— а что? Я не права? — воззрилась на него с видом совы из Винни-пуха. Той, что слова заветные на горшке писала.
Он, в порыве чувств видимо, рванул к центру кабинета, вернулся обратно, запустил руку в волосы, потом метнулся к бару, налил себе. Выпил. Даме не предложил. А я бы не отказалась. Мне может тоже надо, но воспитание не позволяет…. Вот.
И вот я сижу и выглядываю из-за спинки кресла. Ручки снова на коленочках. Этакая пай-девочка с прищуром. Он вздохнул, раз другой. Вернулся к камину и креслам соответственно. Плечи расправлены, видимость спокойствия, на голове волосы уже не идеально лежат, а галстук уехал куда-то влево, верхние пуговицы расстёгнуты у рубашки, но…
— откуда столько фантазии в этой милой рыжей головке, а? Вам, миледи, надо детективы писать, а не в академии учиться.
Пф….. а я то ожидала. Что-то подталкивало меня вперед. Что-то внутри говорило, что надо, просто необходимо сделать шаг ему навстречу. Что-то не позволяет, не отпускает его и он не может, даже если пытается, сказать то, что хочет.
Аккуратно переместив за спину папку поднимаюсь и делаю шаг вперед, встав перед ним. Запрокидываю голову, заглядываю в теплые, глаза цвета ореха.
Как же хочется читать мысли. Ведь глаза, что смотрят на меня кажутся глазами того кто любит, но ведь я не знаю. Ведь…. Был уже в моей жизни такой случай…. Я тоже до последнего верила в то что он любит меня. И сейчас, так хочется обмануться. Так хочется. и это проклятье… может дело в нем…
И кажется время между нами тянется как жвачка. Медленной и сладко. И резко обрывается, когда он делает шаг вперед, прижимаясь ко мне, чуть ли не сметая, захватывает руками лицо и прижимается лбом к моему лбу. Полный мальчишеской страсти жест взрослого мужчины. Он сокрушает, подминает, призывает признать поражение. И я сдаюсь. Внутри себя, ему же знать об этом вовсе не обязательно.
— будь моей женой. Добровольно. Клянусь, я сделаю все что в моих силах, чтобы ты была счастлива, — шепчет он пылко, — пожалуйста.
— ты любишь меня? — спрашиваю так сказать в лоб. И прямом и в переносном смысле.
Его тело сводит судорогой. Он дергается, чудом не сжав свои ладони еще сильнее. Словно ток в двести двадцать вольт прошел по его телу. Он шумно вдохнул и рвано выдохнул.
— нет, не отвечай, — резко прошу, понимая, что это реакция на запрет высшего порядка. Он по какой-то причине не может сказать то, что я хочу услышать.
— подожди немного и я смогу сказать тебе, все что ты захочешь и все что хочу сказать сам. Несколько дней и мы сможем объяснится по всем правилам.
— правилам…. Звучит как-то совсем жутко.
— хорошо, — он вздохнул, позволяя перетечь своим ладоням на мои плечи и все еще упираясь лбом в мой лоб, — я найду чудесный тесный шкаф или полную швабр кладовку, и мы поговорим там. Где ты хотела? В академии, во дворце или тут в моем ведомстве?
— ну… знаешь…, - фыркаю я отталкивая его и собираясь отойти к креслу за папкой.
Но меня ловят за руку и притягивают, обнимая, погружая в сногсшибательный и мозгоразжижающий аромат. Он обнимает меня, а я таю в его объятиях.
— ведь я честно пытался ухаживать за тобой по всем правилам.
— угу….
— будь моей женой…. Хочешь, напиши свои требования я внесу их в контракт… Все. до единого.
— я и так уже….жена… судя по всему…. И без белого платья, шоколадного торта, букета с пионами и подружек невесты в голубом. Несправедливо… нечестно….
— если дело только в этом….
— нет, я напишу. Когда надо?
— сейчас? — он все так же не выпускал меня из объятий.
Как-то все быстро…. И безболезненно. А как же душевные муки и терзания? Битва характеров или битва с общим врагом, скрепляющая любовь на веки вечные?
Хм…
— завтра. Много писать.
— завтра ярмарка.
— тогда послезавтра.
— завтра! — рычит в макушку и я соглашаюсь. Обязательно с видом королевы не меньше.
— можно вопрос? — спрашиваю я через некоторое время, все еще находясь в кольце рук.
— можно.
— сейд.
— не имеет значения. Всего лишь ритуал. Он ничего не изменит в моем отношении к тебе в худшую сторону. Клянусь на крови рода.
Вокруг нас закрутились воздушные потоки, заковав нас в единый вихрь. Растрепав и так растрепанные волосы. Клятва принята.
Я в окончательном шоке.
Добивает меня нежный поцелуй, превратившийся в страстный пожар. Тот самый, для тушения, которого вселенной был вызван пожарник с волшебным «каррр».
В спальню я вернулась весьма растрепанная, с припухшими губами и глупой улыбкой на лице. И полночи вместе с Алей и двумя фамильярами писали, сочиняли список требований…. Покреативней, да повеселей.
24.
— и так все просто? — лениво переставляя на прилавки бутыльки со легким бодрящим зельем задала риторический вопрос Аля.
Ночью пришлось выложить ей все как на духу. Она впечатлилась. Только пришлось брать с нее клятву и скреплять ее старым как мир риуалом кровопускания. Рискуя получить заражение крови. Я все равно этого боялась, хоть и знала, что магия бережет таких как мы и магов от подобного. Кровь отданная добровольно не принесет зла тому, кто ее примет.
Видимо она все еще не до конца могла осознать, незнаю, охватить масштаб случившегося со мной. И потому время от времени переспрашивала и задавала такие, ставшие риторическими, вопросы.
Сейчас. Спустя несколько часов после нашего пробуждения и весьма активного бегания по академии в агонии подготовки к ярмарке ведьм мы могли немного отдохнуть. Поэтому Аля задумчиво переставляла баночки с зельями, Зарина сидела на пуфе в глубине алой палатки и гладила свою кошку, а я сидела, подперев щеку ладошкой и пыталась не уснуть.
Все-таки запас прочности у меня не резиновый и катастрофический недосып и синяки под глазами не уберут никакие зелья и притирки. Хотя….
Но вместо того чтобы задуматься над составом зелья я лишь вздохнула.
— и так все просто, — ответила я провожая сонным взглядом парочку расфуфыренных девиц в сопровождении лихого на вид усатого офицера с меховым пальто нараспашку.
Оказалось, что ярмарка ведьм весьма ожидаемое событие этого сезона. И неуспел спать полог невидимости, что установили министерские маги, и открыться проход в огороженную белым заборчиком территорию сплошь утыканную алыми как кровь палатками как разряженная и напомаженная толпа ринулась в атаку. Развлечение явно пришлось всем по душе.
Зарина в который раз за этот день взглянула на нас с недоуменем и прямым укором.
— а мне сказать? — наконец возмутилась она тем самым отгоняя потенциальных клиенток, заинтересовавшихся нашим зельем от покраснений на коже.