бы себя, если бы…».
Воображать, «как мы чувствовали бы себя, если бы…», вовсе не означает сидеть и
грезить – в действительности это один из самых важных мыслительных актов человека, и
осуществляем мы его ежедневно. Принимая решения, на ком жениться, куда пойти работать,
когда завести детей и где провести отпуск, мы основываем их на своем представлении о
том, как мы себя чувствовали бы, если бы это событие произошло, а то – нет[89]. Жизнь
не всегда складывается так, как мы желаем и планируем, но мы уверены, что, сложись она
нужным образом, наше счастье будет безгранично, а печали – легки и мимолетны. Пусть мы
не всегда получаем желаемое, мы уверены, что знаем, чего следует хотеть в первую очередь.
Мы знаем, что счастье – это находиться на площадке для игры в гольф, а не у сборочного
конвейера, жить с Ланой, а не с Лизой, быть менеджером, а не водопроводчиком, и отды-
хать в Атланте, а не в Афганистане. И знаем мы это, потому что умеем смотреть вперед
во времени и моделировать миры, которых еще не существует. Перед каким бы решением
мы ни стояли ( съесть еще одну рыбную палочку или приняться за десерт; согласиться на
работу в Канзасе или остаться на прежней и подождать повышения; пойти с больным
коленом к хирургу или к физиотерапевту), мы воображаем себе будущее, которое последует
за тем или иным выбором, а потом – то, что мы будем чувствовать в каждом из этих случаев
(«Если хирург не поможет, я горько пожалею, что не пошел к терапевту»). И нам не стоит
труда вообразить, что мы уж точно были бы счастливее в роли владельца преуспевающей
компании, чем мертвого тела на веревке. Поскольку мы – обезьяны, умеющие смотреть в
будущее, нам не обязательно проживать жизнь Адольфа Фишера или Джорджа Истмена,
чтобы понять, как мы чувствовали бы себя на их месте.
Но не все так просто: сами они на своих местах, похоже, с нашим мнением не согласны.
Фишер назвал себя счастливым, Истмен поступил как человек, который таковым не был.
И помимо предположения, что эти двое ошибались, мы вынуждены рассмотреть следую-
щую возможность: ошибаемся мы. То есть воображение неким странным образом нас под-
водит, когда мы пытаемся представить, как чувствовали бы себя в ситуациях Фишера и Ист-
мена. Мы вынуждены рассмотреть возможность того, что жизнь, которая выглядит лучшей
из двух, на самом деле куда хуже, и глядя со стороны на две разные жизни, которые могли
бы быть нашими, мы не всегда способны понять, какая из них лучше. Мы вынуждены рас-
смотреть возможность того, что сделали какую-то ошибку, поставив себя на их место, и что
из-за этой ошибки мы можем выбрать для себя неправильное будущее.
Что же это за ошибка? Воображение – действенное орудие, которое позволяет творить
образы из воздушного «ничто». Но, как всякое орудие, оно имеет свои недостатки, и в этой и
следующей главах я расскажу о первом из них. Лучший способ понять этот недостаток вооб-
ражения (способности видеть будущее) – понять недостатки памяти (способности видеть
прошлое) и восприятия (способности видеть настоящее). Как вы узнаете, неверно вспоми-
нать прошлое и неверно воспринимать настоящее нас вынуждает тот же самый недостаток,
из-за которого мы неверно представляем себе будущее. А причина его – некий фокус, кото-
рый ваш мозг выкидывает ежедневно и ежечасно (даже в эту самую минуту). Позвольте же
мне раскрыть этот маленький мошеннический секрет.
54
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
Маленькая большая голова
В одном из ранних фильмов братьев Маркс есть изумительная сцена, в которой Харпо,
ангелоподобный мим, вынимает из глубоких складок своего широкого плаща горн, дымя-
щуюся чашку кофе, умывальник и овцу. К трехлетнему возрасту мы уже знаем, что боль-