Поэтому я быстренько выудила из шкафа спортивный костюм с штанами и смену белья и потопала в ванную. Не хочу платье, нет настроения наряжаться. Буду гопником.
— нравится? — удар в спину звонким голосом.
Я ж замерла на пороге ванной. Пропустила кажется несколько ударов и медленно повернувшись к подружки сказала как есть.
— очень. Но…
На этой многозначительной ноте пошла замачивать себя в ванной. Думала одна побуду. Погорюю над женской долей и прочими радостями безответной и совершенно не нужной симпатии. Размечталась. Не прошло и пятнадцати минут как в ванную ввалилась Аля и со словами, что она соскучилась и хочет поболтать уселась на крышечку фаянсового друга. Разложив на коленях часть своей косметички начала наводить марафет и бомбардировать меня вопросами о жизни и последних сплетнях академии. На мой вопрос о том, что с ней случилось, не смогла ничего сказать, кроме как зашла в кладовую поправить чулки, там ей кто-то рот зажал и тряпку к нему приложил. Все. Окончательно очнулась она в медицинской палате. Хотя что по ней, так это полноценные апартаменты. Не может быть таких палат. Оказалась, что она в каком-то секторе, и она подверглась нападению. Ее резерв был практически обнулен, но им удалось восстановить его практически в прежнем размере. Так же заверили, что это никаким образом не повлияет на инициацию, и она сможет ее пройти, как планировалось. Кстати, очнулась она вчера днем. Сначала с ней разговаривала лекарь, а потом пришел и сам герцог вместе с каким-то мужчиной, что изо рта все сигару не выпускал. Они задали очень много вопросов. Не только про тот вечер, но и про ее жизнь. Она честно отвечала как есть, скрывая лишь то, что она знает обо мне, потому что клятву, что дала добровольно не смеет нарушить. Когда герцог ушел, через несколько часов ее порталом переправили в академию, в приемный зал главного корпуса. Оттуда ее сопроводил секретарь его светлости. Прям до комнаты. Был вежлив и мил. Прелесть, что за мужчина. Жалко, что спешно удалился. Ах… Остатки вечера она потратила на то, чтобы разобрать собранные еще мной вещи. Погладить и развесить их в шкафу, навести уют в своем уголке и во всей комнате в целом. Как ее и просили из комнаты не выходить. Утром этот же милаш принес завтрак на двоих и записку. Она прочла ее. И дико извиняется, потому что оказалось, что адресована она была спящей мне.
После моего праведного «бу!» в мокрых лапках оказался листок из плотной бумаги с водяными знаками, где размашистым подчерком меня просили сегодня не выходить никуда за пределы территории академии и не обижаться на приставленных ко мне сотрудников. Занимательно было то, что окончанием сообщения было одно слово после которого шло многоточие «пуговицы…». Затем размашисто написано «Ройс». Ну и постскриптум гласил, что зелья он забрал из сумки. Его просветил фамильяр, чтобы не пришлось меня будить.
Вот и пришел черед мне поведатть о причинах появления такой вот записки и самого светлейшего в нашей скромной опочивальни со мной на руках. Хотя, он повлялся дважды. Второй раз принес пальто, сумочку и ботиночки. Вручил молча сонной Але и скрылся в портале.
Проходной двор — вздохнула подружка, полностью подтверждая мои слова. Хотя мужчин в этой комнате кроме его светлости и местных домовых просто не было.
Рассказ занял довольно много времени. За него я успела привести себя в порядок, одеться, заплести волосы, прибраться среди своих вещей, позавтракать, потом и пообедать. Потому как обед так же принес милашка секретарь его светлости, тот самый, которого я недавно самозабвенно спасала от капризного начальника. При этих мыслях я невольно заулыбалась. Естественно что пытка допросом от Али сразу же продолжилась. К вечеру я выложила все, так же к вечеру мы перебрали кучу разных вариантов и не на шутку увлеклись бы этой детективной историей если бы не огромная гора домашних заданий и материала с которым нужно было хотя бы вскользь ознакомиться пропустившей неделю Але.
Пока подружка занималась, я лежала на кровати и рассматривала кулон. С наступлением темноты, ближе к полуночи мы услышали зов. Шабаш. Сегодня Праматерь укажет на тех из нас, кто готов пройти ритуал.
Кабинет его величества короля Альберто Второго.
Срочное сообщение от Артура пришло в тот самый момент, когда он докладывал его величеству о новых фактах дела. Прошлой ночью, девушка не только приняла факт охоты на нее, но и согласилась быть приманкой. Вернее выторговала себе роль в этом деле. И он не мог не признать что она права. С ведьмами стоит быть аккуратней, они трудно прогнозируемы.
Как трудно было спрогнозировать, что девушка найдет причину состояния наследника рода ван Дюренов. Рода, что успел подать официальное прошение, требуя разобраться в ситуации, сложившейся вокруг их наследника и девушки, что по их мнению была достойна лишь роли любовницы, а не представительницы и продолжательницы рода. Зная, что она ведьма, они требовали проверить девушку и призвать ее к ответу. Заставить дать ответы на вопросы. В руках нынешнего главы рода была власть, которая могла действительно навредить ей. Ван Дюрен старший занимал пост во главе министерства обороны. Бравый генерал, прекрасно знающий свое дело и идущий к своей цели. Девушка была в опасности. И сама прекрасно это поняла, наградив злым роком того, кто ее так подставил. Этот факт давал ему надежду, что их дело закончится благополучно для всех участников, кроме виновника.
Наличие у нее реакции непринятия семян патового дерева стала веским аргументом в ее защиту. Осталось только собрать воспоминания об это инциденте у присутствующих, а так же лекарей, что способствовали восстановлению девушки. В досье, которое у него имелось, было сказано, что она провела на первом курсе неделю в лазарете, но причины не указывались.
Интуиция подсказывала, что история с приворотным зельем это еще один кусочек мозаики авторства Рикаро.
Небольшой конверт с запиской внутри возник как обычно перед его лицом. В нем Артур сообщал, что у ведьм шабаш. И девицы скопом отправились в лес. К ведьмовским камням. Он вызвал подкрепление, но для оцепления территории им не хватает разрешений. Ковен запретил приближаться.
— что там? — спросил Ал, выждав время. Дав возможность своему ворону и другу прочесть донесения.
— ведьмы решили устроить шабаш.
— сегодня? — приподнял брови Луиджи, изучавший до этого папку с документами, что принес Ройс.
— сейчас, — скрипя зубами, сказал Ройс.
— ну что с ними делать, а? — потер переносицу король, — с ног сбились, пытаясь защитить их, а они что опять надумали…
— ничего с ними не сделаешь, у их подопечных сейд. И ему все равно на наши проблемы, это слишком тонкий для нашего понимания процесс. Ритуальная цепь должна быть проведена должным образом, — бросил Ройс, поднимаясь и вопросительно глядя на его величество, который лишь молча махнул рукой, отпуская его, затем пододвинул к себе стопку документов.
Совещание окончено. Ворон может вернуться к своей работе.
Коротко попрощавшись с присутствующими, герцог Маутлерк скрылся в портале и не видел, как переглянулись старые друзья.
Академия, лес при ней.
Ветер выл, разгуливая в верхушках деревьев. Босые в черных плащах белых ночнушках мы шли, трясясь от холода, но не от страха. Впереди нас ждал шабаш. Весь факультет ведьм должен был собраться на поляне у вековых камней и алтаря. Там, в ведьмовском круге Праматерь отметит тех, кто готов обрести предназначенную для нее силу. Весь путь от общежития до поляны я чувствовала колебание магических потоков.
— думаешь, они зайдут настолько далеко, что будут следить за шабашем? — шепнула Аля, идущая рядом в точно таком же одеянии.
Кстати, амулет, что дал мне вчера Ройс, я отдала Владу, намотав его ему на лапку. Ведь единственным одеянием для ведьмы в шабаше, допустимым в это время года была ночнушка из белого льна. Зимой разрешалось надевать плащи, собственноручно связанные из шерсти, что сбрасывают животные по весне.
Да есть у меня такой. Та еще история с этой шерстью. Пришлось идти вглубь леса к берлоге медведицы и два дня вычесывать ее и малышей. Но этого не хватило, так что пришлось еще и лису призывать и торговаться с ней за шерсть. Хитрое зверье этого мира, припасало свою шерстку весной.
— скорее чтобы нам никто не мешал, — бросила я, делая круглые глаза. Намекая на тонкие обстоятельства этого внушительного дела.
Более мы не перекинулись не единым словом. Сегодняшний шабаш был молчаливым. Ступив в ровный круг поляны, встав на привычные места в пентаграмном плетении мы молчали. Молча зажигали свечи и пучки трав, так же молча своей кровью на камнях рисовали символы. Жуть жуткая. Увидел бы нас кто-то из режиссёров или сценаристов хороров, впечатлился бы и целый цикл фильмов снял. Темная ночь, лунный свет. Безумная шайка женщин, качающихся на ветру в белых, измазанных в крови рубахах. Бррррр…..
Ритуал завершился когда, вокруг готовых к сейду девиц закружились спиральками проснувшиеся ото сна зимнего на краткий миг светлячки. Зарина, Аля, Я и еще три ведьмочки. Две курсом выше, одна ниже.
Сердце гулко билось в груди, когда я смотрела на девушек, что были отмечены богиней. На знак, что появился и исчез, сверкнув искрой на месте затянувшегося шрама на ладони.
Уже через несколько дней мы совершим призыв, а через месяц и сам сейд.
На обратном пути нас сопровождала тишина. Лес успокоился, более не был наполнен той силой, что бушевала в его ветвях и кронах. Весь путь обратно в моих мыслях был образ мужчины. Нас всех заботил вопрос о том, кто же станет тем самым… а я… а мне… И как не старалась, не могла выкинуть его из головы.
На выходе из лесу, на плечо сел Влад. Я сняла с его лапки кулон и повесила его на шею. Скользнув в черный ход своего корпуса, заметила несколько теней по периметру. За нами все-таки следили. Защищали или нет?
Ночью академия окуналась во тьму, в которой таилось слишком многое. Классы, лестницы и коридоры покрывала паутина тьмы, съедавшая остатки света и магии учеников. Растворяя ее, поглощая. Во тьме таилось многое. Во тьме прятался тот, кому на свету не было места.
Вот и сейчас в глубине коридора, во мраке, его поедающего, стоял мужчина. Красный огонек на кончике сигареты, легкий дым без запаха и оглушительный в тишине звук сжигаемого табака и бумаги.
Рик затянулся. Задержал в себе дым и выдохнул. Следя как коршун, за тихо шепчущимися девичьими фигурками в черных плащах, что тенями скользили через переход от тайной лестницы в свое крыло. Ныне самое защищенное место академии.
Похвальное рвение Ройса, похвальное. Но бесполезное.
13.
Кажется, сегодня был особенно тяжелый понедельник. Жуткий, отвратительный, противный… и это только обед.
Я сидела на лавочке внутри сквера у входа в главный корпус, даже не потрудившись застегнуть пальто. Рядом со мной валялась на скамейке моя сумка. Запрокинув голову, я смотрела, как плывут по небу облака и как стараются утки или гуси, не знаю, кто там, которые клином улетают в сторону теплых краев. Сижу и мечтаю погулять на морском побережье…. Там где спокойно…. И пусть даже море будет бушевать, а ветер срывать одежду и ноги вновь промокнут… И… теплая рука сжимающая мою собственную…
Но нет. Мало того что мы всем факультетом дружно не выспались и совершенно дружно, не смотря на свою женскую сущность, единодушно были не в настроении. А адепты и преподаватели видимо искренне посчитали, что они все бессмертны. И все утро тем или иным образом проверяли нашу выдержку на прочность. Результатом стало множественное и коллективное проклятие. Из-за которого, в спешном порядке, были вызваны патронессы из деканата, и всю нашу толпу сняли со всех лекций. А пострадавшие по очереди посещали наш деканат, где им снимали порчу. Хотя, по мне так, действительно есть за что.
Кто-то прознал, что у нас вчера был шабаш. Ладно, это? Это мелочи, все знают, что это дело регулярное. Нет, узнали о таинстве. О сейде. Но кто будет инициирован не знали. И слава Богу. Праматери тоже. Ну и естественно, что пошлые и мерзкие шуточки со стороны мужской половины академии посыпались как из рога изобилия, впрочем, как и магические подножки, и прочие гадости уже от девиц. Сегодня оценила практическую ценность амулета, что дал мне его светлость. На меня попытались вылить несмываемые чернила, щит оттолкнул их, в сторону нападавших, пытались заморозить пол под моими ботиночками, чтобы я поскользнулась, но он с шипением испарил лед.
А вообще я горжусь собой. Прямо сейчас, глядя в голубое небо, греясь в лучах позднего осеннего солнышка. Сегодня я молодец, прокляла только четверых, на икоту, очищение организма и …хм… чтобы вместо скабрезных шуток из горла птичьи трели вырывались. Сдержалась. Не нажелала иного, связанного с мужской силой. Преподаватель по проклятиям, мадам Аннет похвалила меня и разрешила не снимать до поры до времени проклятия. В воспитательных целях, естественно.
Так что, сейчас после беседы с преподавательницей, я решила на время обеда уединиться в этом, как казалось-бы самом проходном месте. Проходное не проходное, но сейчас время обеда и процентов девяносто студентов атакуют столовую. Я же собиралась пойти туда позже. Потому как нам всем запретили идти туда в час-пик. Натворим еще чего-нибудь. А провоцировать нас будут. И кто же такая болтливая сволочь… все настроение испортила… сиди теперь медитируй.
Хлопая крыльями на спинку скамьи спилотировал Влад. По вновь восстановившемуся мостику энерго- и мыслеобмена я уловила его ликование. Он был любителем подобных репрессий. Считая, что большая часть студентов озабоченные извращенцы, повернутые на рыжих локонах. Поэтому не считал зазорным сделать особо ретивым гадость. Например: использовать метод ковровых бомбардировок. Для чего подбивал на это «благородное» дело всех птичек округи от воробьев до ворон и даже сов из лесу. И заложив вираж, эта веселая гурьба оставляла порой неизгладимое впечатление после себя. А правилами академии запрещено причинять вред живности. Под страхом исключения или еще хуже проклятия от ведьм, хранительниц природы, защитниц всего живого. Так вот. Ковен в этом направлении делала многое. Не то, что Гринпис в моем мире, строго проплаченные вещи делает и бьет себя в грудь что мир спасает.
Потоптавшись на спинке скамьи, ворон спрыгнул на скамью и уселся рядом, прижимаясь бочком к моему бедру, положив совершенно не по птичьи свою голову мне на колени. Он то и предупредил меня о появлении в опасной близости от меня мужчины. Не знакомого для него. Я лишь вздохнула, понимая, что мое уединение больше таковым не является.