упомянутым всем остальным, естественно, нам милее первый вариант. Ведь претензии на
счастье со стороны близнецов можно без труда отвергнуть, возразив: «Да это они просто так
говорят», или «Может, они и думают, что счастливы, но…», или «Они не знают, что такое
счастье на самом деле» (весьма популярное возражение, подразумевающее обычно, что уж
мы-то это знаем). Возможно, это и справедливо. Но как и отвергаемые претензии близнецов,
все эти возражения тоже всего лишь претензии – претензии на то, что нам известны ответы
на вопросы, тысячелетиями волновавшие ученых и философов. О чем мы все говорим, когда
речь заходит о счастье?
Танцы об архитектуре
В американских библиотеках тысячи книг о счастье, и большинство из них начина-
ется с вопроса, что же такое счастье на самом деле. Как быстро понимает читатель, начать
с него – почти то же самое, что плюхнуться в лужу сразу за порогом, поскольку счастье
на самом деле – это всего лишь слово, которым мы вольны называть все, что нам угодно.
Проблема в том, что людям как будто доставляет удовольствие называть одним этим словом
великое множество различных вещей, отчего возникла изрядная терминологическая пута-
ница, на базе которой отдельные ученые сумели построить блестящие карьеры. Если взять
на себя труд разобраться в этой путанице, можно обнаружить, что большинство разногла-
сий по поводу того, что такое счастье на самом деле, – это разногласия семантические, а
не научные или философские. Спорят, в основном, дóлжно ли использовать это слово для
обозначения того или этого, а не о сущности того или этого. Что же из себя представляют
то и это, с которыми чаще всего связывают счастье? Слово «счастье» используют обычно
для обозначения по меньшей мере трех близких состояний, которые можно приблизительно
охарактеризовать как эмоциональное, нравственное и рассудочное счастье.
Чувство счастья
Эмоциональное счастье – самое значимое из трех. В действительности оно настолько
значимо, что, пытаясь дать ему определение, мы становимся косноязычными, как если бы
пытались объяснить какому-нибудь приставучему ребенку, так и напрашивающемуся на
подзатыльник, значение какого-нибудь междометия. Словами «эмоциональное счастье» мы
называем чувство, переживание, субъективное состояние, и поэтому в физическом мире
объекта для сравнения не существует. Если бы мы, зайдя в пивной бар на углу, встретили там
пришельца с другой планеты, который попросил бы дать этому чувству определение, нам
пришлось бы указать на существующие в мире объекты, которые могут вызвать это чувство,
или же сослаться на другие чувства, на него похожие. И это на самом деле все, что мы можем
сделать, попроси нас кто-то дать определение субъективному переживанию.
Рассмотрим, к примеру, как можно определить очень простое субъективное пережива-
ние – допустим, переживание желтого. Вы, наверное, думаете, что желтое – это цвет, однако
это не так. Это психологическое состояние. Это то, что люди с полноценным зрительным
аппаратом переживают, когда в глаза им устремляется свет с длиной волны 580 нанометров.
Если наш инопланетный приятель попросит определить, что мы переживаем, когда гово-
9 После того как эта статья была опубликована, по меньшей мере одна пара взрослых сросшихся близнецов захотела
разделиться. Оба умерли во время операции (См.: A Lost Surgical Gamble // New York Times, 9 July 2003, 20). – Прим. авт.
26
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
рим, что видим желтое, мы, возможно, укажем ему для начала на школьный автобус, лимон,
резинового утенка и скажем: «Видишь эти предметы? То общее, что есть в твоем зритель-