- На Русь монголы пошли. Ты уразумел?
- Не жирно ли это? Не обломит ли хан монгольский зубы? - угрюмо вздохнул Никита.
- Русь-то - монголам? А нам, Руси сынам, что? - снова спросил Филимон.
- Мало ли за Русь нашей крови текло! - ответил Никита.
- Для Руси ущерб... Только ума не приложу, почему монгольский хан ханшу вожаком послал? Какая же с ней война?
Никанор устало прошептал:
- Сказывали: ханша та злобна без меры, в бою ханские монголы люты...
- То, Никанор, брехня. Не таких ломала русская рука! - рассмеялся Филимон; ус седой покрутил, сбросил капли с разгоряченного лба. - Надумал я страшное, и сердце вскипело, зажглось... Зови, Никита, всех ватажников!
Ватажники сбились в круг. Прочитал еще раз Артамошка обрывки грамоты. Филимон поднялся, шапку снял:
- За сибирскую землицу постоим!
Ошеломленные ватажники переглянулись, многие опустили головы.
- Ужимочки ваши мне не по нраву! - загремел Филимон. - Русь наша сибирская может сгинуть. Аль на поклон к хану монгольскому?
- Тому не быть! - загудели голоса. - Хану не покоримся!
- Монгольский хан не подавился бы! - засмеялся Филимон.
- Хо-хо-хо!
- Постоим за Русь, за Сибирь-землю!
- Русь - она матушка наша кровная!
- Государю нашему послужим, милость его на ратном поле заслужим!
- Веди, атаман!
Махнул рукой Филимон, и ватажники побежали готовить корабли к отплытию. Долго Филимон расспрашивал Никанора о коротких путях в Иркутск. Никанор вытирал кулаком изрытый морщинами лоб, гововорил шепотом:
- Путь один - плыть Ангарой!
- Сурова речка, порожиста да буйна. Тяжкий путь... - вздыхал Филимон.
- Иного нет, брат. Правый берег высокий, струи кипучие, ревут воды гремучие - того берега не держись. Плыви левым - берег тот ровен, вода в плесах тиха, вот и доберетесь.
- Плывем, брат, с нами!
- Стар я для таких дел. Не лишай старца покоя.
- Вот повоюем монголов - и на покой.
Ватажники крепили бечеву, чинили паруса, направляли весла. Наутро корабли отчалили от берега.
Филимон с Артамошкой и Чалыком напрасно искали Никанора, рыская по лесу. Никанор вместе с мишкой бесследно исчез. Так его и не нашли.
Упорна вода, туга бечева. Чуть ветерок - ощетинится Ангара, насупится, бьет волной нещадно.
- Ой, свирепа реченька, свирепа!
Ватажники крестятся и налегают плечами на жгучую бечеву.
Плыли долго, счет дням потеряли, а конца пути не видно.
О резучие камни, о пороги крутые побила буйная река утлые кораблики ватажников, била в щели и грозила потоплением.
Кормчие кричали до хрипоты, налегали на бечеву ватажники. Кормчий последнего корабля, где сидел Филимон, крикнул:
- В десятый раз, атаман, говорю тебе: вода люто хлещет! Не доплыть!
Встал Филимон, сложил широкие ладони трубой, гаркнул:
- Вороти к берегу! Разгружай!
Над рекой пронеслось гулкое эхо.
Не думал и не гадал Филимон, что будет большая задержка в пути. Прохудились кораблики, побила их буйная волна.
Тревожились ватажники, рассматривая дырявые лодки. Быстро на берегу разбросали стан. Жгли костры. Одни были отряжены смолу курить, другие мох добывать, третьи - с Артамошкой и Чалыком рыскали по лесам, еду добывали для всей ватаги.
Филимон ходил угрюмый. Никита Седой, подобрав из ватажников умельцев корабельных - больших и малых, - чинил корабли.
Жаркая наступила пора. Торопил Филимон ватажников, кусал ус, сердился:
- Выбился народ из силы. Сломала спины проклятая река! Эх, кабы крылья птицы... эх!..
Часто поглядывал он на тайгу - ждал. Давно люди ушли за добычей. Солнце к горе склонилось, дунул с реки вечерний холодный ветерок, а охотники не возвращались. Филимон ругал Артамошку за нерадивость, грозил за ослушание крепко побить при всем народе.
Только к закату солнца вернулись охотники. Добыча оказалась невелика: вел Артамошка под руки страшного, полунагого, ободранного человека, заросшего волосами. Желт, костляв, сух был этот неведомый человек, страшен своими лохмотьями и худобой.
- Не этим ли пугалом кормить ватагу вздумал? - сердито спросил Филимон у сына. - Кажи добычу!
Артамошка заторопился, говорил, заикаясь:
- Добыча, отец, мала... Леса голы и бедны: не слышно в них ни птичьего клекоту, ни звериного шепоту. Даже змеиного шипа - и того не слыхать!
- Кажи добычу!