— ну да, конечно…. Щааааааааа…
Я все еще помнила ту ночь.
Бурча как старая бабка, я поплелась в крохотную ванную комнату и, умывшись там, легла спать в свою мягонькую и так томно зовущую к себе постельку. На что-либо еще просто не хватило сил. Сдохла смертью храбрых и отважных моя внутренняя батарейка. Не перенесла потрясений и забористого алкоголя. Самогон у русалок чумовой. Правда ждет меня утром похмелье такое же. Надеюсь, Алю так же доставили в ее апартаменты. Но обо всем этом я подумаю завтра или послезавтра.
В ту ночь Ройс бежал с поля боя. Из комнаты девушки он отправился напрямик к мадам Юко. Среди ее девочек были рыженькие. Крашеные, но сейчас плевать на это, перед глазами стояла лишь одна. Дерзкая. Проклятье.
3.
Утро добрым не бывает. Был один такой рекламный лозунг у всем известного ресторана быстрого питания. Так вот и у меня оно тоже добрым не было. Мало того что за окном был промозглый, сопливый день. Правда, каким он должен быть? Поздняя осень в этом месте всегда приходила в сопровождении дождей и промозглого ветра. Потому к русалкам на последнее в этом году свидание мы пошли полностью упакованные в специальные рыбацкие костюмы, купленные и подогнанные под невысокие женские фигурки, а так же больших сапогах, которые были жутко неудобные. Если у вас тридцать седьмой или тридцать восьмой размер ноги попробуйте походить в сапогах на сорок третий. Никакой носок не поможет, хотя без него никуда.
Погода в сравнении с праведным гневом деканши казалась меньшим из зол. От выговора и показательной экзекуции, для которой ее светлейшее деканство явилось напрямик в гостиную общежития, не спасли даже корзинки с редчайшими ингредиентами, что мы так успешно вчера добыли. Это по ее словам не оправдывало тот факт, что мы студентки академии, ответственность за которых несёт руководство данного заведения попираем честь оного в глазах важнейших персон. Персон (не сложно догадаться кого) проверяющих в преддверии сезона безопасность и прочие аспекты академии. Король как-никак решил посетить эти запылённые от времени и библиотечной пыли стены светлого храма науки. А мы! Как мы могли опозорить не только честь факультета и академии, но и САМОГО Ковена, явившись к светлым очам его святейшества герцога Муатл … как-то там пьяными, пропахшими болотной жижей и поганкам(наябедничал ГАД! Чтоб ему икалось до заката, а после сны похабные снились, да такие…). Вот можно подумать предстань мы перед ним в вечернем платье с прической и всем сопутствующим, но в том же состоянии, можно подумать было бы лучше. Все равно тащил бы до комнаты. Все равно был бы запихнут в шкаф во всем своем идеальном родовитом величие. Только плевать мне на все это. Конечно, все эти мысли я не высказала, а стояла с понурой головой, особо не стараясь спрятать, как меня мучает похмельное головоболение. Мадам приняла эту позу покаянную за признание вины (или сделала вид. Все были молодыми) и назначила нам три отработки в лаборатории с разбором и подготовкой нами же добытых ингредиентов. Что собственно наказанием то и не было, а обычным делом. Принесла грибы из лесу, будь добра подготовь к использованию и убери в надлежащее место. А не бросай на чужую шею свои недоделанные дела или если хочешь хорошие ингредиенты сделай их сама. Так что руководство нашего ведьмовского коллектива ограничилось публичной поркой, что в принципе в нашем милом и дружелюбном серпентарии уже было само по себе наказанием. Все же вне общежития мы стояли единым фронтом, но внутри велись свои собственные «звездные войны». Я все же благодаря своему основному дару держалась в стороне от девичьих дрязг и интриг. Никто не рисковал связываться с талантливой проклятийницей с богатой фантазией. Ну еще бы, не все знали историю возникновения ведьмы Хелли. Для всех была официальная версия, что наследница графского титула, графиня Марилиана Боро, которую неизвестные выкрали со свадьбы с самим герцогом Муа… (не выговорить) для проведения какого-то ритуала под воздействием неизвестной маги переродилась из посредственной магини с стихией земли в ведьму способную к мощным проклятиям и с высоким порогом переносимости отката. Так что проклинать по мелочи я могла столько сколько и дышать. и хоть избавляться от проклятий учились все без исключения ведьмы, но не у всех получалось быстро и эффективно. Фамильяры им не особо помогали, ведь прибился ко мне еще тот фрукт. Умный, вредный и мстительный ворон, которого я назвала — Влад. Потому Влад, что кровушки у всех попил хуже моего, за моей спиной причем. Дракула недорезанный. Интриган недоделанный. Пил, пока не получил по первое число. Смекнул, что не стоит злить ведьму, а то без перьев останется, попкой светить будет.
Закончив показательную порку мадам покинула нас, а я спряталась за шторой на широком подоконнике и занимала делами праведными — грустила. Ну как? Все есть! Погода располагает, свитер вязанный одела, две косы, аки Лолита заплела, носочки вязанные (мужские, почему, не спрашивайте. Так вышло) натянула чуть ли не до колен. Обняла горячую кружку с местным кофе и сидела грустила. Поводов для грусти было просто предостаточно: во-первых, похмелье. Выпили самогонки мы вчера по литру минимум на каждую. Тут взрослого мужика с двухсот грамм уносит в дальние дали, а мы по литру. Сумасшедшие. Так вот теперь головушка раскалывается. Плохоооо. Во-вторых: прилюдная порка все же задела. Как не крути. Потом разгребать ее последствия, хотя ведь всегда проклясть можно, но лучше избегать портить карму. В третьих: дел невпроворот сегодня, а сил нет даже травы заварить. Кофе и то Зарина сунула. Алю я видела только на порке, потом она уползла к себе. В четвертых: дождь… В пятых: ковбой. Лорд Ройс Вард. Подумать только — я засунула его в шкаф, а он пошел и накапал на меня. ГАД! Встретиться эта холеная морда мне. Я его еще за прошлую нашу встречу не простила. Все же. Будем честными не на пятом месте эта тема. Не на пятом. Владик посмотрел на меня, потоптался рядом и уселся поудобней, втянув голову. Снегирь-переросток в саже вымазанный и перешедший в режим ожидания.
Я пила свой кофе с молоком и размышляла о судьбе судьбинушке незаметно для себя возвращаясь в тот самый день. День, когда моя жизнь навсегда, окончательно и бесповоротно изменилась. Не в хорошую или плохую сторону, а стала совершенно иной. Другой. Совсем. Кардинально. В тот день я в последний раз была Ольгой Александровной Заречной. Постепенно события отсекли все лишнее, оставив только имя, что стало производным для того, под которым меня знают почти все в академии. Несколько человек знают настоящее имя. Лорд Ройс Вард в их числе. Погружаясь в воспоминания, я вновь оказалась там. В том самом дне.
Лето. Любимое время года. Летом я родилась. Как я могу его не любить? Как его вообще можно не любить. Не ведь ничего лучше, чем вот так лежать на большим надувном матрасе размера кингсайз, что скользит по подвижной водной глади озера. Где-то вдалеке слышны веселый гомон и визг купающихся людей. Музыка играет. У кого-то в машине ну очень крутые колонки, чьи басы долетают даже до меня. А я одна, в позе звезды на матрасе принимаю солнечные ванны. Постигаю дзен.
Две недели назад я сдала диплом. Две недели назад я начала новую жизнь. Две недели назад меня бросил человек, за которого я собиралась замуж. Две недели назад я резко столкнулась с реальность. Оказалось, что не так уж и много у меня друзей. А подруги не подруги вовсе. Ведь Паша ушел от меня к Марине. Парень бросил и ушел подруге. М-да. Две недели слез, депрессии в стенах съемной квартиры. И вот сегодня утром приехала Аня, одноклассница, единственный оставшийся из прежней жизни человек, и вытащила меня на озеро. Купаться. Правильно сделала. Потому что, видимо я солнечная батарея. Я заряжалась солнцем, водой и человеческим весельем. Смывала прошлое, готовясь ступить в новое будущее.
Мысли текли лениво, расплавлено. Было жарко. Наверное, стоит охладиться. Иначе я сгорю или получу солнечный или тепловой удар.
Резко в груди стало больно, словно нож вонзили. Дыханье сперло и я непроизвольно сжалась в комок. Это рефлекторное действие оказалось фатальным. Ведь я лежала на надувном матрасе, что лениво качался на водной глади. Последнее, что я увидела, это смыкающееся надо мной воды озера.
Вдох. Сколь в этом понятии, слове, звуках силы и цены.
Пытаюсь толкнуть свое тело вверх, но не могу. Меня прижало к чему-то холодному. Открываю глаза. Надо мной стоит бледный мужчина. Растрепанные темные волосы, горящие безумием васильковые глаза, кровь на лице и руки, что втыкают в мою грудь кинжал. Остальное тонет во мраке. В принципе оно и не особо волнует, всяк нож в груди интересней. Да и вообще…
Кричу. Страшно. Пытаюсь сдвинуться, но не могу.
Шум, грохот откуда-то справа. Вспышки света, снова грохот. Безумный смех, того кто вонзил в меня нож. Вижу, как он отходит от меня на несколько шагов, глядя куда-то за меня. Разразившись безумным смехом, мужчина буквально растворяется в воздухе. Я же начинаю ощущать свое тело. Могу двигаться. Грохот продолжается. Страшно. Больно, ведь кинжал все так же торчит из моей груди.
Соскальзываю, нет, падаю с какого-то постамента. Больно. Пытаюсь ползти. Куда? Не понятно. Крики наполняют пространство. Кто-то громко спорит. Надо спрятаться. Надо оглядеться. Не успеваю.
Пространство вокруг меня заполняется людьми. Странными людьми. Все в них странно. Одежда, горящие глаза, слишком длинные волосы, какие-то предметы в руках. Они все говорят, но я не понимаю что. Перевожу взгляд с них на рукоятку ножа в своей груди. Я жива пока он во мне, стоит вытащить, все, конец. Перевожу взгляд на мужчину, что приблизился. Он внимательно смотрит на меня. Открытое лицо, располагающее. Усики как у знаменитого сыщика Пуаро, кустистые брови и добрые, как у коровы глаза.
— помогите, — прошу, обхватывая рукоять.
Кажется, плачу.
— тише. Тише. Не трогай ее. Ты меня понимаешь, — его спокойный тон, участие на лице успокаивает.
— понимаю. Помогите, — меня начинает трясти. Мне страшно, — пожалуйста. Я не хочу умирать.
— ты не умрешь. Тише. Не трогай кинжал.
— вытащите его из меня, — плачу, скулю, дыхание спирает, хрип вырывается из горла.
Страшно становиться еще больше. Я слишком молода, чтобы умереть. Самоубийство, спрятанные в шкафу таблетки. Ну что бы? Это просто временное помутнение. Я очень и очень хочу жить.
— зови командора, — бросает мужчина через плечо, — отпусти, пожалуйста, руку. Отпусти кинжал, ладно?
Он медленно протягивает свою кисть. Словно зачарованная слежу за ней.
— меня зовут Олер, — он улыбается, глядит прямо и открыто, но при этом неутомимо приближается к моим пальцам, — Как тебя зовут?
— Оля, — отвечаю, продолжая следить за ним.
— здорово, Оля. Можно я посмотрю, что там у тебя? Можно? — он мягко касается моей руки, но замирает, заглядывая в глаза.
— вы поможете мне?
— я постараюсь, — отвечает.
Уверенности в голосе нет. Зато, чувствуется, что честен.
Обвожу взглядом странное место и странных людей, что сновали вокруг. Где я? что вообще происходит? Бред. Сумасшествие. Медленно опускаю руку. Сейчас страх не должен стать препятствием. Я хочу жить.
— что тут?
Звенящий от напряжения и гнева голос, словно бомба взорвал окружающее меня поле напряженного ожидания. Я поворачиваю голову на звук, отмечая появление в поле зрения высокого мужчины в темном жителе и грязно-белой рубашке. Резким движением Олер подался вперед и выдернул кинжал из моей груди. На него фонтаном брызнула кровь, а на меня навалились сидевшие рядом мужчины, придавливая к полу. Разорвав ткань на груди, меня начали спасать. Кажется.
Я смотрела в потолок, пытаясь убедить саму себя, что все это не реально. Я просто сплю. Силуэты людей вокруг размыло. Глаза заволакивал сумрак, только откуда-то сбоку лился чистый желтый свет. Это конец? Свет выключили.
Первое что я попыталась сделать, это сесть ровно. Не смогла. Потому что была словно спеленована какой-то тканью. Попыталась пошевелить руками, поняла, что не могу. Сонное оцепенение сразу же пропало. Открыла глаза. Темнота. Точно могу сказать, что нахожусь в каком-то небольшом закрытом пространстве. Снаружи доносятся голоса, ржание лошадей. Из щелей лился свет. Слабый, трепыхающийся. Было очень сложно сообразить, но все стало на свои места, когда дверца открылась. Видимо я в каком-то транспортном средстве. В карете? Да. И сейчас в нее по очереди залазят трое мужчин. Двое из них сели напротив меня, один рядом. Окрик кучера и карета двинулась. Меня же ощутимо приложило к стенке.
— ай.
— очнулась, — скорее констатировал кто-то из мужчин, чем задал вопрос.
— леди, как вы себя чувствуете? — поинтересовался то, что сидел рядом.
— было бы намного лучше, если бы я не была связанна.
— прошу простить меня, но это лишь мера безопасности. Потерпите немного.
— вы меня боитесь? Вас тут трое. Это я боюсь, — не соврала ни капли.
— освободи, — тихо, но очень властно приказал тот, что сидел в другом углу, напротив.
Сосед по сидению протянул ко мне руку. Секундная вспышка и я почувствовала себя намного свободней.
— спасибо, — надо быть вежливой.
После освобождения рук я могла запустить кисть в складки той материи, что была закутана и ощупать свою грудную клетку. Ничего не напоминало о торчащем из нее ноже. Ни опухшей кожи, ни швов, ровная, гладкая кожа.