каждая последующая версия была более невнятная, чем предыдущая. На этот раз он не знал, как выпутаться из неприятностей. Их загнали в угол. Как они могли так сглупить и забыть Плащ? Теперь профессор МакГонагалл ни за что на свете не простит им пребывание вне спальни и блуждание по школе посреди ночи, не говоря уже о том, что они забрались на самую высокую астрономическую башню, в которую вход разрешён только во время занятий. А если ещё добавить сюда Норберта и Плащ-Невидимку, то тогда им смело можно идти паковать вещи.
Если Гарри думал, что хуже уже быть не может, то он ошибался. Профессор МакГонагалл вела с собой Невилла.
— Гарри! — воскликнул Невилл, как только увидел их двоих. — Я пытался найти вас, чтобы предупредить: я слышал, как Малфой сказал, что поймает тебя, он сказал, что у тебя дра…
Гарри отчаянно замотал головой, чтобы остановить Невилла, но профессор МакГонагалл заметила это. Когда она нависла над ними, казалось, что скорее это она выдохнет огонь, чем Норберт.
— Я не ожидала такого ни от одного из вас. По словам мистера Филча, вы были в астрономической башне. Сейчас час ночи. Объяснитесь.
Впервые Гермиона не смога ответить на вопрос учителя. Она уставилась на свои тапочки, замерев, словно статуя.
— По-моему, у меня есть хорошее объяснение происходящему, — сказала профессор МакГонагалл. — Не нужно быть гением, чтобы догадаться. Вы рассказали Драко Малфою какую-то небылицу о драконе, чтобы выманить его ночью из постели и вовлечь в неприятности. Я его уже поймала. Видимо, вы находите смешным то, что Лонгботтом услышал эту историю и тоже в неё поверил?
Гарри перехватил взгляд Неввила и попытался без слов объяснить ему, что это неправда, потому что тот выглядел ошеломлённым и обиженным. Бедный неуклюжий Невилл… Гарри понимал, чего, должно быть, ему стоило попытаться найти их в темноте, чтобы предупредить.
— Отвратительно, — сказала профессор МакГонагалл. — Четыре ученика ночью не в постелях! Неслыханно! А вы, мисс Грейнджер? Я думала, в вас больше здравого смысла. А что до вас, мистер Поттер, я считала, что для вас Гриффиндор значит гораздо больше. Все трое будут наказаны… Да-да, вы тоже, мистер Лонгботтом: ничто не даёт вам право разгуливать по школе ночью, особенно сейчас, когда это очень опасно… и с Гриффиндора снимается пятьдесят баллов.
— Пятьдесят? — ахнул Гарри — они потеряют лидирующую позицию. Позицию, которую они заняли благодаря его победе в последнем матче по Квиддичу.
— Пятьдесят баллов с каждого, — сказала профессор МакГонагалл, тяжело дыша длинным острым носом.
— Профессор… пожалуйста…
— Вы не можете…
— Не говорите мне, что я могу, а что нет, Поттер. А теперь все возвращайтесь в постели. Мне ещё никогда не было так стыдно за студентов Гриффиндора.
Сто пятьдесят потерянных баллов. Это отбрасывало Гриффиндор на последнее место. В одну ночь они уничтожили все шансы Гриффиндора на победу в Кубке Школы. У Гарри было такое чувство, будто у его желудка отвалилось дно. Как им теперь всё исправить?
Гарри не спал всю ночь. Он слышал, как Невилл рыдает в подушку, казалось, на протяжении нескольких часов. Гарри не мог ничего придумать, чтобы как-то утешить его. Он знал, что Невилл, как и он сам, с ужасом ждёт рассвета. Что случится, когда остальные Гриффиндорцы узнают, что они сделали?
Сначала Гриффиндорцы, на следующий день проходя мимо гигантских песочных часов, отсчитывающих баллы Дома, решили, что произошла какая-то ошибка. Как вдруг могло случиться, что у них неожиданно стало на сто пятьдесят баллов меньше, чем вчера? А затем поползли слухи, что Гарри Поттер, знаменитый Гарри Поттер, герой последних двух матчей по Квиддичу, стал виной потери всех этих баллов. Он, и ещё парочка глупых первокурсников.
Из самого популярного и обожаемого ученика школы Гарри вдруг превратился в самого ненавистного. Даже рейвенкловцы и хаффлпаффцы отвернулись от него, потому что все просто спали и видели, как Слизерин проигрывает Кубок Школы. Куда бы ни пошёл Гарри, на него показывали пальцем и отпускали оскорбления, даже не утруждая себя понизить голос. Слизеринцы же, напротив, при его появлении хлопали в ладоши, свистели и приветствовали словами: «Спасибо, Поттер, теперь мы твои должники!».
Только Рон не отвернулся от него.
— Все забудут об этом через несколько недель. Из-за Фреда и Джорджа постоянно снимают баллы с момента их появления здесь, но люди всё равно их любят.
— Но из-за них никогда не снимали сто пятьдесят баллов за раз, правда? — печально сказал Гарри.
— Ну… нет, — согласился Рон.
Было немного поздно спасать положение, но Гарри поклялся себе, что с этого момента не станет вмешиваться не в свои дела. Хватит уже шастать по школе и за всеми шпионить. Ему было так стыдно, что он пошёл к Вуду и заявил, что хочет уйти из команды по Квиддичу.
— Уйти? — прогремел Вуд. — И что с того? Как мы вернём баллы, если не сможем выиграть в Квиддич?
Но даже Квиддич больше был не в радость. Все остальные в команде не разговаривали с Гарри на тренировках, а если им приходилось о нём говорить, то его называли «Ловец».
Гермионе и Невиллу тоже приходилось несладко. Им, конечно, не было так же плохо, как Гарри, потому что они не были такими знаменитыми, но с ними тоже никто не разговаривал. Гермиона перестала привлекать к себе внимание на занятиях: она сидела, опустив голову, и работала молча.
Гарри почти радовался тому, что экзамены были уже на носу. Подготовка к ним позволяла ему отвлечься от печальных мыслей. Они с Роном и Гермионой общались только между собой, работали допоздна, стараясь вызубрить ингредиенты сложных зелий, заклинания и чары, а так же запомнить даты магических открытий и восстаний гоблинов…
Но позже, примерно за неделю до экзаменов, решение Гарри не вмешиваться не в свои дела подверглась неожиданному испытанию. Возвращаясь как-то днём один из библиотеки, он услышал чьё-то хныканье из кабинета, находящегося чуть дальше по коридору. Подойдя ближе, он услышал голос Квиррелла.
— Нет…нет… только не опять… прошу вас…
Казалось, что кто-то угрожает ему. Гарри подобрался ближе.
— Ну хорошо… хорошо… — снова услышал он всхлипы Квиррелла.
В следующую секунду Квиррелл поспешно вышел из кабинета, поправляя свой тюрбан. Он был бледен и выглядел так, будто вот-вот заплачет. Он скрылся из виду, и Гарри подумал, что Квиррелл его даже не заметил. Он дождался, пока стихнут шаги Квиррелла, затем заглянул в кабинет. Он был пуст, однако дверь в другом конце комнаты осталась открытой. Гарри прошёл уже до середины кабинета, когда вспомнил о данном себе обещании.
Тем не менее, он бы поставил дюжину Философских Камней на то, что Снейп только что покинул эту комнату, и из того, что услышал Гарри, ушёл он достаточно бодрым шагом — Квиррелл, похоже, наконец, сдался.
Гарри вернулся в библиотеку, где Гермиона проверяла знания Рона в Астрономии. Гарри сообщил им о том, что услышал.
— Значит, Снейп добился своего! — заявил Рон. — Если Квиррелл сказал ему, как взломать его Заклинание Против Тёмных Сил…
— Но там же всё ещё есть Пушок, — сказала Гермиона.
— Может быть, Снейп и без Хагрида выяснил, как его обойти, — сказал Рон, посмотрев на тысячи окружавших их книг. — Спорю, здесь где-нибудь есть книга, рассказывающая о том, как обойти трёхголовую огромную псину. Ну, так что будем делать, Гарри?
В предчувствии приключения в глазах Рона появился огонёк, но Гермиона ответила раньше Гарри.
— Пойдём к Дамблдору. Мы должны были это сделать ещё сто лет назад. Если мы будем действовать самостоятельно, нас тогда точно выгонят.
— Но у нас нет никаких доказательств! — сказал Гарри. — Квиррелл слишком напуган, чтобы поддержать нас, а Снейпу будет достаточно сказать, что он понятия не имеет, откуда на Хэллоуин взялся тролль, и что он и близко не подходил к третьему этажу… кому они, по-вашему, поверят — нам или ему? Ни для кого не секрет, что мы его ненавидим. Дамблдор просто подумает, что мы всё выдумали, чтобы Снейпа уволили. Филч нам не поможет, даже если от этого будет зависеть его жизнь, он слишком в хороших отношениях со Снейпом, к тому же, решит, что чем больше учеников выгонят, тем лучше. И не забывайте, мы, по идее, ничего не знаем ни о Камне, ни о Пушке. Иначе придётся очень многое объяснять.
Гермиону, похоже, он убедил, но Рона — нет.
— Если мы тут немного поразнюхаем…
— Нет, — категорично сказал Гарри, — мы уже достаточно наразнюхивались.
Он пододвинул к себе карту Юпитера и начал изучать названия его спутников.
На следующее утро за завтраком Гарри, Гермиона и Невилл получили записки. Во всех было одно и то же:
«Ваше наказание будет приведено в исполнение сегодня, в одиннадцать часов вечера.
Мистер Филч будет ждать вас в вестибюле.
Профессор МакГонагалл.»
За переживаниями по поводу потерянных ста пятидесяти баллов, Гарри уже забыл о наказании. Он был почти уверен, что Гермиона начнёт жаловаться, что они потратят в пустую целую ночь занятий, но она не сказала ни слова, как и Гарри, считая, что они этого заслужили.
В одиннадцать часов вечера они попрощались с Роном в гостиной и спустились в вестибюль вместе с Невиллом. Филч уже был там… как и Малфой. Гарри также забыл, что Малфой тоже был наказан.
— За мной, — сказал Филч, зажигая лампу и выводя их на улицу. — Держу пари, вы теперь дважды подумаете, прежде чем нарушать школьные правила, а? — сказал он, злобно косясь на них. — О, да… по мне так тяжёлый труд и боль — лучшие учителя… Очень жаль, что старые способы наказания отменили… подвесить бы вас за кисти рук к потолку на несколько деньков… Цепи всё ещё в моём кабинете, я их регулярно смазываю на случай, если они когда-нибудь понадобятся… Ну, тогда пошли, и не вздумайте убегать — вам же хуже будет.
Они пошли по территории школы. Невилл всхлипывал. Гарри гадал, в чём будет заключаться их наказание. Должно быть, это что-то действительно ужасное, иначе Филч не радовался бы так сильно.
Луна светила ярко, но из-за набегавших на неё облаков, они то и дело погружались в темноту. Впереди Гарри видел освещённые окна хижины Хагрида. Затем они услышали отдалённый крик:
— Это ты, Филч? Скорее, пора б уж начать.
Сердце Гарри подпрыгнуло: если им предстояло работать с Хагридом, то это совсем неплохо. Должно быть, облегчение, отразилось на его лице, потому что Филч сказал:
— Ты, видимо, считаешь, что будешь валять дурака с этим увальнем? Тогда подумай хорошенько ещё раз, парень — вы пойдёте в Лес, и я бы ошибся, если бы сказал, что все вы вернётесь оттуда целыми и невредимыми.
Невилл простонал, а Малфой остановился, как вкопанный.
— В Лес? — повторил он и голос его звучал уже не так круто, как обычно. — Мы не можем идти туда ночью… Там же всяких чудищ полно… оборотней, например.
Невилл вцепился в рукав Гарри и издал сдавленный хрип.
— Ну, это уже ваша проблема, — радостно сказал Филч. — Вы должны были подумать об оборотнях до того, как нарывались на неприятности.
Навстречу к ним из темноты широкими шагами вышел Хагрид в сопровождении Клыка. В руках он нёс огромный арбалет, а через плечо был перекинут колчан со стрелами.
— Наконец-то, — сказал он. — Жду уже полчаса. Гарри, Гермиона, вы в порядке?
— Тебе не следует быть с ними слишком обходительным, Хагрид, — произнёс Филч холодно. — Они, между прочим, наказание отрабатывают.
— Так вот чего вы опоздали, да? — сказал Хагрид, бросая на Филча хмурый взгляд. — Лекции им читал, да? Ну, теперь это не твоя забота. Ты своё дело сделал, дальше я их поведу.
— Я вернусь к рассвету, — сказал Филч, — за тем, что от них останется, — добавил он гнусно, и затем пошёл в направлении замка, его лампа, покачиваясь, вместе с ним удалялась в темноте.
Малфой повернулся к Хагриду.
— Я не пойду в Лес, — сказал он, и Гарри порадовался паническим ноткам в его голосе.
— Пойдёшь, если хочешь остаться в Хогвартсе, — жёстко ответил Хагрид. — Ты вёл себя неправильно, и теперь должен расплатиться за это.
— Но это работа для прислуги, а не для учеников. Я думал, нас заставят переписывать что-нибудь или что-нибудь в этом роде. Если бы мой отец знал, что я должен делать, он бы…
— …он бы сказал тебе, что такие уж порядки в Хогвартсе, — прогрохотал Хагрид. — Переписывать что-нибудь! Толк-то от этого какой? Ты будешь делать что-нибудь полезное, либо вылетишь отсюда. Если ты думаешь, что твой отец предпочтёт, чтобы тебя отчислили, то ступай в замок и собирай вещички. Иди.
Малфой не сдвинулся с места. Он с яростью посмотрел на Хагрида, но затем опустил глаза.
— Ну и ладно, — сказал Хагрид, — а теперь, слушайте внимательно, потому что то, чем мы займёмся сегодня, очень опасно, и я не хочу, чтобы кто-то рисковал жизнью. Идите-ка сюда.
Он подвёл их к самой кромке Леса. Подняв лампу повыше, он указал на узкую извилистую тропинку, теряющуюся за толстыми тёмными стволами деревьев. Они посмотрели в лес, и легкий ветерок зашевелил их волосы.
— Гляньте туда, — сказал Хагрид, — видите, эту штуку, светящуюся на земле? Серебристое такое? Это кровь единорога. Здесь кто-то сильно поранил единорога. Уже второй раз за неделю. Я нашёл одного мёртвым в прошлую среду. Нам нужно постараться найти бедняжку. Возможно, его придётся добить.
— А что, если тот, кто ранил единорога, найдёт нас первым? — спросил Малфой, не в силах скрыть страх в голосе.
— Ничто в этом лесу не причинит вам вреда, покуда вы будете со мной и Клыком, — ответил Хагрид. — И не сходите с тропинки. Так, а теперь делимся на две группы и идём по следу в противоположных направлениях. Кровь здесь повсюду, должно быть, он где-то бродит по округе, по крайней мере, со вчерашней ночи.
— Я пойду с Клыком, — быстро сказал Малфой, глядя на длинные зубы пса.
— Ладно, только предупреждаю — он трус, — ответил Хагрид. — Итак, я, Гарри и Гермиона пойдем в одну сторону, а Драко, Невилл и Клык — в другую. Значит, если кто-то из вас обнаружит единорога, посылайте искры зелёного цвета, хорошо? Достаньте палочки и потренируйтесь… вот так… А если кто-то попадёт в неприятности, посылайте красные искры, и мы найдём вас… Ну вот, будьте осторожны. Пойдём.
В Лесу было темно и тихо. Зайдя немного вглубь по тропинке, они очутились у развилки, и Гарри, Гермиона и Хагрид свернули влево, в то время как Малфой, Невилл и Клык — вправо. Они шли в полном молчании, глядя на землю. Там и тут лунный свет, проникающий сквозь кроны деревьев, отражался в серебристо-голубой крови на опавшей листве.
Гарри увидел, что Хагрид был чем-то обеспокоен.
— А мог оборотень убить единорога? — спросил Гарри.
— Он недостаточно быстр, — ответил Хагрид. — Единорога не так-то просто поймать. Это очень могущественные волшебные существа. До этого я вообще не знал, что их можно вот так ранить.
Они миновали прокрытый мхом пень. Гарри услышал, как где-то струилась вода: видимо, неподалёку протекал ручей. На извилистой тропинке то и дело попадались лужицы крови единорога.
— Ты в порядке, Гермиона? — прошептал Хагрид. — Не волнуйся, он не мог далеко уйти, если сильно ранен, и тогда мы сможем… — ПРЯЧЬТЕСЬ ЗА ЭТО ДЕРЕВО!
Хагрид схватил Гарри и Гермиону и уволок их с тропинки за могучий дуб. Он вставил стрелу в арбалет и поднял оружие, в любой момент готовый выстрелить. Все трое прислушались. Что-то или кто-то совсем рядом передвигалось по сухой листве: это напоминало шуршание полы мантии по земле. Хагрид украдкой взглянул вдоль тёмной тропинки, но спустя несколько секунд, звук затих.
— Так я и знал, — пробормотал он. — Здесь есть кто-то, кого быть не должно.
— Оборотень? — предположил Гарри.
— Это не оборотень, как, впрочем, и не единорог, — мрачно ответил Хагрид. — Так, следуйте за мной и будьте осторожны. Идём.
Они пошли медленнее, вслушиваясь в любой шорох. Вдруг, впереди, на полянке они заметили какое-то движение.
— Кто это? — позвал Хагрид. — Покажитесь… Я вооружён!
В просвет между деревьями шагнул кто-то. Кто это был — человек или лошадь? По пояс — человек с рыжими волосами и бородой, но ниже располагалось лоснящееся тело лошади рыжей масти с длинным рыжим хвостом. Челюсти Гарри и Гермионы отвисли.
— А, это ты, Ронан, — сказал Хагрид с облегчением. — Как дела?
Он прошёл вперёд и пожал руку кентавру.
— Добрый вечер, Хагрид, — сказал Ронан. У него был глубокий печальный голос. — Ты что, собирался меня пристрелить?
— Немного осторожности не повредит, Ронан, — ответил Хагрид, похлопав по арбалету. — Что-то плохое появилось в этом лесу. Это Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, кстати. Ученики школы. Это Ронан. Он кентавр.
— Мы заметили, — слабым голосом сказала Гермиона.
— Добрый вечер, — поприветствовал Ронан. — Так вы ученики? Ну, и много вы там выучили в вашей школе?
— Эээ…
— Немножко, — застенчиво ответила Гермиона.
— Немножко. Ну, это уже что-то, — вздохнул Ронан. Он закинул назад голову и посмотрел на небо. — Марс сегодня яркий.
— Да, — подтвердил Хагрид, тоже взглянув наверх. — Слушай, здорово, что я тебя встретил, Ронан, потому что тут единорога ранили… Ты что-нибудь видел?
Ронан ответил не сразу. Он, не мигая, смотрел на звёзды, затем снова вздохнул.
— Невинные всегда становятся жертвами в первую очередь, — сказал он. — Так было всегда и так есть.
— Ага, — согласился Хагрид, — но ты что-нибудь видел, Ронан? Что-нибудь необычное?
— Марс сегодня яркий, — повторил Ронан, в то время как Хагрид смотрел на него с нетерпением. — Необычайно яркий.
— Да, но я имел в виду нечто необычное поближе к дому, — сказал Хагрид. — Так ты заметил что-нибудь странное?
Ронан опять повременил с ответом. Наконец, он изрёк:
— Лес хранит множество тайн.
Тут в деревьях за Ронаном послышался какой-то шорох, и Хагрид снова поднял арбалет. Но секундой позже появился ещё один кентавр, на этот раз черноволосый, с телом вороной масти, который выглядел более дико, чем Ронан.
— Привет, Бейн, — приветствовал его Хагрид. — Как дела?
— Добрый вечер, Хагрид, надеюсь, ты здоров?
— Более или менее. Слушай, я тут только что спрашивал у Ронана… а ты ничего давеча странного не замечал? Здесь единорога ранили. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Бейн подошёл к Ронану и остановился рядом. Он посмотрел на небо.
— Марс сегодня яркий, — просто сказал он.
— Мы слышали, — угрюмо ответил Хагрид. — В общем, если что-нибудь увидите, дайте мне знать, ладно? Пойдём-ка мы.
Уходя следом за ним с поляны, Гарри и Гермиона глазели через плечо на Ронана и Бейна, пока те не скрылись за деревьями.
— Ну ни в жизнь, — раздражённо сказал Хагрид, — не дождёшься от кентавра прямого, чёткого ответа. Звездочёты чёртовы. Ничего, что ближе луны, их, видите ли, не интересует.
— А их здесь много? — спросила Гермиона.
— Да хватает… Держатся в основном особняком, но часто оказываются рядышком, ежели мне нужно перекинуться с ними словцом. Башковитые они, кентавры… Много чего знают… только не говорят.
— Думаешь, мы кентавра тогда услышали? — спросил Гарри.
— Разве это было похоже на стук копыт? Не, если спросишь, скажу тебе вот что — это — то самое, что убивает единорогов — никогда не слыхал доселе ничего подобного.
Они стали пробираться сквозь тёмную чащу деревьев. Гарри продолжал нервно поглядывать назад. Его не покидало неприятное чувство, что за ними следят. Он был страшно рад, что рядом Хагрид с его арбалетом. Они только что миновали очередной поворот, когда Гермиона схватила Хагрида за руку.
— Хагрид! Смотри! Красные искры, наши попали в беду!
— Вы двое ждите здесь! — крикнул лесничий. — Не сходите с тропинки, я вернусь за вами!
Они слышали, как Хагрид ломился через молодую поросль, и стояли, испуганно глядя друг на друга, пока все звуки не затихли, кроме шелеста листьев вокруг них.
— Как ты думаешь, они целы? — прошептала Гермиона.
— Мне наплевать на Малфоя, но если с Невиллом что-то случилось… Это по нашей вине он оказался здесь.
Медленно тянулись минуты. Их слух, казалось, обострился, как никогда. Гарри улавливал каждый вздох ветра, каждых хруст ветки. Что происходит? Где остальные?
Наконец, сильнейший треск оповестил о возвращении Хагрида. Малфой, Невилл и Клык были с ними. Хагрид сильно злился. Как оказалось, Малфой в шутку подкрался к Невиллу сзади и схватил его. Тот испугался и послал искры.
— После такого шума, который вы подняли, будет удачей, если мы кого-нибудь сегодня поймаем. Так, мы перегруппируемся — Невилл, ты остаёшься со мной и Гермионой; Гарри, ты пойдешь с Клыком и этим идиотом. Прости, — прошептал он Гарри, — но тебя ему будет куда труднее напугать, а нам ещё нужно доделать начатое.
Итак, Гарри отправился вглубь Леса вместе с Малфоем и Клыком. Они шли уже около получаса, всё дальше и дальше, пока тропинка не стала почти непроходимой из-за густо растущих деревьев. Гарри показалось, что крови прибавилось. На корнях деревьев были видны её пятна, будто несчастное создание билось здесь в муках. Впереди, через спутанные ветви древнего дуба, Гарри увидел прогалину.
— Смотри, — прошептал он, подняв руку, призывая Малфоя остановиться.
На земле светилось что-то ярко-белое. Они подобрались поближе.
Это, без сомнения был единорог, и он был мёртв. Гарри никогда в жизни не видел такого прекрасного и печального зрелища. Его длинные, стройные ноги торчали под неестественными углами, а жемчужно-белая грива разметалась на тёмных листьях..
Гарри сделал шаг вперёд, и тут шелестящий звук заставил его застыть на месте. Куст на опушке поляны дрогнул… Затем из тени появилась фигура в капюшоне. Она медленно двигалась через прогалину, словно крадущийся зверь. Гарри, Малфой и Клык стояли, будто пригвождённые к месту. Фигура в плаще приблизилась к единорогу, склонила голову над раной на боку животного и начала пить его кровь.
— АААААААААААА!
Малфой издал вопль ужаса и бросился наутёк. То же самое сделал Клык. Фигура в капюшоне подняла голову и посмотрела прямо на Гарри — кровь единорога стекала по плащу. Она поднялась на ноги и быстро направилась в сторону Гарри, тот не мог пошевелиться от страха.
И тут боль, которую он никогда раньше не испытывал, пронзила его голову, как будто вспыхнул шрам на лбу. Наполовину ослепший, Гарри, шатаясь, начал отступать назад. Позади он услышал стук копыт. Кто-то подлетел галопом и, перемахнув через Гарри, атаковал фигуру в плаще.
Боль была так велика, что Гарри упал на колени. Прошла минута или две, прежде чем она прошла. Когда он поднял голову, незнакомец в плаще исчез. Над ним стоял кентавр, не Ронан и не Бейн. Этот выглядел моложе, и у него были светлые волосы и тело золотистого цвета.
— Ты в порядке? — спросил кентавр, помогая Гарри встать.
— Да… спасибо. Что это было?
Кентавр не ответил. У него были поразительные голубые глаза, похожие на бледные сапфиры. Он внимательно посмотрел на Гарри, его взгляд задержался на шраме, побагровевшем и отчётливо выступившем на лбу.
— Ты — мальчик Поттер, — сказал он. — Тебе лучше вернуться к Хагриду. Лес нынче небезопасен… особенно для тебя. Ты можешь ехать верхом? Так ты быстрее доберёшься. — Меня зовут Фиренц, — добавил он, опускаясь на передние ноги, чтобы Гарри мог взобраться на его спину.
Неожиданно послышался стук копыт, приближающийся с другой стороны поляны. Из чащи выскочили Ронан и Бейн, их вздымающиеся бока лоснились от пота.
— Фиренц! — прогремел Бейн. — Что ты делаешь? У тебя человек на спине! И тебе не стыдно? Ты что, обычный мул?
— Да вы хоть знаете, кто это? — ответил Фиренц. — Это — мальчик Поттер. Чем быстрее он выберется из леса, тем лучше.
— Что ты ему рассказал? — прорычал Бейн. — Помни, Фиренц, мы поклялись не вмешиваться в волю провидения. Разве мы не прочли по движению планет, что будет?
Ронан нервно бил копытом землю.
— Уверен, Фиренц решил, что действует во благо, — угрюмо сказал он.
Бейн гневно лягнул задними ногами.
— Во благо! А мы-то тут причём? Кентавров волнует лишь в то, что предсказано! Это не наше дело: бегать туда-сюда, словно ослы, за заблудившимися в нашем лесу людьми!
Неожиданно разъярённый Фиренц встал на дыбы, и Гарри пришлось схватиться за его плечи, чтобы не упасть.
— Ты что, не видел этого единорога? — прокричал он Бейну. — Разве ты не понимаешь, почему его убили? Или планеты не посвятили тебя в эту тайну? Против того, что затаилось в этом лесу, я буду бороться даже бок о бок с людьми, если понадобится.
Развернувшись, Фиренц ринулся прочь, Гарри вцепился в него изо всех сил, и они нырнули в чащу деревьев, оставив Ронана и Бейна далеко позади.
Гарри понятия не имел, что происходит.
— Почему Бейн так разозлился? — спросил он. — И вообще, что это за штука такая, от которой вы меня спасли?
Фиренц сбавил ход и пошёл шагом, велев Гарри пригнуть голову, чтобы тот не ударился о низко свисающие ветки, но не ответил на его вопрос. Они продолжали свой путь в молчании достаточно долго, так что Гарри решил, что Фиренц вообще не хочет больше с ним разговаривать. Они пробирались особенно заросшему деревьями участку тропинки, когда Фиренц вдруг остановился.
— Гарри Поттер, ты знаешь, для чего используют кровь единорога?
— Нет, — ответил Гарри, удивлённый странным вопросом. — Мы использовали только рог и волоски из хвоста на уроках Зелий.
— Это потому, что убивать единорога — чудовищное деяние, — сказал Фиренц. — Только тот, кому нечего терять и кто хочет обрести всё, может пойти на такое преступление. Кровь единорога сохранит тебе жизнь, даже если ты находишься на краю гибели, но ужасной ценой. Ты убиваешь нечто невинное и беззащитное, чтобы спасти себя, но тогда жизнь твоя будет лишь жизнью наполовину, на которой будет лежать проклятье с того самого момента, как кровь коснётся твоих губ.
Гарри уставился на затылок Фиренца, отливавший серебром в лунном свете.
— Но кто может отчаяться на такое? — вслух подумал он. — Если твоя жизнь будет проклята навсегда, то лучше смерть, правда?
— Совершенно верно, — согласился Фиренц, — если только не для того, чтобы остаться в живых достаточно долго для того, чтобы выпить нечто другое, что вернёт тебе былую силу и мощь, благодаря чему ты никогда не умрёшь… Мистер Поттер, вы знаете, что в этот самый момент спрятано в вашей школе?
— Философский Камень! Ну конечно же — Эликсир Жизни! Но я не понимаю, кто…
— Подумайте, кому уже много лет не терпелось вернуть свою власть, кто цеплялся за жизнь в ожидании подходящего случая?
Словно стальной кулак сжал сердце Гарри. Сквозь шелест деревьев ему показалось, что он слышит слова Хагрида, произнесённые им в ночь их первой встречи: «Некоторые говорят, что он умер. Чушь собачья — вот моё мнение. Сомневаюсь, что в нем оставалось что-нибудь человеческое, чтобы умереть».
— Вы хотите сказать, — сказал Гарри охрипшим голосом, — что это был Вол…
— Гарри! Гарри, с тобой всё в порядке?
К ним навстречу по тропинке бежала Гермиона, Хагрид, пыхтя, трусил следом.
— Всё нормально, — ответил Гарри, не понимая, что говорит, — Единорог мёртв, Хагрид, он там, на поляне.
— Здесь я вас покину, — прошептал Фиренц, в то время как Хагрид уже спешил посмотреть на единорога. — Теперь вы в безопасности.
Гарри соскользнул с его спины.
— Удачи, Гарри Поттер, — сказал Фиренц. — Порой планеты толкуются неверно. Даже кентаврами. Надеюсь, это как раз один из таких случаев.
Он развернулся и поскакал обратно вглубь леса, оставив дрожащего Гарри позади себя.
Рон заснул в тёмной гостиной, дожидаясь их возвращения. Он кричал что-то насчёт нечестной игры в Квиддиче, когда Гарри тормошил его, чтобы разбудить. Но как только Гарри начал рассказывать ему и Гермионе, что произошло в лесу, он сразу окончательно проснулся.
Гарри не мог усидеть на месте. Он ходил взад и вперёд напротив камина. Его до сих пор трясло.
— Снейп хочет раздобыть Камень для Волдеморта… а Волдеморт ждёт в лесу… и всё это время мы думали, что Снейп просто хочет разбогатеть…
— Прекрати называть его имя! — сказал Рон испуганным шёпотом, будто думал, что Волдеморт мог их услышать.
Гарри не слушал.
— Меня спас Фиренц, но он не должен был это делать… Бейн был в бешенстве… Он говорил о вмешательстве в то, что предсказано планетами… Видимо, они предсказали, что Волдеморт возвращается… Бейн считает, что Фиренц должен был позволить Волдеморту меня убить… Наверное, это тоже предсказано звёздами.
— Ну хватит уже называть его имя! — прошипел Рон.
Гермиона выглядела напуганной, но всё же нашла слова утешения.
— Гарри, все говорят, что Дамблдор — единственный, кого боится Сам-Знаешь-Кто. Пока Дамблдор рядом, Сам-Знаешь-Кто не притронется к тебе. И вообще, кто сказал, что кентавры правы? По мне так это напоминает предсказание судьбы, а профессор МакГонагалл говорит, что это очень неточная отрасль магии.
Небо посветлело ещё до того, как они завершили разговор. Спать они отправились вымотанными и охрипшими. Однако ночные сюрпризы на этом ещё не закончились.
Когда Гарри откинул одеяло, он увидел под ним свой Плащ-Невидимку с приколотой к нему запиской:
«На всякий случай».