— правда?
— ага. Видимо пришло время поделиться, чем вы там занимались в кладовке. Целовались, поди, — она положила перьевую ручку и откинулась на спинку стула. Для большей убедительности скрестив руки на груди.
— дура что ли? Какой целовались? — возмутилась я, и бросила свою ручку, затем подперла щеку рукой и выложила все что было, подытожив, — мне кажется, он был сооооовсем не против этого….
— а ты? — подружка уже давно скопировала мою позу и не спускала взгляда.
— а я что?
— ответила бы?
— не знаю………
— ну мне то не ври….
— да…. Блин… еще как…. Блин, но я его не интересую. Он сам так сказал и был проклят.
— а вдруг он пересмотрел приоритеты?
— да какие приоритеты, Аля? Ты знаешь, какие стойкие у меня проклятия, а я еще и в сердцах пожелала. Так что, все, что он хочет или нет по отношению ко мне, это результат моего проклятия, — настроение стремительно портилось, — все! Не хочу. Закрыли тему! Не может быть у нас ничего. Никогда. Даже если я захочу. Это навеянное. Все… не… Закрыли тему раз и на всегда. Деловые отношения. Ловим маньяка, заканчиваю академию, откупаюсь ото всех и еду жить у моря. Может даже в клан к оборотням. Там ведьм не обижают.
— ага, дерутся за них…. — фыркнула подружка и более подобных разговоров не заводила.
Неделя пролетела в одно мгновение. Через день студиозам было не до инициации ведьм. Каждый думал о себе и своих результатах. В библиотеке не было свободных мест. В коридорах никто не веселился. Все тихо зубрили. Поток просящих бодрящего зелья увеличился. Наши с Алей зелья, что варились в комнате параллельно с подготовкой заданий. Расходились на ура. Их даже бронировали и стеклотару назад возвращали. Вечный дефицит баночек. После каждой сессии ведьмочки тащили увесистые мешочки в банк. Зелья ведьм не сравняться с зельями магов. Тем надо быстро, они не дают раскрыться ингредиентам полностью, усиливают магией. Поэтому от зельев магов часто бывает похмелье или магический откат. А у нас все «пп» и «зож». Натур продукт.
За эту неделю был открыт дополнительный корпус с апартаментами, которые сдавались за определенную плату желающим посетить зимний сезон его величества. Желающих в этом году оказалось очень много, поэтому пришлось уплотнить студентов и спешно переоборудовать их комнаты в апартаменты по скромнее, которые как и большие очень быстро расхватали. Так что народу в академии прибавилось. Я бы даже сказала, удвоилось. Но работники столовой как не странно справлялись. Видимо наши пожелания от души способствовали этому. Что не могло не радовать. Хоть… на это времени было мало… на радости и гадости.
Его светлость пару раз появлялся, по-хозяйски открывая портал в нашу комнату. За что получил дважды в плечо и висок снарядами из тапок. Потому что, я в \этот момент выходила в полотенце из ванны, а Аля в сорочке расхаживала пол комнате, выбирая наряд на завтра. Наверняка испугавшись праведного гнева, второй раз перед появлением он отправил вестника. Считай, постучался. Но тогда нам было все равно, мы валялись в спортивных костюмах на ковре, читая и поедая присланную, в качестве извинения, за предыдущее посещение конфеты.
Тогда мы, дружно посовещавшись, решили, что все же я веду с разгромным счетом один против трех. ХА!
Сегодня пятница. Сегодня вечером пять ведьм остались после собрания в деканате. Сегодня мы должны совершить призыв.
14.
За окном висели тяжелы свинцовые тучи. Природа хмурилась и злилась. Ветер завывал. Мы чувствовали ее силу. Последний рывок перед долгим сном, наполненным отдыхом. Как только природа уснет, уйдут все помехи и мы, ведьмы сможем сконцентрироваться без всякой медитации на себе и своем ощущении мира, своей силе. Сможем раскрыть ее. Чем сильнее будет мороз в ночь инициации, чем крепче будет спать природа, тем чище будет ритуал.
Каждую пятницу после лекций в деканате собирались все ведьмы академии для того чтобы обсудить что было, что будет и что есть сейчас. Строить планы, обсуждать видения и предсказания, поесть плюшек и попить чаю. Этакий традиционный еженедельный шабаш-совещание. И вот он подошел к концу, а нас, пятерых, попросили остаться. Меня, Алю, Зарину, Миару и Оштару — невероятную красавицу, в предках которой ходили эльфы восточных лесов континента.
С самого первого дня обучения в академии ведьмочки вели особый, закрытый и обязательный для всех студенток факультета факультатив. Все время его было посвящено циклу ритуалов по инициации ведьмы. Их истории, символике, настройке, медитации и прочего. Много всего было в этом факультативе. И сейчас, мы прошедшие половину пути и отмеченные покровительнице Праматерью стояли перед патронессами с корзинками в руках.
Ведьмы улыбались нам, но глаза были полны сосредоточенного внимания. Никто не знал чем может обернуться ритуал, кто встанет за нашими спинами. Ведь магия скроет от нас нашего защитника, при этом сам гувлар будет знать свою ведьму. Одна из легенд ведьм говорит о том, что лишь тот, кого ведьма разгадает до ритуала, есть подарок самой Праматери. Ее половинка. И вместе они станут единым целым в ночь раскрытия. И тогда, зелье забвения, что выпивает мужчина во время ритуала, не подействует. Он все будет помнить, и он найдет свою ведьму даже в кромешной тьме, лишившись зрения, слуха и осязания. Свет ее души привлечет его. Притянет. Сердце позовет, даже если она уйдет в недостижимые дали. Красивая легенда. Говорили, что когда-то давно это было правдой. До того самого момента, когда один из предназначенных был поражен скверной и предал ведьму, забрав ее силу и став прародителем новой расы. Магов. И чтобы этого не произошло и сейчас, патронессы так же участвовали в ритуале. Они встречались с гувларом и брали с того клятву. Непреложный обет. Точно как в детской книжке. Не выполнишь условия — погибнешь. Праматерь скрепляла этот обет. Не с ведьмами он заключал контракт, а с ней, посредством ритуала патронесс.
Быстро проинструктировав нас, они разошлись, доделывать свои дела, а мы вышли в сумерки. Для каждой из нас разрешили выбрать то самое укромное место в пределах корпусов академии и покрывавшего ее защитного купола. Получив от старших ведьм, корзины со всем необходимым мы разбрелись кто куда. Из-за грядущего сезона и наводнившего академический городок люда было принято решение, которое держалось в строжайшей тайне внутри Ковена. Призвав еще не совсем уснувшие силы природы, удалось распылить везде и всюду пыльцу сон-травы. Это позволит гувлару отозваться на зов именно его ведьмы и прийти к ней. Только вот особенная сторона этого ритуала такова, ведьма, то есть я, не запоминает, кто стал ее гувларом. Это я узнаю в ту самую ночь. Магия убережет меня. А он будет знать и помнить. Это необходимо, чтобы гувлар правильно настроился на потоки, что пронизывали ведьму. Все естественно проходило бессознательно. Просто мужчину начинало тянуть к девушке и она ему открывалась, постепенно как бутон розы, лепесток за лепестком весь внутренний мир ведьмы показывал себя. Ведьмы, на чей зов он откликнулся. Не то чтобы ведьма становилась более откровенной, нет, вовсе не так. Просто этот мужчина начинал подмечать то, что чаще всего скрывалось от лишних глаз. Судьба и Матерь вела его в те места и те моменты, что скрыты от посторонних глаз. Но и тут, можно было бы подумать что, это очень опасно для ведьмы, но нет, на утро после сейда он забывал. Все забывал. Забывал и возвращался к обычной жизни, к работе, к семье. Такова судьба. Это один из пунктов в списке ненависти женщин к нам, к ведьмам, для нас потребность в инициации важна как право на жизнь, а для них мы околдовываем и очаровываем их мужчин, пользуем и выбрасываем. Возможно, с их стороны это так и выглядит, но увы и ах, это не так, но за все надо платить. За длинную историю гонений ведьмы привыкли жертвовать многим. И одним поводом к ненависти одним больше одним меньше. Хотя, женатый мужчина редко становились гувларом. Один из сотни. А ведьм не много на свете. Все же боги защищали институт брака. Так что….
Мой выбор укромного места пал на запущенный чердак в основном здании над кабинетом ректора. Доверившись интуиции, я буквально с закрытыми глазами пришла к двери этой запертой коморки. Чего только стоило мадам Желин добыть ключи, я не представляю. Просто сейчас, стоя в фойе и слушая звук все еще только начинавшегося дождя, в бордовом мешочке я нащупала ключ. Сжав его в кулак и вдохнув полной грудью воздух, шагнула навстречу ветру, дождю и мужчине, что отзовется на мой зов.
Пробежав по мокрой пожухлой осенней траве и сырым опавшим листья до административного корпуса и не без удовольствия отметила, как тепло окружило меня плотным коконом, стоило шагнуть за порог предназначенной мне каморки. Кто-то прибрался тут. Небольшая комнатка, теплая и невозможно уютная, кажется слишком большое для нее круглое окно, разделенное на много частей на самом верху фасада здания, угол крыши. Стены и пол облицованы посеревшими о времени досками, такими живыми на ощупь, теплыми, а может это лунный свет делал их таким. Поставив на пол корзину, я закрыла дверь. В этом не было никакой необходимости, благодаря сонному порошку никто не потревожит меня. Ведьмы, что выпили антидот и следили за каждой из нас, никогда не нарушат ритуал, каждая понимает как это важно. Но мне все же было так спокойнее.
После я срезу же подошла к окну и, приложив ладонь к вымытому, чистому стеклу прошептала заветные слова, и стекло более не являлось преградой для Влада. Он должен быть рядом. Он проводник. Далее, как учили, шепнула пару строк, чтобы полностью подчинить пространство своей воле, дабы ничье магическое действие или остаточный флер не помешал мне. Еще одно правило безопасности. Во время это ритуала мы раскрываемся полностью и становимся беззащитны как младенцы. И сама природа будит нашего гувлара, чтобы он защитил в этот момент и раскрыл всю силу дара Праматери. И если кто-то вмешается в ритуал, ведьма может погибнуть, а за ней уйдет и гувлар спустя время. Сгорит как свеча, что зажигается в кругу.
Вернувшись к корзине, я села на пол, на колени и начала раскладывать на полу все, что было в ней. Я проклятийница с выраженным талантом к зельеварению и потому в моей корзине было всего лишь несколько пучков трав, преимущественно цветов, четыре мисочки для дара стихиям, серебряный ножик, мел и большая ночнушка-шатер под самое горло с широкими рукавами, собранными на узкий манжет. Подавив в себе приступ страха начала раздеваться. Единственной одеждой должна быть эта жуткая ночнушка. Одев ее, я сложила одежду в корзину и поставила у окна. Тихий шорох возвестил о прибытии моего фамильяра. Сегодня он весь словно светился. Чёрное оперенье моего ворона отливало лунным серебром, а бусинки глаз налились бордовым светом. Позже он вернется за моей одеждой.
В небе прокатились раскаты грома, а молния на краткий миг озарила мрачное помещение. Дождь превратился в ливень, что ударялся о черепицу крыши и карнизы, с шумом стекая по водосточным трубам.
— пора, — шепнула я.
— пора, — вторил мне Влад.
Некоторое время я потратила на свой рунический круг. По четырем сторонам расставила жертвенные чаши, разложила по окружности прямо на руны сушеные цветы. Поскуливая от боли располосовала ладошку, нечаянно измазала белое полотно в крови, на миг подумав о том, что участвую в каком-то жутком хороре. Наполнила чаши и легла на пол в круг на спину, все еще сжимая в кулаке нож. Пронзительно каркнув, Влад опустился мне на грудь.
— услышь меня, приди ко мне, от силы моей колюч, жизни моей двери, помощник и защитник, опора и матерью данный слуга, возлюбленный и жизнь моя. Гувлар, явись на мой зов.
Пара ударов сердца и пронзительный крик Влада и мрак поглотил меня.
Дождь лил все сильнее, гром гремел, а молния своими вспышками освещала спальню герцога. Он спал. Беспокойно. Запутавшись в простынях и одеялах. На лбу его выступила испарина, обычно идеально уложенные волосы были растрёпаны, челка, которую всегда так тщательно зачёсывал на пробор мужчина, растрепалась и прилипла к мокрой коже. Тяже6лое дыхание и тихие стоны, метания давали ясно понять, что снятся ему не райские кущи.
Он бродил во тьме. Бежал. Падал. Снова шел, потом опять бежал. В черном тумане. Его кто-то звал.
— … приди ко мне… приди ко мне….жизни моей двери… защитник… жизнь….
Нежный голос все звал и звал. Он шел на него. Он звал в ответ. Не знал, не понимал, но явственно ощущал, что он во сне.
И снова бег. Холодный пот от страха. Не успеет… не найдет… Бег, удар, падение. Выругался и снова побежал.
Внезапно. Совершенно неожиданно и оттого еще более резко он кулем вывалился через темную, скрытую во мраке дверь на улицу.
Шел дождь… предрассветные сумерки освещали площадку перед зданием, где он вынужден был сейчас жить. Но это ни капли не смутило. Он даже не обратил на это внимание.
Как луна посреди звездного неба, ясная и светящаяся в нескольких десятках шагов от него стояла девушка. Она стояла к нему боком. Алые как кровь волосы налипли на лицо. По ним стекали струю дождя. Голова опущена. Белая сорочка намокла и прилипла к телу, более показывая, чем скрывая. Розовые маковки груди, плоский живот, ноги, ягодицы. С пальцев руки капля за каплей стекала кровь прямо в лужу, в которой находились ее босые ноги. Весь подол сорочки был испачкан в темной грязи, а часть бока в крови. зрелище пробирало до дрожи. Он медленно начал двигаться в ее сторону. Где-то каркнул ворон. Пронзительно. Предупреждая.
Миг и он замер. Девушка подняла голову, поставляя под струи дождя лицо. А тот, словно по команде усилил свой напор.
— … приди ко мне…. — тихий шепот или полустон, — жизнь моя… Гувлар….
Тут он понял. Все понял. В этот же миг она обернулась к нему и посмотрела в его глаза. Красивые глаза светились яркой зеленью, как огни большого города. Разгоняя мрак.
— ты…
Ройс резко сел в кровати. Из сна его выдернуло так, словно кто-то окатил ледяной водой.
— что за…
В это время очередная молния разрезала небо и осветила его спальню с кроватью, где среди смятых простыней проснулся этот мужчина. Он встал с кровати, накинул рубаху на вспотевшие плечи и потирая рукой в лоб и виски подошел к окну. А там…
Картина из его сна… там внизу на площадке между зданиями стоит девушка в окровавленной рубахе, подставив под струи дождя бледное лицо. Алые волосы струятся по спине, а в вышине над ней летает ворон.