Евгений Онегин - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 10
Отрывки из путешествия Онегина
Последняя глава «Евгения Онегина» издана была особо, с следующим предисловием:
«Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и остроумным). Автор чистосердечно признается, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифром; но во избежание соблазна решился он лучше выставить вместо девятого нумера осьмой над последней главою Евгения Онегина и пожертвовать одною из окончательных строф:
Пора: перо покоя просит;Я девять песен написал;На берег радостный выноситМою ладью девятый вал —Хвала вам, девяти каменам, и проч.».П.А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может быть и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого сочинения; ибо чрез то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным. – Замечание, обличающее опытного художника. Автор сам чувствовал справедливость оного, но решился выпустить эту главу по причинам, важным для него, а не для публики. Некоторые отрывки были напечатаны; мы здесь их помещаем, присовокупив к ним еще несколько строф.
Е. Онегин из Москвы едет в Нижний Новгород:
……… перед нимМакарьев суетно хлопочет,Кипит обилием своим.Сюда жемчуг привез индеец,Поддельны вины европеец,Табун бракованых конейПригнал заводчик из степей,Игрок привез свои колодыИ горсть услужливых костей,Помещик – спелых дочерей,А дочки – прошлогодни моды.Всяк суетится, лжет за двух,И всюду меркантильный дух.* * *
Тоска!..
Онегин едет в Астрахань и оттуда на Кавказ.
Он видит: Терек своенравныйКрутые роет берега;Пред ним парит орел державный,Стоит олень, склонив рога;Верблюд лежит в тени утеса,В лугах несется конь черкеса,И вкруг кочующих шатровПасутся овцы калмыков,Вдали – кавказские громады:К ним путь открыт. Пробилась браньЗа их естественную грань,Чрез их опасные преграды;Брега Арагвы и КурыУзрели русские шатры.* * *
Уже пустыни сторож вечный,Стесненный холмами вокруг,Стоит Бешту остроконечныйИ зеленеющий Машук,Машук, податель струй целебных;Вокруг ручьев его волшебныхБольных теснится бледный рой;Кто жертва чести боевой,Кто почечуя, кто Киприды;Страдалец мыслит жизни нитьВ волнах чудесных укрепить,Кокетка злых годов обидыНа дне оставить, а старикПомолодеть – хотя на миг.* * *
Питая горьки размышленья,Среди печальной их семьи,Онегин взором сожаленьяГлядит на дымные струиИ мыслит, грустью отуманен:Зачем я пулей в грудь не ранен?Зачем не хилый я старик,Как этот бедный откупщик?Зачем, как тульский заседатель,Я не лежу в параличе?Зачем не чувствую в плечеХоть ревматизма? – ах, Создатель!Я молод, жизнь во мне крепка;Чего мне ждать? тоска, тоска!..Онегин посещает потом Тавриду:
Воображенью край священный:С Атридом спорил там Пилад,Там закололся Митридат,Там пел Мицкевич вдохновенныйИ, посреди прибрежных скал,Свою Литву воспоминал.* * *
Прекрасны вы, брега Тавриды,Когда вас видишь с корабляПри свете утренней Киприды,Как вас впервой увидел я;Вы мне предстали в блеске брачном:На небе синем и прозрачномСияли груды ваших гор,Долин, деревьев, сёл узорРазостлан был передо мною.А там, меж хижинок татар…Какой во мне проснулся жар!Какой волшебною тоскоюСтеснялась пламенная грудь!Но, муза! прошлое забудь.* * *
Какие б чувства ни таилисьТогда во мне – теперь их нет:Они прошли иль изменились…Мир вам, тревоги прошлых лет!В ту пору мне казались нужныПустыни, волн края жемчужны,И моря шум, и груды скал,И гордой девы идеал,И безыменные страданья…Другие дни, другие сны;Смирились вы, моей весныВысокопарные мечтанья,И в поэтический бокалВоды я много подмешал.* * *
Иные нужны мне картины:Люблю песчаный косогор,Перед избушкой две рябины,Калитку, сломанный забор,На небе серенькие тучи,Перед гумном соломы кучиДа пруд под сенью ив густых,Раздолье уток молодых;Теперь мила мне балалайкаДа пьяный топот трепакаПеред порогом кабака.Мой идеал теперь – хозяйка,Мои желания – покой,Да щей горшок, да сам большой.* * *
Порой дождливою намедниЯ, завернув на скотный двор…Тьфу! прозаические бредни,Фламандской школы пестрый сор!Таков ли был я, расцветая?Скажи, фонтан Бахчисарая!Такие ль мысли мне на умНавел твой бесконечный шум,Когда безмолвно пред тобоюЗарему я воображалСредь пышных, опустелых зал…Спустя три года, вслед за мною,Скитаясь в той же стороне,Онегин вспомнил обо мне.* * *
Я жил тогда в Одессе пыльной…Там долго ясны небеса,Там хлопотливо торг обильныйСвои подъемлет паруса;Там всё Европой дышит, веет,Всё блещет югом и пестреетРазнообразностью живой.Язык Италии златойЗвучит по улице веселой,Где ходит гордый славянин,Француз, испанец, армянин,И грек, и молдаван тяжелый,И сын египетской земли,Корсар в отставке, Морали.* * *
Одессу звучными стихамиНаш друг Туманский описал,Но он пристрастными глазамиВ то время на нее взирал.Приехав, он прямым поэтомПошел бродить с своим лорнетомОдин над морем – и потомОчаровательным перомСады одесские прославил.Всё хорошо, но дело в том,Что степь нагая там кругом;Кой-где недавный труд заставилМладые ветви в знойный деньДавать насильственную тень.* * *
А где, бишь, мой рассказ несвязный?В Одессе пыльной, я сказал.Я б мог сказать: в Одессе грязной —И тут бы, право, не солгал.В году недель пять-шесть Одесса,По воле бурного Зевеса,Потоплена, запружена,В густой грязи погружена.Все домы на аршин загрязнут,Лишь на ходулях пешеходПо улице дерзает вброд;Кареты, люди тонут, вязнут,И в дрожках вол, рога склоня,Сменяет хилого коня.* * *
Но уж дробит каменья молот,И скоро звонкой мостовойПокроется спасенный город,Как будто кованой броней.Однако в сей Одессе влажнойЕще есть недостаток важный;Чего б вы думали? – воды.Потребны тяжкие труды…Что ж? это небольшое горе,Особенно, когда виноБез пошлины привезено.Но солнце южное, но море…Чего ж вам более, друзья?Благословенные края!* * *
Бывало, пушка зореваяЛишь только грянет с корабля,С крутого берега сбегая,Уж к морю отправляюсь я.Потом за трубкой раскаленной,Волной соленой оживленный,Как мусульман в своем раю,С восточной гущей кофе пью.Иду гулять. Уж благосклонныйОткрыт Casino; чашек звонТам раздается; на балконМаркёр выходит полусонныйС метлой в руках, и у крыльцаУже сошлися два купца.* * *
Глядишь – и площадь запестрела.Всё оживилось; здесь и тамБегут за делом и без дела,Однако больше по делам.Дитя расчета и отваги,Идет купец взглянуть на флаги,Проведать, шлют ли небесаЕму знакомы паруса.Какие новые товарыВступили нынче в карантин?Пришли ли бочки жданных вин?И что чума? и где пожары?И нет ли голода, войныИли подобной новизны?* * *
Но мы, ребята без печали,Среди заботливых купцов,Мы только устриц ожидалиОт цареградских берегов.Что устрицы? пришли! О радость!Летит обжорливая младостьГлотать из раковин морскихЗатворниц жирных и живых,Слегка обрызнутых лимоном.Шум, споры – легкое виноИз погребов принесеноНа стол услужливым Отоном;[80]Часы летят, а грозный счетМеж тем невидимо растет.* * *
Но уж темнеет вечер синий,Пора нам в оперу скорей:Там упоительный Россини,Европы баловень – Орфей.Не внемля критике суровой,Он вечно тот же, вечно новый,Он звуки льет – они кипят,Они текут, они горят,Как поцелуи молодые,Все в неге, в пламени любви,Как зашипевшего аиСтруя и брызги золотые…Но, господа, позволено льС вином равнять do-re-mi-sol?* * *
А только ль там очарований?А разыскательный лорнет?А закулисные свиданья?A prima donna? а балет?А ложа, где, красой блистая,Негоциантка молодая,Самолюбива и томна,Толпой рабов окружена?Она и внемлет и не внемлетИ каватине, и мольбам,И шутке с лестью пополам…А муж – в углу за нею дремлет,Впросонках фора закричит,Зевнет и – снова захрапит.* * *
Финал гремит; пустеет зала;Шумя, торопится разъезд;Толпа на площадь побежалаПри блеске фонарей и звезд,Сыны Авзонии счастливойСлегка поют мотив игривый,Его невольно затвердив,А мы ревем речитатив.Но поздно. Тихо спит Одесса;И бездыханна и теплаНемая ночь. Луна взошла,Прозрачно-легкая завесаОбъемлет небо. Всё молчит;Лишь море Черное шумит…* * *
Итак, я жил тогда в Одессе…
Известный ресторатор в Одессе. (Прим. А.С. Пушкина.)