Вдруг Данилка увидел Артамошку. Тот несся по двору.
- Артамошка! - крикнул Данилка.
Но Артамошка замахал руками: "Не до тебя, бегу по делам!" - и скрылся в поварне. Вылетел из поварни и, бегом перебежав двор, скрылся в мыльне, из мыльни опять побежал в воеводскую избу.
Артамошка подрос, раздался в плечах. Данилке обидно: он старше Артамошки на год и ростом Артамошка был ему только до плеча, а сейчас Артамошка выше его, да и по силе куда сильнее. Несколько раз встречал и провожал Данилка глазами Артамошку, но каждый раз вспотевший, озабоченный Артамошка отмахивался от друга. Лишь после обеда подошел он к Данилке, утирая шапкой со лба капли пота:
- Заждался?
Данилка нетерпеливо суетился:
- Покажешь?
- Покажу, - ответил Артамошка, зная, о чем спрашивал Данилка.
- Боязно? - крутился Данилка и заглядывал в глаза Артамошке.
- Мне не боязно.
Данилка позавидовал, а все же спросил:
- А ты их видел?
- Как вели, то видел.
- Почитай, страшнее аманатов?
- Страшнее!
- Одноглазы?
- Нет, - ответил Артамошка, - глаза два. С лица все желты, и у мужиков и у бабы косы, и баба в штанах и мужик в штанах из шкур волчьих да медвежьих. Парнишку с ними поймали, и тот в шкурах медвежьих, и тот с косичкой и так же по-ихнему лопочет.
- Ой-ёй-ёй!.. - удивился Данилка.
- Пошли! - торопил Артамошка.
Мальчишки, пригибаясь и оглядываясь по сторонам, шли по грязным закоулкам.
Вот и изба караульная - прошли. Вот и вторая изба, для пленников, тоже прошли.
- Куда? - удивился Данилка.
- В избы их не взяли, - объяснил Артамошка, - тепла они не терпят. Живут в углу двора под караулом.
- И в дождь сидят?
- Сидят. Караульный казак дерюгой накрывается, а они так сидят.
- Дрожат?
- Нет... Страсть подарков сколь навезли казаки нашему воеводе.
- Много? - удивился Данилка.
- Шкур лис, белок, медведей, волков - целая гора! - хвастал Артамошка. - А самому правителю подарил атаман Терешкин лук со стрелами. Вот это лук! Все диву дивятся. Огонь, а не лук, десять пищалей заменит! Атаман сказывал, что стрела из этого лука пять деревов зараз прошибает.
Данилка так и застыл от удивления. Артамошка ткнул его в бок:
- Ложись!
Они легли и приникли к щелке в заборе. На земле, прижавшись друг к другу, сидели на корточках пленники. Саранчо уставил потухшие глаза в землю, ветер трепал его серые космы, скуластое лицо отливало синевой. Талачи дремала, свесив голову на грудь, крепко сжимая в руках маленького Учана. Чалык смотрел в небо, встречал и провожал набегающие облака. Косичка смешно торчала на его взлохмаченной голове. Он совал в рот былинку, кусал ее и сплевывал.
Данилка был недоволен:
- Такие же аманаты, как и те: лицом желты, с косичками, только в шкуры обрядились.
Щелка была очень узкая. Друзья решили зайти с другой стороны. Услышав шорох, Чалык оглянулся, блеснул глазами.
- Вот черти! - сказал Артамошка. - Скорчились, притихли, как умерли, а вот подойди к ним, то ногу или руку живо отхватят напрочь!
Данилка и Артамошка перелезли через старые бревна, обошли караульную избу, упали на животы, тихонько поползли. Теперь пленники были близко, их хорошо видно. И когда караульный казак выбил из кремня искру, закурил трубку и, лениво раскачиваясь, пошагал в противоположный угол дворика, Данилка вполголоса крикнул пленникам:
- Эй ты, мужичок с бабьей косой! Это хошь? - и показал кулак.
Чалык взглянул, опустил глаза, печальный и приниженный.
Данилка не унимался:
- Эй вы, кукарлы-мукарлы!
Артамошка и Данилка засмеялись. Чалык посмотрел на них в упор.
- Ага, - обрадовался Данилка, - видно, я на их речах молвил, понимать начинают!
И опять пробормотал:
- Эй ты, кукарлы-мукарлы!
- Погодь, - перебил его Артамошка, - он у меня заговорит.
Артамошка схватил сухой комок глины, пустил его в Чалыка.
Друзья закатились приглушенным смехом, но тут же умолкли. Комок глины попал Чалыку в лицо, разлетелся пылью, оставив на щеке багрово-грязное пятно. Чалык слегка вздрогнул, но спокойно поднял голову, печальные глаза его встретились с озорными, смеющимися глазами Артамошки. Артамошка съежился, отвел глаза. Чалык не сводил глаз с обидчика.
"Крепкий, другой бы взвыл", - подумал Артамошка. Взглянув искоса, будто украдкой, на Чалыка, Артамошка вздохнул - ему показалось, что мальчик низко склонился к земле и плачет. Данилка горячился: