— вы намекаете, что это невозможно? — возвращаю все свое внимание даме.
— утверждаю, милая, — ласкова как никогда.
— уверенны? Просто если есть вход, значит, есть и выход. И если…
— нет.
Меня словно плитой придавило. Но просто так я не сдамся.
— а если подумать? может, стоит спросить того сум… того кто воткнул в эм… это тело нож? Может дело в нем?
— может и в нем, но только в части усиления призыва вашей души. Ваше появление тут — результат древнего, ныне запрещенного ритуала. Знания о нем не исчезли во времени лишь потому, что порой, пользуются для проведения отборов, — тягучий, с придыханием голос Луиджи заставил меня вздрогнуть.
— каких отборов?
— наследники семи человеческих королевств, таким образом, находят для себя достойную жену.
Вот оно как…
— а среди ваших женщин достойных нет? — взглянула я на изображавшего мебель величество. Только кончики ушей, что полыхали как помидоры, выдавали его.
Какой щепетильный. Неудобно получать вопрос прямо в лоб. Не вы ли, величество, в пижаме и тапках принеслись на меня смотреть. А ваша маменька распростерла крылышки на заблудшей душей.
— это вопрос политики и традиций, которым тысячи лет, милая. Королева должна быть нейтральна. Ко всему. Ее задача — оберегать и защищать детей и мужа, силой с которой приходят в наш мир.
— и вы тоже?
— и я тоже, — улыбнулась дама и ловко отрезала кусочек пирожного, который тут же отправила в рот.
— и вам понравилось?
— что именно?
— то, что вас вырвали из вашего мира, оторвали от семьи, друзей. Всего того что было дорого, того что вы любили? Возможно от любимого мужчины?
— это вопрос очень личный, милая. Но скажу одно, я не о чем не жалею. Сейчас, особенно, — она с нескрываемой любовью посмотрела на сына, а за тем и на остальных.
Я кипела негодованием и возмущением. Не без труда, но смогла справиться с собой. Сейчас, словно ялтинские переговоры в 1945 года. Каждый шаг, каждое слово — ход партии.
Что мы имеем. Вследствие какого-то местного ритуала мою душу неизвестная сила вырвала из собственного тела и засунула в практически идентичное, но в другом мире. Этот мир, судя по всему наполнен магией или чем-то вроде нее. Ритуал, по их словам прошел немного не так, как происходит обычно. Проводивший его что-то не то сделал и, завершив действо исчез. Видимо его вспугнули, появившиеся следом мужчины в компании с ковбоем. Судя по всему, он в розыске или что-то в роде того. И ищет его этот вот ковбой, по совместительству бывший или скорее неудавшийся жених тела в котором я оказалась. Есть весьма реальная вероятность того, что меня постараются выдать замуж. И причем, не исключено, что за это блондинистое величество. Это у них тут в традиции. Меня не спрашивают, а я, между прочим, не хочу. Никак. У меня же нет ничего, что я могла бы противопоставить. Как себя защитить? Как вернуться? Катастрофически не хватает информации.
— что происходит с душами девушек, что находились в телах до ритуала?
— они живут в том теле, а вы в этом. Тело — сосуд души. Ритуал меняет сосуды, — ответил Луиджи.
Интересно графиня умеет плавать? Надо бы уточнить в последствии. А то мало ли. Об этом я решила промолчать.
— об этом и всем остальном, что может заинтересовать вас, я думаю, вы сможете просветиться завтра и в любой последующий день. Сейчас же ночь на дворе и простите, милая моя, мое здоровье уже не то, — отложив с колен салфетку, она стала подниматься, мужчины за ней, ну и я за компанию. Она шагнула ко мне, взяв в свои руки мои и потянула от стола в сторону двери, — я очень рада повстречать такую прекрасную девушку и очень надеюсь в скором времени назвать вас своей невесткой. Главное вы не пугайтесь и не обижайтесь на этих оболтусов. Хотя, если вы предпочтете не моего Монти, то возможно у вас получится привести в чувства Рика. Вернуть в лоно семьи. Ах, милая моя девочка, да у вас шикарный выбор. Луиджи, Ройс. Они все прекрасная партия, — затем склонившись к моему уху, — вы можете выбирать, к ногам такой завидной невесты падет любой маг семи королевств. Ведь следующий отбор лишь через пять лет.
Сказав это, она лучезарно улыбнулась. Только для меня это был оскал хищника, вцепившегося мне в горло. Я чувствовала себя попавшей в сети дичью. Жертвой искусного паука.
Королева мать отбыла, сделав ручкой. Я же осталась одна с тремя мужчинами в плащ-палатке на голое тело и мужском халате.
Протест внутри меня рос. Сказать, что я была не согласна со сложившейся ситуацией, это не сказать ничего. Что-то поднималось из самых глубин существа. Это была вулканическая волна гнева, которая рвалась наружу. Да! Я была зла. Очень.
— да чтоб вам всем, — повернулась к мужчинам, они оказались намного ближе, чем я думала, — провалиться!
Обман ли это зрения или галлюцинация на фоне такого сильного стресса, но из меня как круг на воде вышла волна. В тот же момент началось землетрясение. Или мне так казалось. Ближайшим ко мне был ковбой. Он в два прыжка оказался рядом, повалил на пол, впечатав своим телом в мягкий ковер. Нависая надо мной, сверкая желтыми глазищами зарычал.
— бери слова обратно!
— я…
— бери!!!!! — он грозен, он пугает.
— я… я….
— ну же, иначе тут все разрушиться, — он давит на меня не только своим телом, он весь воплощает собой давление. Сминает, подчиняет. Страшно, но не его я боюсь, а того безумия, что твориться вокруг.
— Ройс!!! Мы не удержим, — перекрикивая гул, кричит величество.
— скажи, беру слова обратно, — гипнотизирует меня.
— беру слова обратно, — повторяю за ним, еле ворочая языком.
Стоит только это произнести, как здание перестает трястись. Мужчина тут же встает с меня, попутно отряхивая брюки. Протягивает мне руку, скорее из вежливости, смотрит на короля, но я игнорирую ее. Кое-как в полной тишине, шатаясь и спотыкаясь, добираюсь до ближайшего кресла и забираюсь в него с ногами, сворачиваясь клубком как кошка. Все, просто все. Ой, все. Оставьте меня, я в печали.
— откат, — комментирует Луиджи, присаживаясь на корточки передо мной, — как себя чувствуешь, ведьмочка?
Я молчу, просто смотрю на него и ничего не хочу говорить. Ведьма? О чем он?
Тем временем за дверьми апартаментов поднялся невообразимый шум. Топот ног, крики.
— надо успокоить людей, — задумчиво говорит король, потирая переносицу. Вид его величество имел несколько потрепанный, бледный.
Он, как и Луиджи приблизился к креслу, но остался стоять. Лишь лорд Вард отошел к бару и гремел там посудой.
— и оценить ущерб, — продолжил его величество, а улыбчивый прежде Луиджи стал серьезным, цвет его глаз вновь стал темным, брови сошлись в единую линию, — предлагаю перенести наше стихийное сборище на несколько часов. На данный момент мы знаем все что нужно. Твое любопытство, Луи, ты сможешь утолить и позже. Ройс, оставляю девушку на твое попечение. Отвечаешь головой. И…будь милым.
Последнее слово величество выделил особо, ответом был звук резко поставленного на стол стакана.
— конечно, о чем речь, — не лицо, не глаза ничего не выражали. Бесчувственная маска.
Мужчины ушли. Мы остались вдвоем. Пустая как скорлупа я и стремительно впитывающий в себя крепкий алкоголь мужчина. Он после ухода короля взял бокал и самый полный графин и уселся на противоположном конце комнаты. За столом с закусками. Пил стакан за стаканом и смотрел на тлеющие угли камина, поглощенный собственные мысли. Судя по всему, они далеко не радостные. На меня он не смотрел, но я словно кожей чувствовала его злость, негодование и разочарование. Проглотив последнюю дозу, он встал. Подошел ко мне и заявил оттуда, сверху, прожигая яркой ненавистью в глазах.
— чтоб ты знала, надо быть в стельку пьяным, чтобы лечь с тобой в одну кровать.