Мужчины не успели ничего ответить на это. Входные двери распахнулись, и в комнату вплыла почтенная дама в синем шелковом халате, закрывавшем тело от шеи до пят и тюрбаном на голове.
— матушка, — поднялся его величество.
— королева мать, — поднялись остальные мужчины и склонили головы.
Дама остановилась и окинула нашу компанию цепким взглядом. При осмотре моей персоны, глаза сверкнули как у Луиджи, а брови иронично приподнялись. Я кстати, изобразила книксен. В своем понимании, конечно. И постаралась мило улыбнуться. Осознание того что я просто не знаю как выгляжу, ударила еще одним молотом по голове. Одно только окровавленное платье чего стоило. Представить, что с лицом и волосами не представлялось возможным. Может я вся в гиматомах, а волосы…. Даже думать страшно.
— ясных звезд, мальчики, — царственно склонила она голову, после, посмотрела за спину, там топталась молоденькая девушка, которая метнулась к двери и выскочила, затворив за собой, — сын, я могу понять Луиджи, что впервые встретился с бессмертной душой, даже могу понять Ройса. Не смотря на то, что не одобряю подобного отношения к невинной девушке, в теле той, что бросила его у алтаря. (Во как!) Но ты!! Словно я и не воспитывала тебя вовсе! Мне совестно за тебя, сын. Как можно не заметить метание души, да она еще немного и устроит вам такой выплеск, что мало не покажется.
Она строго отчитывала мужчин. Те, кстати, забавно, но приняли покаянные позы. Я даже представила их троих в детстве. Нашкодившие, чумазые мальчуганы с драными коленками.
Королева мать тем временем подплыла ко мне и протянула руки, коснувшись оголенных плеч. Прикосновение было наполнено теплом, нежностью, пониманием.
— Милое дитя, — ее голубые глаза изучали лицо, что прежде принадлежало другой, — тебе страшно, ты растеряна и не понимаешь, что происходит. Так?
— да, — одно маленькое слово прошло по горлу, словно наждачная бумага. Глаза заполнили слезы.
— с этими оболтусами ничего путного не входит, когда дело касается наших чувств. Во всем остальном они превосходны. Прости их, милая. Как вас зовут?
— Ольга.
— пойдемте, Ольга, приведем вас в порядок. А после эти, — она обвела хмурую троицу суровым взглядом, славно она перепрыгивает с «ты» на «вы», — господа, объяснят вам и заодно мне, что же такое произошло и почему вас выдернуло сюда. Хорошо?
Мне осталось только кивнуть.
— Ройс, мы воспользуемся твоим гостеприимством. Препроводите Сесилию к нам, как она придет, — царственно повелела женщина, крепко ухватив мою кисть.
— да, ваше величество, — склонил голову ковбой.
Уже через минуту я рассматривала полностью мужскую спальню. В ней было все что нужно и не более. Плотные шторы на все тех же французских окнах, для защиты от солнца, камин с часами на полке, стол с письменными принадлежностями у окна, удобный стул возле. Высокое зеркало в темной раме в углу и небольшой комод, с лежащими на нем щетками. Ну и кровать. Высокая, на постаменте, темное дерево, резные спинки с пиками столбов. Зовущий отблеск синей ткани, что покрывала ее. Так и хотелось растянуться на ней и просто уснуть, чтобы проснуться на матрасе кингсайз посреди озера. Но нет. Боюсь, не про меня эти надежды.
Стоило сделать шаг к зеркалу как ее величество перехватила меня.
— нет, Ольга, вы посмотритесь на себя, только когда приведете себя в порядок. Поверьте, тогда рассмотреть все тонкости своей новой внешности у вас получиться лучше. Сейчас же вы только испугаетесь. Зачем нам лишние волнения? Правда? — она проворно подталкивала меня к боковой двери.
За ней оказалась ванная комната, выложенная бело-голубыми изразцами с медной сантехникой. В ней имелось все что нужно, включая отдельный от медной ванны душ. Весьма проворно для дамы ее положения и статуса, ее величество помогла расстегнуть платье и расшнуровать корсет. Затем кивнула на гору полотенец, сложенных на специальном столике и вышла. Я было метнулась к зеркалу, но оно оказалось покрыто налетом, словно запотевшее. Протереть его не получилось даже с помощью ткани.
Плюнув на все, стащила окровавленную одежду, чулки, обувь и миллион шпилек из прически, зашла в душевую кабинку, которая представляла собой отгороженное от основного помещения стеклянными кирпичиками с крупинками меди в них пространство, оборудованное сантехникой в старинном стиле. Когда кожи коснулась горячая вода я вмиг выпала из реальности. Отстранённо наблюдала как с моего тела стекают сначала темно-бордовые струи, потом красные, потом розоватые, а в последствии и просто прозрачные. Для того что бы помыться пришлось воспользоваться шампунями и мылом хозяина. Ну и естественно они пахли далеко не розами или васильками. Свежие, терпкие мужские ароматы. Приятные. Они подействовали на меня успокаивающе. Это не могло не радовать.
После получаса под водой я все-таки заставила себя вылезти. Вытерлась насухо, обернулась большим полотенцем и закрутила волосы в тюрбан. Кстати, они были неприлично длинные и богатого каштанового цвета. Аж до колен. Прокляла все на свете пока мыла их. Извела два бутылька шампуня. На взгляд где-то по триста пятьдесят миллилитров. Это же просто ужас какой-то. Поэтому и тюрбан из полотенца стал испытанием.
В таком виде я вышла в спальню. Ее величества там не оказалось. Не ее, не ее спутницы. Только разложенная на кровати сорочка-палатка с глухим воротом и мужской темно-синий халат. Видимо хозяйский. Собственно и все.
Когда с осмотром вещей было окончено, набрав полную грудь воздуха медленно вдохнула и пошла к зеркалу.
Странно, но ничего нового я там не увидела. Просто я, вернее почти полная копия меня. Разве что только иначе скорректированная форма бровей, да и родинка была не на щеке, а над губой, как у популярной актрисы времен моего детства. Кинув взгляд на входную дверь, распахнула полотенце. С фигурой все даже лучше чем было у меня. Видимо прежняя хозяйка, не так сильно любит булочки как я, ну и спортом меньше занимается. Поэтому является обладателем мягкого женского плоского животика, а не расчерченного на кубики как было у меня, тонкой талии и более изящных форм. По мне так слишком хрупко. И эти волосы. Тюрбан отправился следом за полотенцем. Они были очень тяжелые и длинные. Да я их расчесать смогу лишь только к обеду.
Решение я приняла быстро. Набросив на голое тело халат, а то мало ли, поспешила к столу с бумагами. Искомое нашлось быстро. Ножницы. Перекинув на грудь темные пряди, не жалея я срезала эту копну, оставив примерную длину до середины спины. Головушка сразу же поблагодарила меня отсутствием тянущих и зудящих ощущений. Собрав отрезанные локоны и полотенца, отнесла все ванную, определив одно в корзину для мусора, второе для белья. Потом, вернувшись, одела сорочку, что оказалась прямо в пол и халат. Расчесала и заплела в косу укороченные пряди и вышла из спальни. Босая. Обувь, как и платье с бельем исчезли из ванной. Сейчас как никогда я ощущала себя полностью во власти этих людей. Сорочка и мужской халат — все мое обмундирование. Уповаю лишь на мозги. Надеюсь, не подведут.
Тем временем в гостиной обстановка изменилась. Действующие лица переместились за накрытый закусками стол и негромко общались. Нацепив на лицо вежливую улыбку, робко приблизилась к ним. Под строгим взглядом ее величества, которая, очевидно отметила изменения в прическе, мужчины встали. Опустились на свои места, только когда я села, а сидевший рядом Луиджи помог мне с этой нелегкой задачей. Странно, мне казалось, что его величеству вовсе не обязательно приветствовать меня подобным образом. Статус.
— не переживайте, Ольга, когда мы собираемся нашим малым кругом, статусы и титулы не важны. Они все трое для меня всего лишь дети, не смотря на появляющиеся седины и пробивающуюся щетину. Милые моему материнскому сердцу мальчуганы, — поняла мое замешательство дама, — вы верно голодны? Навряд ли стакан виски насытил вас, после такого сложного путешествия.
Говоря это, она мило улыбалась и смотрела на лорда Варда, который успел сменить рубашку и избавиться от жилета. Всем своим видом изображал глухонемого, отрешенного от действительности.
— матушка, — укоризненно начал король.
Та и бровью не повела.
— Итак, Ольга, каким вы находите свое отражение? — улыбаясь, спросила она, подкладывая в тарелку передо мной всего понемногу.
— привычным, мадам, — потянулась я за стаканом воды. Есть совсем не хотелось.
— так вы, и дома выглядели так же?
— да, разве что только более крепкой, менее бледной и с иной прической.
— вот как? и какая она была? — женщина заинтересованно подалась вперед.
— мои волосы были обрезаны, — я показала на шею. Дома я совсем недавно сделала стрижку и была счастливой обладательницей ассиметричного удлиненного каре.
— как интересно. Так в вас получается, кроме волос и более …мм… крепкого телосложения, ничего не изменилось. Не цвет глаз, не волос, черты лица, может?
— незначительно. Разве только родинка отсюда, — я показала на щеку, ближе к носу, а затем на пространство над верхней губой, — перетекла сюда. Ну и брови, но это не считается.
— да, вы правы. Это очень интересно, — она поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные в замок кисти, — получается, Ольга, вы двойник нашей графини. Какая забавная игра судьбы, правда, Ройс?
Она посмотрела на сидящего напротив меня ковбоя. Тот свободно откинулся на спинку стула и бесшумно размешивал сахар в своей кружке.
— не думаю, — словно нехотя ответил он.
— скажите, Ольга, а у себя дома вы замужем? — дама выглядела так, словно приступала к главному блюду ужина.
— нет.
— обручены?
— нет, но…
— влюблены? — бомбардировала она вопросами, вызывая во мне лишь раздражение.
— да, — вложив как можно твердости в голос, ответила, посмотрев ей в глаза, — и жажду вернуться назад к любимому мужчине.
Не было необходимости в замедленной сьемке. Лицо ее величества, королевы-матери из заинтересованного постепенно превратилось в огорчённое, а затем в сочувствующее. Актерское мастерство я оценила, жаль аплодисменты не к месту.
— соболезную, милая, — картинно заломив руки, сказала она.