На этом процессе сторона обвинения пыталась установить непосредственную связь между расовым отбором, политикой переселений и зверствами, творимыми немцами на оккупированных территориях. То есть была предпринята попытка косвенно доказать вину эсэсовских специалистов, формально не имевших отношения к военным преступлениям. Исторический анализ показал, что расовые эксперты из состава СС, а также специалисты из Управления по вопросам расы и поселений вдвойне оказались причастными к осуществлению геноцида. Во-первых, они создавали научную основу для завоевательной политики Третьего рейха, а также политики переселения и насильственной германизации. Во-вторых, они оказались причастными не только к целенаправленному уничтожению евреев как этноса, но рациональному сокращению «расово неполноценных» народов, прежде всего поляков.
В отечественной и зарубежной литературе фактически никогда не уделялось внимание расовым экспертам из СС. Эту немногочисленную группу эсэсовцев вообще никогда не рассматривали как отдельную категорию военных преступников. Между тем во время войны число этих экспертов насчитывало более 500 человек. Они выступали в качестве эсэсовских руководителей по вопросам расы и поселений как на территории Германии, так и в оккупированных странах. Все они входили в состав Главного управления С С по вопросам расы и поселений, которое базировалось в Берлине. Эта структура наряду с Главным управлением имперской безопасности была одним из старейших учреждений черной эсэсовской империи. Возникла она 1 января 1932 года, еще до прихода нацистов к власти, и называлась просто «Расовое управление СС». Поначалу среди ее функций числился только расовый подбор жен для эсэсовцев и разработка соответствующих критериев для кандидатов на вступление в СС. Процедура отбора в СС и критерии, которым должны были отвечать претенденты и невесты эсэсовцев, самостоятельно разрабатывались немногочисленными специалистами этого управления. Почти сразу же после прихода Гитлера к власти Гиммлер дал руководству расового управления задание воплотить в жизнь теорию о «крови и почве». Одним из способов выполнения этого задания было заселение немецких окраин родственниками эсэсовцев, что должно было способствовать расовому отбору. Речь шла о создании специальных сельскохозяйственных поселений, которые должны были стать становым хребтом новой германской расы. До начала Второй мировой войны Главному управлению СС по вопросам расы и поселений поручались исключительно важные идеологические задания. Это обстоятельство позволило главному эсэсовскому пропагандисту Понтеру Д'Альквену назвать РуСХА одной из трех колонн, на которых опирались СС (двумя другими были Главное управление СС и Главное управление имперской безопасности — РСХА).
Специалисты РуСХА перешли от теоретических построений к конкретной расовой политике, когда в 1938 году нацистская Германия сначала совершила аншлюс Австрии, а затем аннексировала Судетскую область. Те задачи, которое оно выполняло раньше (расовое просвещение эсэсовцев и специфические расовые изыскания), отошли к другим эсэсовским структурам. На новых территориях рейха срочно требовалось осуществлять определенную расовую политику, которая получила название «народной» («народно-политическая практика»). В годы Второй мировой войны задачи РуСХА в очередной раз изменились, точнее, значительно расширились, Это было связано прежде всего с тем, что эсэсовские специалисты больше не занимались лишь расовым подбором будущих членов СС, а применяли полученные разработки на населении аннексированных и оккупированных территорий. В Западной Польше эксперты РуСХА координировали «переселение» поляков, которое превратилось в насильственное изгнание и депортацию с территории Польши. При этом они выступали в роли руководителей специальных оперативных групп РуСХА, земельных управлений СС и начальников эсэсовских штабов, занимавшихся вопросами переселения. Одновременно с этим специальные «расовые контролеры» из состава Главного управления СС по вопросам расы и поселений проверяли в оккупированной Польше сотни тысяч людей на предмет «расовой полноценности». Вместе с тем они определяли критерии, по которым должны были отбираться «фольксдойче». Именно от них зависело, кому предстояло стать «немцем», кому направиться в генерал-губернаторство в виде рабочей силы. На каждого осмотренного человека заполнялась специальная расовая карта, в которой содержался 21 внешний признак: цвет глаз, цвет волос, форма головы, носа, губ и так далее. Эти признаки служили для выяснения расовой формулы, которая позволяла отнести конкретного человека к одной из четырех расовых групп. С точки зрения эсэсовского руководства «расовую ценность» представляли лишь люди, попавшие в первые две группы. Соответствен но, за счет одних мог происходить «желательный прирост населения», а другие подлежали «повторному онемечиванию». Все остальные для Третьего рейха не представляли никакой ценности.
В годы войны эта процедура была доведена до некоего совершенства. Расовые эксперты РуСХА постепенно охватывали своей деятельностью большую часть Европы. Филиалы Главного управления СС по вопросам расы и поселений постепенно стали возникать не только в Германии. Сначала появился филиал в Вартегау, в Лодзи (Литцманштадт), затем — в Праге. Одновременно с этим на территории Словении осущесталяло свою деятельность Оперативное бюро по вопросам расы и поселений «Юго-Восток». Одновременно с этим на новых имперских территориях так называемые «эсэсовские руководители по расе и поселениям» раскрывали суть этих понятий. Согласно служебной субординации они входили в состав старшего руководства СС и полиции, что не мешало расовым экспертам иметь свой собственный штаб, состоящий из нескольких сотрудников, Кроме этого, при каждом из офицеров высшего руководства СС и полиции имелся референт по вопросам расы и поселений, который входил в состав особой службы. В 1942 году почти вся Европа была разбита на зоны деятельности, которые простирались от Гааги и Осло до Могилева и Киева.
Можно отметить одну характерную тенденцию. Постепенно центр деятельности РуСХА переносился из Германии на периферию Третьего рейха, в частности на завоеванные территории. А ведь изначально Главное управление по вопросам расы и поселений должно было заниматься отбором элиты для «черного ордена». Здесь, очевидно, прослеживается влияние хозяйственного аппарата СС Только так можно объяснить, что критерии, разработанные для «черной элиты», стали переноситься на население оккупированных стран. Очевидно, что его рассматривали двояко: с одной стороны, как рабочую силу, с другой стороны (при наличии расовой ценности) — как «желательный прирост населения». Экономические и чисто идеологические вещи здесь переплелись в единый клубок. Среднестатистический (с расовой точки зрения) житель захваченных территорий должен был работать на благо Германии, «Расово нежелательные элементы» (50 % поляков, прибалтийцев, русских и 100 % евреев, цыган и «азиатов») подлежали «искоренению».
За исключением евреев, большинство этнических групп во время войны не могли стать жертвами политики широкомасштабного геноцида. Хотя это не исключает того факта, что отдельные люди и даже семьи уничтожались по причине их «расовой неполноценности». Но все-таки расовые эксперты СС предполагали грандиозное этническое перекраивание Европы уже после окончания мировой войны. Это были далеко идущие планы. Сейчас сложно сказать, какие бы контуры приобрела Европа, появись возможность их осуществления, Но в любом случае сотрудники РуСХА были непосредственно причастны к возможной реализации этих замыслов. Уже во время войны они занимались «подготовительными работами»: расовым отбором нескольких миллионов людей, переселением части европейского населения. Этим они напрямую способствовали национал-социалистской политике геноцида, которая начала набирать обороты в годы Второй мировой войны. Кроме того, сотрудники РуСХА очень тесно сотрудничали с представителями РСХА, что было продемонстрировано не только совместным участием в теоретических построениях, но и сотрудничеством во время конкретных «оперативных акций». Представители этих двух структур в равной мере ответственны за проведение в жизнь преступной политики геноцида, которую они осуществляли в рамках Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности.
После войны Готфрид Щварц, государственный защитник Отто Хоффмана на Нюрнбергском трибунале, дал такую оценку РуСХА, которая должна был демонстрировать несправедливость обвинений союзников: «Стороннему наблюдателю могло показаться, что СС являлось органом по уничтожению народов, а Главное управление СС по вопросам расы и поселений было душой этой политики». Но адвокат занял ошибочную позицию, пытаясь подобным образом дистанцировать своих подопечных от совершения реальных преступлений. Обвинению удалось доказать, что расовые эксперты РуСХА в рамках национал-социалистской расовой политики во многом идеологически подготовили оккупационную политику, неразрывно связанную с геноцидом, насильственной германизацией и расовым отбором.
Тем не менее расовые эксперты из состава СС не были единственными, кто занимался в национал-социалистском государстве мировоззренческим обоснованием идей о «чистоте расы» и «восточных поселениях». Кроме РуСХА на этом поле также играло РПА — Расово-политическое управление НСДАП. В свое время Вальтер Гросс опубликовал для партийных инстанций несколько учебных материалов по теме «Раса». Для этих целей информационная служба расово-политического управления НСДАП издавала журнал «Новый народ». Однако все эти материалы не имели практической значимости, так как реальное «расовое освидетельствование» было оставлено за СС, Кроме этого, Имперское родовое управление, входившее в состав министерства внутренних дел, было уполномочено устанавливать так называемые «доказательства арийского происхождения» и вело общеимперскую статистику еврейского населения. В этом направлении РуСХА и министерство внутренних дел осуществляли активное сотрудничество. Главное управление СС по вопросам расы и поселений вело также собственную «еврейскую картотеку», которая была значительно расширена в годы войны за счет оккупированных территорий. В 1944 году Гиммлер, и как рейхсфюрер СС, и как шеф полиции, стал вынашивать планы о передаче функций Имперского родового управления Главному управлению СС по вопросам расы и поселений. Но военные поражения Третьего рейха не дали реализоваться этим начинаниям.
В поселенческой политике эксперты РуСХА конкурировали с Имперским продовольственным комитетом, который пытался использовать крестьянские поселения в собственных целях. Более подробно проблемы конкуренции между крестьянскими функционерами и эсэсовскими экспертами мы разберем в последующих главах на примере протекторатов. Смежные интересы этих двух структур осложнялись тем, что между Главным управлением СС по вопросам расы и поселений и Аграрно-политическим аппаратом существовали тесные персональные связи. Многие из нацистских сельскохозяйственных функционеров одновременно являлись членами и СС и даже числились в РуСХА. В первую очередь это касалось Вальтера Дарре — первого начальника Главного управления СС по вопросам расы и поселений (1932–1938). С началом войны компетенция этих двух структур стала разграничиваться более четко. Так, например, в Польше нацистская крестьянская организация отбирала соответствующих претендентов из числа «гражданского крестьянского населения», а эсэсовские структуры вели построение «новых крестьянских поселений СС». Во время войны Имперский продовольственный комитет оказался в крайне невыгодном положении, так как по распоряжению Гиммлера до победы над противниками демографическими процессами на восточных территориях могли заниматься лишь эсэсовские структуры.
В условиях того, что на оккупированные территории Западной Польши переселялось огромное количество «фольксдойче», представители Имперского продовольственного комитета были вынуждены сотрудничать с эсэсовскими экспертами, формально войдя в состав переселенческих штабов СС. Но организационное разграничение полномочий оказалось фактически невозможным, когда речь пошла о депортации поляков и евреев, которая осуществлялась силами «оперативных групп» СС. С одной стороны, переселенческие штабы СС являлись составной частью Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности, которые возглавлял лично Гиммлер. Однако с другой стороны, большая часть персонала этих штабов, равно как и их руководство, являлась сотрудниками Главного управления СС по вопросам расы и поселений. То есть очевидно, что конкретные люди оказались в сложной ситуации: организационно они находились в составе Имперского комиссариата, но по сути — продолжали работу в РуСХА. Получается, что с началом войны штаб Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности взял на себя функции РуСХА в сфере переселенческой политики. Скорее всего, речь шла о процессе дифференцирования и диверсификации, который шел внутри аппарата СС. Основной сферой деятельности РуСХА в годы войны стала расово-политическая экспертиза. Тем не менее именно в первые годы войны в эту сферу деятельности стали внедряться и другие эсэсовские структуры. Часто случалось, что одних и тех же специалистов перебрасывали из одного учреждения в другое. В итоге одними и теми же вопросами занимались Имперский комиссариат по укреплению немецкой народности, РуСХА, III управление РСХА и ряд учреждений, занимавшихся вопросами «фольксдойче». При этом анализ переселенческой политики в отдельных регионах Юго-Восточной Европы показывает, что подобное дублирование являлось отражением общего «поликратического хаоса», творившегося в Третьем рейхе. Но с другой стороны, именно подобная политическая конкуренция заставляла эсэсовских экспертов работать более тщательно в деле расовых зачисток.
Всего же в годы войны в Главное управление СС по вопросам расы и поселений входило около 500 старших и младших офицеров СС, В данном случае речь идет и о берлинском централе, и об оккупированных территориях. В рамках данной книги мы будем называть их расовыми экспертами, хотя в оригинальных документах они наименовались «консультантами по расовым вопросам расового управления СС». Но все-таки расовые эксперты СС отвечали не только за «чистоту расы». Как видим, сначала они занимались отбором в СС, потом стали курировать поселенческую политику, а в годы войны стали ведать также идеологическим контролем и даже материальным обеспечением семей эсэсовских офицеров. Общим во всей их деятельности был акцент на «содействии расово полноценным элементам» и «расовом укреплении немецкого народа». Это обстоятельство позволяет назвать расовыми экспертами всех сотрудников РуСХА.
Но в то же время расовых экспертов надо отличать от референтов по расовым вопросам. Под таким названием в документах встречаются эсэсовские сотрудники, которые занимались курсами «повышения расовой квалификации». В 1938 году эта категория эсэсовцев стала именоваться «эсэсовскими руководителями по вопросам расы и поселений», или РуС-руководителями. Среди нацистских преступников расовые эксперты образовывали особую группу. Эти люди не были интеллектуальными юристами вроде Вернера Беста. Они не были убийцами из оперативных групп СС. Их нельзя даже зачислить в категорию эсэсовских технократов, которые ведали «окончательным решением еврейского вопроса», каковыми были помощники Эйхмана из еврейского сектора Главного управления имперской безопасности. Всех этих преступников роднили радикальные расистские установки, но были и отличия. Все они были неординарными личностями. Они не были рядовыми исполнителями приказов. Они выделялись на фоне многочисленных полицейских странным сочетанием интеллектуальности и слепой веры в национал-социалистскую расовую теорию. Они были прагматиками, сторонящимися зверств массового террора.
Большинство расовых экспертов СС были людьми среднего возраста. Почти все они родились в промежутке между 1900 и 1909 годами. Вместе с тем они принадлежали к так называемому военному поколению молодежи. Они имели академическое образование. Некоторые из них были антропологами, другие изучали агрономию, а затем работали в крестьянских хозяйствах и на зоофермах. Многие из них были членами НСДАП «с периода борьбы», то есть примкнули к нацистам до 1933 года. Часть из них еще до прихода Гитлера к власти вступила в СС. Почти все они прошли специальные эсэсовские курсы, которые позволяли им работать расовыми экспертами и РуС-руководителями. При этом надо отметить, что Главное управление СС по вопросам расы и поселений не было завидным местом для карьеристов, а потому многие шли сюда по идеологическим убеждениям. С одной стороны, эти люди были «предвестниками геноцида». Их планы по германизации Европы были исполнены цинизма и презрения к человеку. С другой стороны, по долгу своей службы они инициировали насильственные депортации и выступали главным звеном в расовом отборе населения завоеванных территорий. Их специфическая функция состояла как раз в этой двойственности: они были теоретиками расизма, которые сами же воплощали свои идеи в жизнь. Их одновременная сопричастность и с теорией, и с практикой позволяет говорить о них как об экспертах в вопросе геноцида.
Наконец, сам собой возникает вопрос: какое место эти расовые эксперты занимали в «черном ордене СС»? Вначале они не располагали достаточным образованием и профессиональными навыками, но тем не менее выполняли в рамках национал-социалистской политики весьма специфические функции. Наряду с этим в источниках имеются многочисленные признаки того, что у них имелся свой собственный менталитет, некое групповое чувство, которое роднило расовых экспертов. Они находились в постоянном контакте между собой, имея при этом прямой выход на руководство СС. Эти достаточно прочные связи стали рваться только в годы Второй мировой войны. Но даже в этом время проводились регулярные совместные заседания расовых экспертов и РуС-руководителей. В частности, начальник РуСХА Отто Хоффман и Рихард Хильдебрандт по собственной инициативе делали все возможное, чтобы пробудить в своих подчиненных чувство сплоченности. Хотя бы тот факт, что возникновение Главного управления СС по вопросам расы и поселений было продиктовано самой сутью национал-социалистского мировоззрения, должен был вызвать подобное групповое чувство. В итоге любой, кто вел речь о «превосходстве нордической расы», должен был неизменно присягать на верность идее «восточных германских поселений».
В итоге слова «раса» и «поселение» стали паролями принципа расового отбора и стремления к этнической реорганизации Европы. Расистские идеи имели в Германии давние традиции. Прежде всего, это связано с идейным наследием групп «фелькише», которое со временем восприняло модный в те дни социал-дарвинизм, подкрепленный расовыми изысканиями в области антропологии. Уже тогда явственно обозначилось «немецкое стремление на Восток» и немецкая тоска о «месте под солнцем». Обе эти идеологемы нашли свое выражение в годы Первой мировой войны, а после поражения Германии получили дополнительный политический импульс. Эти устремления в полном объеме были подхвачены национал-социалистской идеологией, которая стала воплощать их в жизнь с момента установления гитлеровской диктатуры,
Восточные устремления Германии начались отнюдь не в XX ве-ке, они отсылают нас назад к империи, созданной Отто фон Бисмарком. «Железный канцлер» позволял себе проводить активную переселенческую политику и германизацию в Познани, Западной Пруссии, а отчасти в Эльзасе и Лотарингии. На восточных землях он проявил себя как целенаправленный противник поляков и католической церкви. Он намеревался поселить на этих территориях как можно больше немцев, вытеснив оттуда польское население. В определенной степени эти меры можно считать предшествующими национал-социалистской политике германизации, за тем исключением, что Бисмарк не опирался на расовые установки. Идея о восточных немецких поселениях обрела новую жизнь в военных меморандумах периода Первой мировой войны, а также в агитации «Пангер-манского союза» и «Объединения немецкого народа Германии и заграницы». В этих документах речь шла о захвате территорий, заселенных преимущественно немцами. Все это получило название «немецкой Восточной экспансии». В свою очередь, идеологи этих настроений ссылались на Средневековье, на устремления немецкого ордена, усиленно занимавшегося «восточной колонизацией». Подобная аргументация была весьма успешно взята на вооружение в СС. После военного поражения Германии в Первой мировой войне и последующей после этого потери восточных областей Пруссии, Эльзаса и Лотарингии, а также всех колоний популярность приобрела мысль о том, что «немцы стали единственным народом, лишенным жизненного пространства». Завоевать оное предполагалось в первую очередь на Востоке. Агрессивное требование обретения «жизненного пространства» стало двигателем национал-социалистской политики и краеугольным камнем гитлеровского мышления. Эти идеи оказались привлекательными для далеких друг от друга частей политической, военной и экономической элиты. В 20-е годы эти идеи стали получать научное обоснование в виде геополитики, разработкой которой занимался Карл Хаусхофер.
Второй опорой национал-социалистских программных установок стал расизм, идеи которого стали активно развиваться также в XIX веке. Идея Гобино применить законы дарвиновской теории к человеческому обществу получила широкий отклик не только в Германии, но и во всей Европе. Но именно немцы выкристаллизовали расизм, превратив его в своеобразную разновидность биологического мышления. Первыми этими идеями воспользовались многочисленные немецкие фёлькише-организации. Бесчисленные фёлькише-пророки приправляли свои сентенции идеями только что начавшей развиваться расовой гигиены, «научного» варианта расизма. Одним из пионеров расовой гигиены в Германии стал Альберт Плёц, который в 1904 году вместе с Фрицем Ленцем и Евгением Фишером создал «Общество расовой гигиены». В этой связи стоит упомянуть, что первые попытки расового отбора в 1886 году предпринял Otto Амон, военный пенсионер, проживавший в Баде-не. В 1910 году «Общество расовой гигиены» издало специальный каталог, который был разослан различным «фёлькише», пангерманским и националистическим организациям. Этот документ состоял из десяти пунктов, в которых его авторы требовали способствовать «расовой чистоте», «содействовать расширению сельского населения», поощрять «расово высококачественные многодетные семьи», а также ввести в обязательный оборот справки о состоянии здоровья, которые должны были предъявлять жених и невеста, прежде чем вступить в брак. Авторов этого меморандума можно назвать непосредственными предшественниками законов о браке, которые были введены в СС в 1931 году. Кроме этого, с 1914 года фелькише-организация «Немецкий союз» («Дойч-бунд») ставила одной из своих целей подбор для своих членов супруг, наиболее подходящих с расовой точки зрения.
После военного поражения Германии в 1918 году идеи расовой гигиены получили политическое звучание, так как в праворадикальном лагере стали все отчетливее звучать требования «расовой очистки Германии» и
избавления от «расово неполноценных элементов». Но теперь эти лозунги увязывались воедино с общей критикой новой демократической системы, которая, по словам Эдгара Юнга, являлась «господством ущербных», так как «самые лучшие с расовой точки зрения» пали на фронтах мировой войны. Веймарская же республика, социальная по своему характеру, предпочитала помогать слабым и недоразвитым. При этом биологизированное мышление не шло ни в какое сравнение с массовым восприятием программного письма Юнга. Общество впервые стало воспринимать нацию-народ как «общность на основе крови». Обновления «народного организма» предполагалось достичь за счет «улучшения расы», евгеники, ограничения размножения людей с наследственными болезнями, стерилизации «асоциальных личностей», в первую очередь алкоголиков. По мнению масс, авторитарная государственная структура, которая должна прийти на смену полностью дискредитировавшей себя демократии, могла вывести общество из глубочайшего кризиса современности лишь благодаря подобным мерам. Особое значение в формировании подобных настроений имело письмо братьев Юнгер «Демонстрация национализма», написанное в 1928 году, в котором они пропагандировали принципиально новый национализм. Он был порожден войной и в какой-то мере жил в крови солдатского поколения. Требование создания нового, антилиберального, аристократического общественного устройства как реакции на разрух шение демократией немецкого народа дополнялось чисто биологическими требованиями.
При этом напрашивается вопрос: насколько широко до 1933 года было распространено биологическое мышление? Какие слои и социальные группы оказались наиболее восприимчивыми к нему? Абсолютно некритическое отношение к первым законам гитлеровского правительства, имевшим в своей основе расизм (Закон «О предупреждении появления потомства, страдающего наследственными болезнями», Закон «Против опасных профессиональных преступников»), равнодушное восприятие расистских законов 1935 года (Закон «О здоровом браке», «Нюрнбергские расовые законы»), а также одобрение политики исключения евреев из общественной и экономической жизни наглядно демонстрируют, что немецкий расизм и антисемитизм начинались отнюдь не в 1933 году. Приход Гитлера к власти и последующие меры были всего лишь выражением общегерманских настроений. Однако существовали и СС, в которых понятия «раса» и «поселение» были самыми главными словами. Именно СС должны были начать расовую перестройку Третьего рейха, а затем и всей Европы. Теория «расового превосходства» немцев и мнимая потребность в «жизненном пространстве на Востоке» были поданы абсолютно рационально, в европейском стиле, постепенно превратившись в программу этнической перекройки континента. В «расовом отборе» и «насильственном выселении», которые осуществлялись с ведома расовых экспертов СС, не было ничего эмоционального. Все осуществлялось с немецкой точностью и пунктуальностью — это была простая прикладная практика на пути к новой Европе.
Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и его друг Вальтер Дарре, позже ставший имперским руководителем крестьян и имперским министром сельского хозяйства, сформулировали в начале 30-х годов мировоззренческие основы «нового ордена». Оба были большими поклонниками агрономии. Оба состояли в фёлькише-организациях. Оба были последовательными сторонниками «восточного расширения» Германии. В свое время Гиммлер был активистом организации «Артаманен», а Дарре выступал идеологом союза «Башмак» («Бундшу»).[25] Вальтер Дарре сформулировал не только символическую диаду «Кровь и почва», но также написал две работы, которые стали первой идеологической программой только нарождавшихся охранных отрядов — СС. В обеих книгах («Крестьянство как жизненный источник нордической расы», «Новое дворянство из крови и почвы») он указал в конце 20-х годов эсэсовцам будущий путь развития: расовая чистота и восточная колонизация. Кроме всего прочего, он описывал крестьянство как самый важный слой немецкого общества, который постоянно пополнял нацию «хорошей кровью». Вторым компонентом стала идея абсолютного превосходства «нордической расы». Веру в существование шести различных «основополагающих рас» Вальтер Дарре почерпнул из недр «нордического движения» и из работ расоведа Гюнтера, который позже стал самым именитым расовым теоретиком Третьего рейха. В своем «Кратком расоведении немецкого народа» Ганс Фридрих Карл Гюнтер предложил концепцию расового деления населения Европы. Идеи о расовой селекции он пропагандировал через собственную организацию «Северное кольцо». Интересно, что Вальтер Дарре и многие другие видные сотрудники РуСХА были членами этого малоизвестного союза, Кроме этого, не стоит забывать, что при выработке расовых принципов С С Гиммлер и Дарре использовали собственный сельскохозяйственный опыт (оба были дипломированными агрономами).
Дарре родился в 1895 году в семье берлинского торговца, имевшего свое дело в Аргентине. Раннее детство он провел в этой латиноамериканской стране, а в десятилетнем возрасте вернулся в Германию. В 1914 году он был зачислен в колониальную школу в г. Вейтценхаузен, где собирался, подобно Гиммлеру, получить сельскохозяйственное образование. Но изучение аграрных премудростей было прервано, когда его мобилизовали в армию. Ужасы войны, позиционные бои не отбили у молодого человека желания продолжать свое образование. В мае 1919 года он возвратился в колониальную школу. Интересно, на что он надеялся? После поражения в войне Германия потеряла все колонии, и ее выпускники были обречены
пополнить гигантскую армию безработных. Учебу Дарре закончить не удалось, и он был вынужден покинуть учебное заведение. До 1922 года он бродяжничал, нанимаясь на сезонные работы в крупные поместья.
В 1922 году Вальтер Дарре направился в Галльский университет, где устроился работать ассистентом генетика Густава Фрёлиха. Благодаря этому он все-таки получил в 1925 году диплом о сельскохозяйственном образовании. Правда, в его официальной биографии периода нацистской диктатуры указывалось, что диплом он получил в 1920 году в колониальной школе. Приобретя статус дипломированного специалиста, Дарре с 1925 по 1929 год принимал участие в реализации различных частных и государственных проектов, связанных с сельским хозяйством. Далекий от политики, в 1929 году он решил присоединиться к нацистам. Он симпатизировал НСДАП уже в начале 20-х годов, но, скорее всего, его вступление в партию было последствием ряда профессиональных неудач. Когда Дарре осознал, что его деятельность не приносила желаемых результатов, в мае 1929 года он стал консультантом в одной из многочисленных фёлькише-грулп. В том же году он издал книгу «Крестьянство как источник существования нордической расы». В своей работе он планировал опровергнуть популярную тогда у националистов теорию Фрица Керна, который пытался изобразить древних германцев кочевыми племенами, занимавшимися скотоводством. Дарре, пребывая под воздействием идей расиста Ганса Гюнтера, считал кочевников бесполезными паразитами. Германцы же, в его изложении, были оседлыми земледельческими племенами, которые создавали фундамент для будущей немецкой цивилизации.
Когда СС в 1931 году стали превращаться из боевой организации в политическое объединение, Гиммлер решил создать Расовое управление СС. Молодой рейхсфюрер СС поставил во главе новой 3 структуры своего приятеля Вальтера Дарре. Чтобы осуществлять «отбор нордического идеала», Гиммлер отдал эсэсовцам приказ сочетаться браком только с расово выдающимися девушками, что было прямым заимствованием из книги Дарре «Новое дворянство», в которой автор изображал «новыми аристократами» наследственное дворянство. Немного позже вышло распоряжение, чтобы расовому отбору подвергался любой претендент на вступление в СС. Таким образом, и будущий эсэсовец, и его избранница подвергались антропологическим исследованиям на предмет расового соответствия «высоким идеалам СС». Благодаря этим шагам Гиммлер и Дарре приблизились к своей заветной цели — построить «элитарный нордический орден».
Расовый отбор внутри СС имел два следствия. Во-первых, оно приводило к специфическому самосознанию и самоопределению эсэсовцев как «биологической элиты» и «новой прослойки господ». Прием в СС являлся результатом строгого отбора, когда кандидаты на вступление в «черный орден» отвечали «научно» признанным критериям, что стало наглядным доказательством последовательного культивирования расистского мышления. Во-вторых, в соответствии со строгими стандартами создавалась модель, которая в случае начала войны могла переноситься на гражданское население завоеванных стран. При этом особое значение имело то, что процедура отбора была стандартизирована под СС, то есть в ультрасовременном, естественно-научном духе. На основе этого идеологического «мечтания» был приобретен практический опыт «научных освидетельствований», Осенью 1939 года расовые эксперты СС были предупреждены, что при «очистке» Европы они должны прибегать к самым последним методам и разработкам.
Сам Гиммлер считал расовую селекцию основой национал-социалистской политики. Об этом он говорил в своих многочисленных, тайных и открытых, письменных и устных приказах. В период с мая 1940 года по октябрь 1943 года он произнес как минимум три важные речи, которые были посвящены проблеме онемечивания восточных территорий. В этих высказываниях он проводил мысль, что «надо сократить этническую кашу в генерал-губернаторстве до 15 миллионов, а в восточных провинциях — до 8 миллионов человек». То есть он вел речь о том, чтобы из этой «этнической каши» выбрать самые расово ценные элементы и переправить их в Германию, чтобы они там были ассимилированы с германским населением. В октябре 1944 года на заседании верховного командования вермахта, которое проходило в Бад-Шахене, рейхсфюрер СС заявил, что задачей охранных отрядов является выявление расово хороших типов в этническом коктейле, который был создан на русском пространстве. Несколько дней спустя в Познани на так называемом «Дне Свободы» он снова призвал выискивать среди противников породистых детей, которые должны были либо стать немцами, либо быть уничтожены как самые потенциально опасные враги.
Это «просеивание этнической каши» и «онемечивание породистых элементов», само собой разумеется, должно было проходить в полном соответствии с эсэсовскими критериями и идеологией нацистского расизма. Для расовых экспертов, которым Гиммлер поручил эту задачу, этническая реорганизация Европы имела в первую очередь расовую, мировоззренческую цель, а не экономические задачи, как для ряда представителей других нацистских (прежде всего гражданских) структур. Руководство СС «новая Европа» интересовала сама по себе, а не как поставщик природных или трудовых ресурсов. Примечательно, что Генрих Гиммлер продолжал свято верить в «исключительность нордического идеала» и «расовую селекцию», даже несмотря на многочисленные военные поражения Германии и на то, что ряды ваффен-СС стали пополнять добровольцы, далекие от пресловутого «нордического типа». На заседании руководства СС в Познани Гиммлер не только призывал и далее продолжать «расовую селекцию», но и взял на себя ответственность за уничтожение евреев: «Мы возникли согласно законам селекции. Мы проводили отбор для нашего народа. Поэтому сейчас, как и всегда, мы должны помнить о наших принципах: крови, селекционном отборе и твердости. Только так возможно дать немецкому народу, германской нации высшие слои, которые сплотят наш народ и спасут Европу».
В рамках данной книги под словом «раса» имеется в виду научное понятие, которое подразумевает очевидные внешние различия между отдельными группами людей. Этим определением пользовались и Гиммлер, и Дарре, и расовые эксперты СС. Но от современного научного подхода их отличала вульгарная трактовка данных генетики и теории Дарвина. Национал-социалистские ученые, занимавшиеся расовыми проблемами, рассматривали фенотипические признаки человека не только в качестве генетически обусловленных и переданных по наследству, но и как фактор, определяющий многие другие качества личности. Таким образом, они производили корреляцию между внешним обликом, наследственностью и духовно-интеллектуальной значимостью человека. Кто не обнаруживал по меньшей мере нескольких признаков «нордической расы», тому отказывали в интеллекте, «душе» и чувствах, присущих «нордическому человеку». В итоге «неполноценные расы», властности евреи и отчасти славяне, лишались своего человеческого достоинства, подо что подводилась «убедительная» научная основа. Дарре считал расизм «стержнем» национал-социалистской идеологии. В 1936 году он говорил по этому поводу; «Если национал-социалистское мировоззрение спроецировать на прошлое, то мы увидим национал-социализм, прежде всего связанный с кровью, то есть с расой. Можно даже заявить, что признание факта наследования человеческих качеств — это суть национал-социализма».
Второй умозрительной конструкцией (наряду с понятием «раса»), на которую опиралась эсэсовская идеология и которая была тесно связана с расовым вопросом, было понятие «немецкого Востока», а значит, и «немецкого поселения». Для политики национал-социализма характерным было то, что она смешивала воедино экономические (прежде всего аграрные) аспекты, «мировую политику» и «жизненное пространство», приправляя этот коктейль идеями о «расовом общественном устройстве». В итоге нет ничего удивительного в том, что с первых лет гитлеровской диктатуры война рассматривалась как наиболее адекватное средство для достижения указанных целей. Бросалось в глаза, что эти цели отличались своей гигантоманией и претензией на абсолютное господство. Тот же Вальтер Дарре в 1936 году сделал «набросок» планов по созданию «немецких поселений»: «Естественное пространство заселения немецкого народа — это область к востоку от нашей имперской границы до Урала. На юге она ограничивается Кавказом, Каспийским и Черным морями, а также водоразделом у который разделяет бассейн Средиземного моря от Балтийского и Северного морей». На этом гигантском пространстве должна была поселиться «более жизнеспособная раса, которая должна была вытеснить менее жизнеспособную». Согласно идеям Дарре, все это пространство предназначалось, естественно, для немцев.
За год до того, как были произнесены эти слова, СС стали оказывать активное влияние на формирование поселенческой политики нацизма. В 1935 году РуСХА было официально уполномочено заниматься организацией сельских и городских поселений, где должны были проживать эсэсовцы. В годы войны эти полномочия были расширены. Согласно приказу о «Поселениях СС» создавались специальные населенные пункты, в которые направлялись раненные в боях полицейские и эсэсовцы. В официальном печатном органе РуСХА «СС-Ляйтхефте» («Направляющих тетрадях СС») появилась едва ли не постоянная рубрика, в которой эсэсовцы отвечали на вопрос: «Как я стал поселенцем СС на немецком Востоке?»
В этих публикациях воедино связывались идеи сельских «восточных поселений» и «наследственное обновление» немецкого народа: «В новых деревнях, на новых сельских дворах подрастает крестьянство, которое будет неиссякаемым генетическим источником немецкого народа и вместе с тем хранителем преемственности многих поколений рейха».
Захват нового жизненного пространства в годы войны фактически представлял собой начало «этнической реорганизации» оккупированных территорий, что на практике превращалось в насильственное вытеснение, изгнание гражданского населения, а также уничтожение евреев. При этом сохраненные по традиции расистские и антисемитские представления получали новое подтверждение благодаря жизненному стилю локальных этнических групп «завоеванного Востока». Негативные отзывы о «польской экономике» или о «польском образе жизни», Востоке и его «неполноценных людях» сочетались с антисемитскими стереотипами («еврейские паразиты»). Подобное сочетание красной нитью проходило сквозь большинство публикаций о «немецких поселенцах». Когда Генрих Гиммлер встал во главе Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности, СС превратились в радикальную организацию, которая в соответствии со своими мировоззренческими принципами готовилась провести «деэтнизацию», дабы достигнуть «расовой гомогенности Европы», Понятия «раса» и «поселение» в словаре СС стали словами-синонимами. Была сформулирована концепция демографической и экономико-политической программы по улучшению «польских условий», а сам Гиммлер начал вынашивать далеко идущие планы.
Германизация получила дополнительную динамику благодаря «фольксдойче», которые устремились осенью 1939 года в Германию из советской зоны влияния (Прибалтики, Западной Белоруссии и т. д.) — Первым принципом поселенческой политики нацистов стало намерение поселить этих немецких репатриантов на оккупированных территориях. Наличие на этих землях коренного населения отнюдь не смущало эсэсовское руководство. Создание на захваченных территориях поселений из «фольксдойче» было первым шагом расового преобразования захваченных земель. В СС считали, что изгнание и унижение были вполне адекватным способом осуществления демографической и поселенческой политики. Это обстоятельство натолкнуло Вернера Беста, теоретика Главного управления имперской безопасности, на такую мысль: «Уничтожение и вытеснение иных народностей (согласно историческому опыту) не противоречит жизненным принципам, более того, полностью соответствует им». В самом деле, попытки создания на восточных территориях немецких поселений и уничтожение коренного населения были всего лишь двумя сторонами одной и той же медали. Этнической группой населения, на которую в этой связи оказывалось максимальное влияние, были польские евреи.
Вторым отличительным признаком «восточной поселенческой политики» было ее противоречивое развитие. Когда Германия напала на СССР, то обнаружился явный недостаток в поселенцах, готовых осуществлять германизацию на российских, украинских и белорусских территориях (про русские просторы, раскинувшиеся до Урала, и говорить не приходилось). Не принесла успеха и попытка проводить отбор «породистых» представителей среди местного населения,
Между тем Гиммлер по мере военных успехов Германии продолжал развивать свое «перспективное» видение новой Европы. Когда Третий рейх превратился в Великогерманский рейх, рейхсфюрер СС бредил идеей об Империи германских народов. После захватов на западе и нападения на Советский Союз он начал рассматривать европейскую часть России В; качестве «теплицы» для самой чистой немецкой крови и горнила для новых германских племен. Посредством военной агрессии, зверств и уничтожения «нежелательного населения» он намеревался превратить 90-миллионный немецкий народ в 120-миллионную германскую нацию. Новое этническое и расовое детище должно было жить на Востоке, «дающем В03ДУХ И МЕСТО ДЛЯ ЖИЗНИ».
Гиммлер видел единственное предназначение немецких колонистов в том, чтобы стать основой для будущей Империи германских народов.
Было бы ошибкой полагать, что подобные «пророчества» были голословными и от них не осталось и следа, когда рейх стал терпеть поражение за поражением. Разумеется, в 1941–1942 годах было очевидно, что у Германии не хватало человеческих ресурсов, дабы заселить Европу вплоть до Урала немцами, В «Генеральном поселенческом плане», выработанном в недрах Имперского комиссариата по укреплению немецкой народности, было выделено несколько областей, подлежащих онемечиванию. Это «народное пространство» (Люксембург, Эльзас-Лотарингия, Богемия и Моравия, Западная Польша), «восточное пространство» (Лодзь/Литцманштадт, генерал-губернаторство) и «балтийское пространство». Только для заселения этих районов требовалось 16,5 миллионов немцев и «фольксдойче», которых у гитлеровского режима просто-напросто не было. «Поселенческий резерв» из числа европейских «фольксдойче» к 1942 году составлял всего лишь 277 тысяч человек. В то же время голландцы и норвежцы не намеревались переселяться в «Великую Германию». В «Хегевальде» на Украине и в Замоске, в генерал-губернаторстве эсэсовцы пытались осуществить «пилотный проект» по изгнанию и уничтожению части местного населения. Также, соответственно национал-социалистским расовым принципам, истреблению подлежали европейские евреи. Создатели новой Европы вообще полагали, что в ней нет места 31 миллиону расово неполноценных людей. «Политика голода» или попытка полного уничтожения населения Ленинграда показывают, что речь шла отнюдь не о пустых бюрократических формулировках, а о комбинации демографических, экономических и военных целевых установок, в основу которых была положена радикальная форма расизма.
Когда в январе 1929 года Генрих Гиммлер был назначен рейхсфюрером СС, то начался взлет охранных отрядов НСДАП — ранее мало кому известной организации, которая со временем превратилась в действенный инструмент террористической политики национал-социалистского государства, но и в значительную политическую силу. Поначалу СС находились в тени более многочисленных «штурмовых отрядов» нацистской партии (СА), которые мыслились как политическая армия. Под руководством Гиммлера «охранные отряды» НСДАП стали развиваться как элитарное подразделение партии, которое считалось неким орденом, базировавшимся на четком мировоззренческом фундаменте. При возведении идеологического базиса этого «нового ордена» и подборе для него новых членов важная роль уделялось Расовому управлению и экспертам из его состава.
Когда Гиммлер возглавил СС, в «охранных отрядах» числилось всего лишь 280 человек. Год спустя количество их членов возросло до 1000, а через два года — до 3000 человек. В начале 1932 года в Германии насчитывалось около 25 тысяч эсэсовцев. Когда Гитлер пришел к власти, в его распоряжении было 50 тысяч служащих СС. В последующие два месяца, то есть к марту J 933 года, их число возросло вдвое. Несмотря на значительное расширение рядов СС, руководство «охранных отрядов» не намеревалось отказываться от концепции элитарной организации. Самым существенным отличием от СА, другой массовой организации НСДАП, должны были стать предельно строгие критерии, предъявляемые к кандидатам на вступление в СС. Гиммлер поручил разработать эти критерии своему давнему приятелю и соратнику, аграрному теоретику Рихарду Вальтеру Дарре.
К 31 декабря 1931 года Гиммлер в целях дальнейшего развития СС и формирования особого менталитета у эсэсовцев издал «Приказ о помолвке и бракосочетании». Он требовал, чтобы с 1 января 1932 года все еще не состоящие в браке эсэсовцы получали от него особое разрешение на женитьбу. Будущие супруги должны были дока-затьсвою расово-биологическую значимость, для чего проводились специальные исследования, а также составлялась родословная жениха и невесты. Если же было установлено, что невеста не имела «достаточной расовой пригодности», а эсэсовец, несмотря на отсутствие разрешения рейхсфюрера СС, все-таки сочетался с ней браком, тот он автоматически исключался из «охранных отрядов». Таким образом должна была создаваться так называемая «родовая общность СС», которая состояла из «высококачественных» (с расовой точки зрения) женщин и мужчин. Подобные условия должны были стать залогом появления в эсэсовских семьях «расово здорового» и «породистого» потомства.
Сам этот документ состоял из десяти пунктов. В десяти коротких предложениях описывалось «новое вероисповедание» СС — «нового ордена», построенного на расовых принципах:
«1. СС — это союз немцев нордического типа, отобранных по особым критериям.
2. В соответствии с национал-социалистским мировоззрением и сознавая, что основой будущего нашего народа является отбор и сохранение расово чистой и наследственно здоровой крови, я ввожу для всех неженатых членов СС, начиная с 1 января 1932 года, процедуру получения официального разрешения на брак.
3. Конечная цель — наследственно здоровый, полноценный род немецкого, нордического типа.
4. Разрешение на брак дается или нет единственно и только по критериям расовой чистоты и наследственного здоровья.
5. Каждый эсэсовец, намеревающийся жениться, должен получить официальное разрешение рейхсфюрера СС на этот брак.
6. Члены СС, проигнорировавшие отказ в официальном разрешении на свой брак, исключаются из рядов СС.
7. Задача надлежащего рассмотрения заявлений о вступлении в брак возложена на Расовое управление СС.