Уильям Шекспир. Цимбелин40
Во многих библиотеках найдется полка футурологических книг, написанных в 1950-е
гг., с названиями вроде «В атомном веке» или «Мир завтрашнего дня». Пролистав несколько
из них, вы вскоре заметите, что все они больше рассказывают о том времени, когда писались,
чем о том, которое намеревались предсказать авторы. Почти в каждой вы наткнетесь на кар-
тинку, изображающую домохозяйку с прической как у Донны Рид41, в юбке с вышитым на
подоле пуделем, порхающую по атомной кухне в ожидании сигнала реактивного автомобиля
своего мужа, чтобы тут же выставить на стол запеканку с тунцом. Еще через пару страниц вы
увидите изображение нового города под стеклянным куполом, с поездами на ядерном топ-
ливе и автомобилями на антиграве, с нарядно одетыми горожанами, едущими на работу на
тротуарах конвейерного типа. А еще вы заметите, что кое-чего в этих описаниях будущего не
хватает. Нет озабоченности на лицах мужчин, нет деловых кейсов в руках у женщин, нет про-
колотых пупков у подростков, и мыши по-прежнему пищат, а не кликают. Нет скейтбордов
и попрошаек, нет мобильных телефонов и жестяных банок с напитками; отсутствуют также
спандекс, латекс, чеки American Express, FedEx42 и Walmart43. Более того, в будущем, кажется,
напрочь отсутствуют выходцы из Африки, Азии и Латинской Америки. Что на самом деле
больше всего умиляет в этих картинках – так это глубина, невероятность и смехотворность
заблуждений их создателей. И как только у кого-то могла возникнуть мысль, что будущее
окажется столь похожим на смесь «Запретной планеты» и «Отец знает лучше»44?
Больше того же самого
Недооценка новизны будущего – это традиция, освященная веками. Уильям Томпсон
Кельвин был одним из самых прозорливых физиков XIX в. (почему мы и измеряем теперь
температуру в кельвинах), но, заглядывая осторожно в мир завтрашнего дня, он пришел к
40 Перевод П. Мелковой. – Прим. пер.
41 Популярная актриса тех лет. – Прим. пер.
42 Почтовая служба Federal Express. – Прим. пер.
43 Сеть магазинов самообслуживания. – Прим. пер.
44 Фантастические фильмы 1950-х гг. – Прим. ред.
75
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
выводу, что «летающие машины тяжелее воздуха невозможны»45. Большинство коллег были
с ним согласны. Как писал выдающийся астроном Саймон Ньюком в 1906 г.: «Доказатель-
ство того, что никакое возможное сочетание известных науке веществ, известных видов
механизмов и известных видов силы не может быть собрано в действующую машину, при
помощи которой человек будет летать по воздуху на далекие расстояния, кажется автору
таким совершенным, каким только может быть доказательство существования любого физи-
ческого факта»[132].
Даже Уилбур Райт, доказавший неправоту Кельвина и Ньюкома, признавался, что в
1901 г. говорил своему брату: «Человек не полетит еще 50 лет»[133]. Он умер, когда ему было
около 48. Почтеннейшие ученые и изобретатели, которые настаивали на невозможности
аэроплана, уступают по своему количеству лишь тем, кто объявлял невозможными косми-
ческие путешествия, телевидение, микроволновые печи, атомное оружие, трансплантацию
сердца и женщин-сенаторов. Литания из неверных прогнозов, пропущенных знаков и проро-
ческих оплошностей может длиться очень долго, но позвольте мне попросить вас не думать
пока об их полном списке, а вместо этого обратить внимание на сходство между ними. Пер-
вый закон Артура Кларка, известного писателя-фантаста, гласит: «Если заслуженный, но
престарелый ученый говорит, что нечто возможно, он почти наверняка прав. Если же он