это плохо, а прогулки пешком – хорошо, земля круглая, а галактика плоская, клетки малень-
кие, а молекулы еще меньше, вы укажете на факты. При этом вам, возможно, придется объ-
яснить, что не вы лично открыли эти факты, но знаете, что однажды очень серьезные люди в
белых лабораторных халатах исследовали мир через стетоскопы, телескопы и микроскопы,
записали то, что увидели, проанализировали то, что записали, а потом рассказали осталь-
ным, чему верить в области питания, космологии и биологии. Ученые заслуживают доверия,
потому что делают выводы из наблюдений, и с тех самых пор, как эмпирики победили догма-
тиков и стали королями древнегреческой медицины, представители западной науки питают
особое почтение к заключениям, базирующимся на вещах, которые можно увидеть. В таком
случае не удивительно, что мы считаем свое видение заслуживающим доверия, когда оно
основано на доступных наблюдению фактах, а не на страстях, желаниях и фантазиях. Нам,
может, и хотелось бы верить, что нас все любят, мы будем жить вечно, а цены на акции
компаний, занимающихся высокими технологиями, вот-вот вернутся к изначальным. Было
бы очень удобно, если бы мы могли нажать на маленькую кнопочку в основании черепа и
мгновенно поверить, во что захотим. Но вера работает совсем не так. В ходе эволюции мозг
и глаза заключили договор, по которому мозг соглашается верить тому, что глаза видят, и не
верить тому, что глаза отрицают. Поэтому если мы собираемся во что-то поверить, это что-то
должно быть поддержано фактами – или по меньшей мере не противоречить им откровенно.
Если видение принимается только тогда, когда оно заслуживает доверия, и если оно
заслуживает доверия только тогда, когда поддержано фактами, как же нам удается достичь
позитивного видения как себя, так и своих переживаний? Как мы умудряемся видеть себя
талантливыми водителями, великими любовниками и выдающимися кулинарами, когда
факты нашей жизни – это парад помятых машин, разочарованных партнеров и подгорелых
пирогов? Ответ прост: мы подгоняем факты. Существует множество методик сбора, тол-
кования и анализа фактов, и с их помощью можно прийти к различным выводам, почему
ученые и расходятся во мнениях относительно опасности глобального потепления и полез-
ности низкоуглеводных диет. Хорошие ученые справляются с этим затруднением, выбирая
методику, которую считают наиболее подходящей, и принимают выводы, полученные с ее
помощью, какими бы те ни оказались. А плохие ученые обходят это затруднение, выбирая
методику, которая способна с наибольшей вероятностью привести к любимым выводам и
обеспечить таким образом этим выводам поддержку фактами. Исследования, проводивши-
еся на протяжении десятилетий, говорят о том, что в области сбора и анализа фактов, касаю-
щихся нашей личности и наших переживаний, большинство из нас – заслуженные профес-
сора самой плохой науки.
111
Д. Гилберт. «Спотыкаясь о счастье»
Рассмотрим, к примеру, проблему выборки. Поскольку ученые не могут наблюдать за
каждой бактерией и кометой, каждым голубем и человеком, они изучают взятые из этих
популяций образцы. Основное правило хорошей науки и простого здравого смысла таково:
выборка, если с ее помощью вы собираетесь изучить всю популяцию, должна представ-
лять все ее части. На самом деле нет смысла проводить опрос общественного мнения, если
вы размышляете, вступить вам в республиканскую партию или стать членом анархической
организации «Против всех организаций, включая и эту». И тем не менее практически этим
мы и занимаемся, когда ищем факты, способные привести нас к любимым выводам[217].
Например, когда добровольцам во время исследования сообщили, что у них низкие показа-
тели в тесте на IQ, а затем дали прочесть статьи об этом тесте, те потратили больше времени
на чтение статей, подвергавших сомнению тест, а не одобрявших его[218]. Когда во время
другого исследования добровольцы получили блистательную оценку от проверяющего, они
проявили гораздо больше интереса к информации о нем, в которой содержались похвалы