детельство самого человека. Электромиография, к примеру, позволяет нам измерять элек-
трические сигналы, подаваемые поперечно-полосатыми мышцами, такими как corrugator
supercilia (морщит наш лоб, когда мы переживаем что-то неприятное) или zigomaticus major
(приподнимает углы рта, когда мы улыбаемся). Физиография измеряет электродермальную,
дыхательную и сердечную активность автономной нервной системы, которая увеличива-
ется, когда мы переживаем сильные эмоции. Электроэнцефалография, позитронная томо-
графия и магнитный резонанс измеряют электрическую активность и кровоток в различных
областях мозга: в коре левого и правого полушария они усиливаются, когда мы пережи-
ваем соответственно позитивные и негативные эмоции. Для измерения счастья могут при-
годиться даже обыкновенные часы, потому что люди моргают медленнее, когда испытывают
счастье, чем когда боятся или тревожатся[84].
Ученые, полагающиеся на правдивые, сделанные в реальном времени отчеты внима-
тельных людей, часто бывают вынуждены защищать свой выбор, напоминая остальным, что
эти отчеты находятся в строгом соответствии с другими способами измерения счастья. Хотя
в известном смысле они были бы вправе напоминать и об обратном. В конце концов, един-
ственная причина, по которой мы принимаем любое из этих физических явлений (от движе-
ния мускулов до церебрального кровотока) как показатель счастья, такова: люди нам о них
говорят. Если бы все люди утверждали, что в момент, когда скуловая мышца сокращается,
моргание замедляется и левое переднее полушарие заполняется кровью, они испытывают
гнев или черную депрессию, мы были бы вынуждены пересмотреть свою интерпретацию
этих физиологических изменений и принять их как показатели несчастливого состояния.
Если мы хотим знать, что чувствует человек, мы должны признать для начала следующий
факт: в решающей позиции находится один-единственный наблюдатель. Он не всегда пом-
нит свои прежние чувства, не всегда осознает чувства сиюминутные. Его отчеты ставят нас в
тупик, заставляют сомневаться в его памяти и способности употреблять слова в том же зна-
22 Экономист XIX в. Фрэнсис Эджуорт называл это устройство «гедониметр». См.: Edgeworth F.Y. Mathematical Psychics: An Essay on the Application of Mathematics to the Moral Sciences. – London: Kegan Paul, 1881. – Прим. авт.
23 Альбом группы The Beatles (1968). – Прим. ред.
48
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
чении, что и мы. Но сколько бы мы по этому поводу ни сокрушались, мы должны признать,
что это единственный человек, который имеет хотя бы крошечный шанс описать «взгляд
изнутри», почему его утверждения и служат золотым стандартом для всех прочих способов
измерения. Мы больше поверим его словам, когда они будут соответствовать свидетельствам
других, менее привилегированных наблюдателей; когда мы убедимся, что он оценивает свое
переживание, основываясь на том же опыте, что и мы; когда тело его будет реагировать так
же, как тела других людей, переживших то же самое, что переживает он, и т. д. Но даже когда
все многочисленные показатели счастья согласуются между собой, мы все равно не можем
быть уверены, что знаем правду о его внутреннем мире. Мы можем быть уверены лишь в
том, что приблизились к ней настолько, насколько это вообще возможно для наблюдателя,
и этого уже достаточно.
Частота измерений
Предпосылка третья: погрешности в измерении всегда будут проблемой, но по-насто-
ящему серьезной проблема становится в том случае, когда мы ее не осознаем. Если мы не
знаем о царапине на очках, то можем сделать ошибочный вывод: в материи пространства
разверзлась щель, которая следует за нами, куда бы мы ни шли. Но если мы о царапине
знаем, то будем постоянно делать поправку на нее, напоминая себе, что это вовсе не разрыв
в пространстве, а дефект оптического прибора, через который мы пространство наблюдаем.