63810.fb2
Артамошка рывком остановил руку Данилки:
- Не трожь!
- О, испужался! Трус! Трус!
Артамошка выбил комок из рук Данилки. Комок упал к ногам. Узкие щелки глаз Чалыка расширились, брови вздрогнули, и светлые бисеринки посыпались одна за другой, оставляя на измученном, грязном лице его светлую дорожку.
Птицей встрепенулось сердце Артамошки. Дергая за рукав опешившего Данилку, Артамошка торопливо шептал:
- Не надо, Данилка, пошли, пошли... Смотри, караульный схватит!
- Да-да! - загромыхал чей-то раскатистый бас чуть не над самым ухом Артамошки.
Данилка и Артамошка едва успели отскочить в сторону и припали к земле. К пленникам, опираясь на посох, важно шагал сам правитель городка. Рядом с ним шли две женщины, письменный голова и воеводский поп.
Молоденькая женщина, с острой, как у мышки, мордочкой, густо нарумяненной и набеленной, в шелковом кафтане, расшитом золотой парчой, в мягких сафьяновых, татарской работы сапожках, высокая и стройная, шла рядом с правителем. Она весело смеялась. А рядом тащилась, кряхтя и охая, старуха. Она строго поглядывала на молодую женщину:
- Не гоже молодке на зверье лютое засматривать, не гоже! Куда сладше сидеть в светлой горенке...
Молодая, капризно вздернув плечиком, ответила:
- И нисколь не страшусь! Нисколь!
Подошли к пленникам. Никто из них не поднял головы, никто не пошелохнулся. Правитель ткнул посохом Саранчо в грудь:
- А ну, покажись молодке, пусть подивится! Покажись!
- Страшенное обличье, не богово творение... - забормотал поп и, отвернувшись, украдкой закрестился.
- Государю подарочек. Вот-то удивится! - рассмеялся правитель.
Письменный голова слегка склонил голову. Молодая женщина быстро повернулась на каблучке и носком своего сафьянового сапога ткнула Учана:
- Ребеночек? Пусть покажет!
Пленница судорожно сжала руки и, дрожа, изогнулась, прикрывая всем своим телом ребенка.
Когда молодая женщина отошла, пленница подняла голову, открыла рот, высунула язык и положила на него палец.
- Еды требует, - объяснил письменный голова.
Молодая женщина с притворной добротой вздохнула:
- Дай, дай, посмотрим. Это так забавно.
Правитель, повернувшись, крикнул:
- Артамошка! Артамошка!
- Нету его! - донесся голос.
Правитель сдвинул брови.
Артамошку колотило от страха. Правитель послал казака. Казак принес большой кусок мяса.
- Дай ей, - показал правитель на Талачи.
Данилка ткнул Артамошку в бок:
- Смотри, мяса дали!
Талачи с жадностью смотрела на кусок, хотела вцепиться в него зубами.
- Сколь алчны! - забормотал поп.
Все напряженно ждали. Но пленники не прикасались к мясу.
- Ну, ешь! - крикнул правитель, слегка ткнув посохом Талачи.
Ждали, ждали, так и не могли дождаться почетные гости, как лесные люди на их глазах будут есть мясо. Талачи тяжело дышала, от запаха мяса темнело в глазах. Она оглянулась, сверкнула глазами, потянула рукой кусок. Вскочил Саранчо, вырвал мясо из рук Талачи и бросил под ноги самому правителю.
Попятился тот, вытаращил глаза, застыл, багровея от злости:
- Отобрать, бросить псам!
- Вот это да! - шепнул Данилка и закрыл лицо руками.
Почетные гости ушли. По-прежнему сгорбившись, сидели пленники.
- Бежим! - дернул за рукав Данилку Артамошка.
- Куда?
- Нет, я один сбегаю, - передумал Артамошка. - Сиди здесь, - и скрылся.
Недолго ждал Данилка, Артамошка вернулся быстро. Грязная рубаха его оттопыривалась большим пузырем. Артамошка снял свою засаленную шапку и стал выкладывать из-под рубахи куски хлеба, плохо обглоданные кости. Всю эту еду достал он в поварне, на отвальном столе.
После ухода правителя караульный казак присел на бревно и прислонился спиной к стене. Его одолевала дремота. Куда убегут пленники! Забор высок, собаки злы.
Когда у караульного казака низко опустилась голова, Артамошка подполз к Чалыку, высыпал из шапки все куски на кожаную подстилку и осторожно отполз в сторону.
Чалык поднял голову и с удивлением посмотрел на Артамошку.
- Ешь, ешь! - шептал Артамошка и показывал на рот.
Чалык улыбнулся. Артамошка обрадовался. Чалык взял корочку хлеба, быстро ее проглотил. Прижавшись друг к другу, пленники склонили низко головы.