То ли стон, то ли шепот сорвался с его губ.
Мужчина сорвался на бег, ухватив по пути свое кашемировое пальто. Чуть ли не выбив дверь, он вылетел из здания. Стремительным шагом, преодолевая разделявшее их пространство, не обращая внимания на то, что сам, как и девушка босой, в пижаме. Как зачарованный следил как девушка зябко поежившись повернула к нему лицо. Зеленые глаза неестественно ярко блестели в сумеречном свете. Такой же растерянный и обескураженный взгляд потерявшегося ребенка как тогда в катакомбах, когда из груди ее торчал ритуальный нож. Когда она просила спасти ее. Она смотрела на него. Уголки бледных, обескровленных губ дернулись.
— Оля, — он не узнавал собственный голос.
— Рррройс…. Это ты…. И… Ты пришел…. — выдохнула она и стала оседать, пробираемая мелкой дрожью.
Рванув к ней, он поймал ее, не дав упасть и сам не понял, как закутал в пальто и подхватил на руки.
— все как я хотела… — выпутав руку из плена постепенно промокающего пальто девушка коснулась его губ холодными как лед руками, — ты будешь моим гувларом… помоги… защити меня… прошу… этот странный мир… мне так страшно… тут…
Он остановился посреди прихожей. Кто он теперь ей? Гувлар. Инициация… Мир сошел с ума. Боги сошли с ума. Он сойдет с ума. Судьба явно издевается над ним. Он забудет ее… после… Нет, не будет этого.
— обещай, — слишком смело и сильно для такого состояния сказала, не отрывая взгляда.
— обещаю, — он внес ее в гостиную и уложил на шкуры у камина.
— хорошо, — вздохнула она со стоном когда ему пришлось отойти, чтобы вытащить плед из шкафа.
Укутав девушку и залечив глубокий порез на ладони, он призвал свой халат, подушки и еще пару одеял. Девушка уснула сразу же как он дал ей обещание. О котором не жалел не капли. Сев рядом на шкуры он ждал ведьм из Ковена. Пока тонул взглядом в огненных всполохах, перебирая высыхающие локоны девушки, понял одну простую вещь. Он тоже этого хотел. Хотел, быть гувларом своей ведьмы. Что она его женщина он более не сомневался. Поэтому и остался в академии, а не поехал жить в городок за его стенами, зная, что ведьмочки готовятся к инициации. В деканате ее факультета не скрывали не этот факт не даже список имен. Сначала он убеждал себя в том, что ему просто любопытно. Не хотел, чтобы ее гувларом стал … никто кроме него. Никто не коснется ее. Никогда. И теперь он улыбался своим мыслям. Все складывается как нельзя лучше.
Ведьм из Ковена он встречал уже спокойно, так как и выслушивал их объяснения и инструкции которые и так знал. Но того требовал порядок в Ковене. Без лишних вопросов дал клятву покровительнице ведьм. Он так же позволил им забрать девушку, любезно открыв портал, чтобы женщинам не пришлось нести ее под дождем на сомнительных на вид носилках. Отнести ее в комнату ему не позволили. Чисто из-за вредности. Ведьмы. Очевидно же.
Рассвет Ройс встречал глядя на пустой уже двор с бокалом виски в руке. Дождь закончился, превращаясь под действием мороза в лед. Договор с ведьмами у природы закончен. А тем временем в вышине парил черный ворон, не желая срываться с его глаз. Словно предупреждая, что будет следить за ним, всегда и везде.
15.
Белые снежинки, крупными хлопьями падали с неба, делая все округ восхитительно белоснежным. Покрывая скатные крыши, скамейки пушистым одеялом. Деревья и кустарники, в обилии растущие на территории академии одели белые шубки. Редкий студент, пробегал по заснеженному двору, кутаясь в форменный зимний плащ. Зима и морозы настигли академию внезапно. Маги льда ликовали, огневики раздражённо передергивали плечами, маги земли засыпали на ходу. Некроманты мерзли как лекари не отлипали от бутыльков с согревающими настойками. Все равно было лишь магам воздуха и нам, ведьмам. Ведь зима время наведения порядка. В голове, душе и шкафчике с зельями. Время выучить что-то новое, время варить зелья.
Засыпая в пятницу вечером, я не ожидала, что проснусь только под закат воскресного дня. В лазарете. Меня разбудила пришедшая проверить нерадивую студентку мадам декан. Она входила в ограниченный круг тех, кому была известна истинная моя природа. Именно мадам Желин, присев на край кровати гладила меня по волосам до тех пор пока я не смогла сбросить с себя сонное оцепенение и открыть глаза.
Улыбаясь и все также поглаживая, как мама в детстве меня по волосам она рассказала, что все прошло хорошо. Мой призыв осуществился, защитник у меня лучше и не пожелаешь. Что все идет так, как желает того наша Праматерь. Проспала я полтора дня, если бы не благовония и несколько часов присутствия рядом гувлара я проспала бы еще пару дней, восстанавливая свой резерв. Резерв, который я отдала для активации связи с гувларом. Вообщем все хорошо. Остальные девочки тоже удачно справились. Нет, она не скажет мне кто он. Да, я могу одеться и пойти к себе.
Она ушла, а я села в кровати и откровенно «залипла» на падающие снежинки. В голове бродило много мыслей и одновременно не одной. Белый шум. Такой же белый, как и снег за окном.
Я была все в той же окровавленной рубахе, что одела перед призывом. Рубахе на голое тело. Оглядев палату в лазарете на четырех человек, которую занимала одна, я увидела на стуле в ногах кровати меховой плащ с золотисто-рыжей опушкой и стопку свертков, на полу стояли ботиночки на шнуровке с такой же опушкой. У меня не было такой одежды….
Под верхним свертком нашёлся конверт с запиской. В нем небрежным смутно знакомым и незнакомым одновременно подчерком с наклоном в обратную сторону было написано: «на улице холодно».
Спасибо КЭП…. Я догадалась.
Нет, я в окровавленной ночнушке-палатке пойду щеголять, босиком по снегу…
Делать больше нечего…
Начала было бухтеть, но стоило мне развернуть свертки, как настроение на градус, но повысилось. Внутри оказались милые, даже забавные вещи. Ведьмовские полосатые чулки. Шерстяные, вязаные. Алое нижнее белье в белый горошек из хлопка, кружевная сорочка той же расцветки. Плотное, шерстяное платье с глухим воротом и воротником стойкой. Желтый вязаный жилет, черный ремень к нему. Варежки и шарф, такие же рыжие как и опушка плаща. И черная бархатная лента для волос.
Рассматривая обновки, я не могла не улыбаться. Все такое…. Ведьмовское…
Настроение стало еще лучше, когда я оделась и поняла, что все преподнесенное гувларом, а это был именно он, в этом не было сомнений, очень удобное и теплое.
Накинув капюшон на голову, я вышла на улицу.
Мороз тут же защипал щеки и нос. Даже приятно. Можно было даже сказать, что ласково. Поэтому я не стала спешить в свою комнату, решила пройтись по скверу между корпусами. Снег хрустел под ногами, посеребренный наступающими сумерками. Любимым временем зимнего дня. Когда зима становиться особенно таинственной, время когда ты ждешь волшебства. Время до того как луна осветит все вокруг и яркий дневной блеск сменится таинственным мерцанием инея на ветвях деревьев, на поручнях и крышах. Когда мороз начнет рисовать тайные узоры на окнах, прикрывая от любопытных глаз тепло очагов, счастье и сокровенные секреты влюбленных. Ни о чем плохом не хотелось думать. Поэтому так….
Медленно бредя по направлению к своему корпусу, я зачарованно слушала хруст под ногами и медленно сбрасывала снег с растущей вдоль дорожки живой изгороди.
Тревоги покинули меня. Впервые мне было так хорошо. Можно сказать, я словила дзен…
Но как всегда, всему прекрасному приходит конец. Это закон мироздания. Чтобы оценить свет, надо побывать во мраке. Чтобы понять счастье, нужно испытать горе. И тогда мир становиться понятней и проще. Шелуха прочих, не нужных мыслей слетает как старая листва с дерева. Оставляя тебя голым, беззащитным перед правдой и действительностью.
Что-то меня на философию потянуло. И это всего за пару секунд, что понадобились мне, чтобы узнать мужчину, выросшего передо мной внезапно. Светло-серый плащ, белая опушка. Капюшон накинут на голову. Голубые, льдистые глаза смотрят на меня внимательно, изучая.
— привет, Зак.
— привет, Хэл, — сдержанно вежливо улыбается мне маг льда.
— что надо? — в лоб спрашиваю его, стряхивая с варежек не успевший растаять снег.
— хотел извиниться.
Надо же…
— не стоит, я все понимаю, — улыбнулась я и двинулась, обходя его.
Но уйти он мне не дал. Схватил за локоть, заставив остановиться. Я медленно, подняла с его руки на лицо взгляд, молчаливо, но, не менее красноречиво выражая свое негодование в отношении произвола им допущенного.
— нет, не понимаешь. Я все знаю. Меня поставили в известность, что это было приворотное зелье. То самое, что ты варила лишь один раз. Что ты не варишь подобное зелье из-за реакции на какой-то ингредиент. Что отворот ты передала, вместе с еще несколькими зельями. Что благодаря этому странному случаю у меня скакнул резерв и сейчас я в реестре высших. Чего не было бы без тебя. Спасибо и извини меня, за то, что причинил тебе боль.
— мне и сейчас больно, — врала, конечно, но руку его с меня надо убирать. Нечего распускать.
Он отдернул ее от меня как ошпаренный. На верхушке соседнего дерева каркнул ворон.
Появился, не запылился. Меня десять раз украсть могли, а он шляется неизвестно где….
Не фамильяр, а кот блудливый. Честное слово.
— прости. Мне очень нужно было поговорить с тобой. Извиниться. Но к тебе не пускали, а я и не рвался узнав о событии, что грядет. Да, меня поставили в известность. Я дал клятву о не разглашении. Непреложный обет. Так что… не переживай. Если я тебя обидел за эти месяцы, прости. И прости, если вдруг кто из родных не сможет сдержаться на сезоне. Мама… она…. Очень переживает и не совсем верит официальному письму из дворца. Реанон тоже…
— твоя невеста? — приподняла я бровь.
— да.
Сейчас передо мной снова был тот Заккарий, что привлек внимание своей галантностью и благородством.
— не переживай Зак, проклинать не буду. Естественно пока в их действиях не будет реальной угрозы для меня или оскорблений чести и достоинства, — сказав последнее, я скорчила рожицу и улыбнулась ему.