щем примерно столько же, сколько падающий камень «знает» о законах гравитации, – то
есть ничего. Пока шимпанзе не плачет, думая о приближающейся одинокой старости, и не
улыбается, предвкушая летний отпуск, и не отказывается от конфеты, потому что и так уже
не влезает в шорты, я буду настаивать на своем варианте этой сентенции. Мы думаем о буду-
щем так, как не умеет и никогда не научится думать никакое другое животное, и это простое,
знакомое каждому, обычное умение – определяющее свойство человеческой природы[2].
Удобства предположения
Если вас попросят назвать величайшее достижение человеческого мозга, вы, скорее
всего, вспомните созданные им замечательные артефакты – Великую пирамиду Гизы, меж-
дународную космическую станцию или мост Золотые Ворота. Это и вправду великие дости-
жения, за которые наш мозг заслуживает самых пышных почестей. Но – не величайшие.
Любой из этих объектов могла бы спроектировать и построить сложная машина, ибо знаний,
логики и терпения машинам не занимать. На самом же деле существует лишь одно дости-
жение, настолько замечательное, что претендовать на него не может никакая машина, и это
– сознательное переживание. Увидеть египетскую пирамиду, вспомнить Золотые Ворота,
вообразить космическую станцию – куда удивительнее, чем создать любой из этих объек-
тов. Более того, одно из этих действий превосходит своей необыкновенностью все осталь-
ные. Видеть – значит переживать мир таким, какой он есть, помнить – переживать мир
таким, каким он был, но воображать… о, воображать – значит переживать мир таким, каким
он никогда не был, но каким может быть. Величайшее достижение человеческого мозга –
это способность воображать предметы и события, которых не существует в реальности, и
именно эта способность и позволяет нам думать о будущем. По словам одного философа,
наш мозг – это «предвосхищающая машина», и «создание будущего» – самое важное, что
он умеет делать3.
Но что именно подразумевается под «созданием будущего»? Есть по меньшей мере два
способа, какими мозг его, так сказать, создает, и один из них знаком как нам, так и многим
другим животным, а второй – только нам одним. Любой мозг – человека, обезьяны, даже
белки с ее регулярным собиранием припасов – предсказывает ближайшее, локальное, пер-
сональное будущее. Он делает это, используя информацию о сиюминутных событиях («Я
чую некий запах») и прошедших («Когда я чуял этот запах в последний раз, что-то большое
пыталось меня съесть»), чтобы предвосхитить событие, которое с наибольшей вероятно-
стью произойдет в следующий момент («Что-то большое собирается меня…»)[3]. Но отме-
тим две особенности этого так называемого предсказывания. Во-первых, вопреки шутливым
репликам в скобках, подобное предсказывание не оформляется в мозгу в нечто такое, что
хотя бы отдаленно походит на сознательную мысль. В точности как калькулятор складывает
два и два и получает четыре, не думая при этом об арифметике, так мозг прибавляет прошлое
к настоящему и получает будущее, не думая ни о том, ни о другом. Фактически это даже не
предсказывание как таковое. После недолгого обучения голотурия Aplusia parvula способна
научиться предвидеть и избегать удара электрошоком, а то, что голотурии вовсе не имеют
мозга, легко докажет всякий, взявший в руки скальпель. Компьютеры тоже не имеют мозга,
но действуют в точности как голотурии, когда отвергают вашу опустевшую кредитную карту.
3 Деннет Д.С. Виды психики: на пути к пониманию сознания. – М., 1994. – Прим. ред.
11
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
Короче говоря, и механизмы, и беспозвоночные служат доказательством того, что для столь
простого предсказывания от мозга не требуется ни осознания, ни понимания, ни смекалки.
Во-вторых, такое предсказывание не отличается широтой. Оно не будет предсказы-