его передают изображение реальности на маленький киноэкран у него в голове, но публика,
увы, находится в фойе и покупает попкорн.
Эта разобщенность между осознанием и переживанием может послужить причиной
таких же недоразумений и в области эмоций. Некоторые люди как будто прекрасно разби-
раются во всех своих настроениях и чувствах и могут не хуже писателей поведать о каждом
их нюансе и различии. Эмоциональный словарь других содержит чуть больше основного
минимума, в который, к великому разочарованию наших близких, входят лишь фразы вроде
«хорошо», «так себе» и «я ведь уже говорил». Если экспрессивный дефицит столь основа-
телен и постоянен, что проявляется и после окончания футбольных матчей, можно ставить
диагноз «алекситимия», который буквально означает «отсутствие слов для описания эмоци-
онального состояния». Когда алекситимиков спрашивают, что они чувствуют, они обычно
отвечают: «Ничего», а на вопрос как они себя чувствуют, следует ответ: «Не знаю». Увы,
эту болезнь не вылечить при помощи карманного словаря или курса ораторского искусства,
потому что алекситимикам не хватает не столько традиционного эмоционального лексикона,
сколько интроспективного осознания своего эмоционального состояния. Чувства они испы-
тывают, но как будто не знают о них. К примеру, когда исследователи показывают доброволь-
цам эмоционально выразительные снимки ампутаций и автокатастроф, физиологические
реакции алекситимиков ничем не отличаются от реакций нормальных людей. Но когда их
просят дать словесную оценку этим неприятным снимкам, алекситимики, в отличие от нор-
мальных людей, почти не способны объяснить их отличие от фотографий радуги и щенят[81].
Некоторые данные свидетельствуют, что алекситимия вызывается дисфункцией передней
поясной коры головного мозга – участка, который помогает нам осознавать многое, в том
числе и внутреннее состояние[82]. Как разобщенность осознания и зрительного пережива-
ния становится причиной феномена слепого зрения, так разобщенность осознания и эмоци-
онального переживания становится причиной состояния, которое мы можем назвать онеме-
нием чувств. Видимо, это возможно – во всяком случае, время от времени кое для кого –
быть счастливым, грустить, скучать или веселиться и не знать этого.
46
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
Измеритель счастья
Некогда добрый Бог с длинной бородой сотворил маленькую плоскую землю и поме-
стил ее в самой середине небес, чтобы люди находились в центре всего. Затем явились
физики и усложнили картину большими взрывами, кварками, черными дырами и силой при-
тяжения, в результате чего большинство людей не знают теперь, где находятся. Психология
тоже создала проблемы там, где прежде ничего не было, – обнаружив изъяны в нашем инту-
итивном понимании самих себя. Возможно, Вселенная имеет несколько малых измерений
внутри больших, возможно, время в конечном счете остановится или потечет вспять, и, воз-
можно, людям на самом деле ничего этого понять не дано. Но что нам всегда дано понять
– это наше собственное переживание. Философ и математик Рене Декарт утверждал, что
наше переживание – единственное, в чем мы можем быть уверены, и что все остальное, о
чем мы думаем, будто знаем это, – только результаты переживания. И все же мы видим, что
пока значение таких слов, как «счастье», трактуется каждым на свой лад, мы по-прежнему
не можем быть уверены как в том, что два человека, объявляющих себя счастливыми, имеют
одинаковое переживание, так и в том, что наше сиюминутное переживание счастья отлича-
ется от вчерашнего. И даже в том, что мы переживаем счастье вообще. Если цель науки –
запутать и дать понять, что наши знания ничего не стоят, тогда психология в этом плане
преуспела больше остальных.