— Омлет? Беееее…
— А что ты хочешь?
У матери сегодня было благодушное настроение, испортить его не могли никакие капризы.
Сестра тут же оживилась:
— Макароны с сахаром!
— Хорошо, — согласилась мама, — тебе сделаю макароны.
Она обернулась ко мне:
— А ты чего будешь?
— Все!
Я улыбнулся. Мама ответила тем же.
— У меня чудесный сын, — сказала она, — а если он не еще и поможет взбить яйца…
— Не вопрос!
Сегодня я был способен на любой подвиг. В моей голове внезапно родилась отличная идея. Меня вдруг осенило. Не нужно ждать часа икс, надо просто взять и сделать так, чтобы он никогда не наступил. Для этого достаточно затащить все семейство на чертовы «Гонки в шаре» сегодня! На день раньше. Для этого надо не выпускать Ирку из вида. Для этого много чего надо. Но мне это вполне по силам.
— Тогда иди на кухню. — сказала мама, юркнула в гостиную, в последний момент остановилась на пороге. — Я сейчас переоденусь и тоже приду.
И притворила дверь.
***
Тысячу лет не ел макароны с сахаром. Почему их только перестали готовить? Это же так вкусно!
Вареные макарошки стояли откинутыми в дуршлаг. Закипал чайник. В духовке пыхтел омлет. На сковороде скворчала карамель — сахар со сливочным маслом.
— Олег, — мама высыпала в нее макароны, пару раз перевернула и протянула мне ложку, — мешай как следует. А я пока накрою на стол.
Потом мы, не особо рассиживаясь, поели и расползлись по комнатам наряжаться.
Сколько мужчинам надо времени на сборы? Куда меньше, чем дамам. Уже через пять минут мы с батей были абсолютно готовы. Одинаковые, практически, как близнецы. Отличались только цветом рубашек. Да фотоаппаратом, что висел у отца на шее. Женская половина собиралась куда дольше. Но в конце концов была готова и она.
Часы показывали пять. На улице начинала спадать жара. В городе было на удивление многолюдно. Отец с азартом выбирал интересные места, живописно нас расставлял и щелкал «Зенитом». Пару раз нашелся доброволец, согласный снять нас всех вместе. Мать тут же подгребла батю под руку. Я встал рядом с ней. Отец притянул к себе и обнял за плечи Ирку. Что ж, теперь память точно останется.
Я бесконечно улыбался, вставал то слева, то справа, а сам выжидал удобный момент. Я твердо решил изменить сценарий судьбы. Пустить ее в другом направлении. Как только столь гениальная мысль не пришла мне раньше? Хотя… В этот раз я почти все делал не так, как тогда. Вдруг и это тоже поможет?
Наконец удобный момент настал. На обочине дороги, рядом с магазином показалась афишная тумба. Это было то, что надо!
Я остановился возле нее, тормознул разогнавшееся семейство и сказал:
— У меня для вас предложение.
— Какое? — тут же заинтересовалась мама.
Я выдержал небольшую паузу, ткнул пальцем в афишу и выдал:
— Давайте сходим на гонки в шаре. Там должно быть интересно.
И замер. Если сейчас все получится, если мое предложение примут, то изменится точка отсчета тех страшных событий, что еще не случились. Со страниц вечности в завтрашнем дне исчезнет тот самый момент, когда я потерял Ирку. Все будет совершенно иначе. Кто знает, вдруг именно это окажется панацеей? Лекарством от всех моих проблем?
Ирка тут же запрыгала от восторга и затараторила:
— Пойдем, пойдем, конечно, пойдем, ура!
Отец бросил на маму быстрый взгляд и осторожно сказал:
— Я тоже не против.
Мне сразу полегчало. Если в прошлый раз мы пришли сюда в субботу, а в этот на день раньше, это значит что? «А значит это, — ответил я сам себе, — что Ирка не сможет здесь завтра исчезнуть. Того завтра просто не будет. Не повторится оно. А другого я костьми лягу, но не допущу!»
Мама обошла тумбу по кругу и остановилось совсем у другой афиши.
— Ой, — сказала она, — а я на Пугачеву хочу. Говорят, чудесный фильм!
— Какой? — Батя даже расстроился. На Пугачеву ему совершенно явно не хотелось.
Мать расплылась в мечтательной улыбке.
— Женщина, которая поет. Мы как раз успеем на семичасовой.
Ирка тут же надула губы.
— Папочка, — заявила она, — а я не хочу в кино, я хочу на гонки!
— Олег, — мать глянула на меня с надеждой, — сходишь с Иришкой?
Я скрипнул зубами. Отчасти все повторялось. В другой день, в другое время, при иных обстоятельствах. Мне снова грозило остался с Иринкой. Только в прошлый раз я бесился от разочарования, я был готов ее прибыть, послать ко всем чертям. Тогда мне сломали все планы, сунув под крыло эту мелюзгу. Я до сих пор помнил, что сказала Вика, увидев рядом со мной сестру. И от ее слов, от ее выражения лица мне тогда было невыразимо тошно.
— Фу, — процедила она, презрительно морща нос, — я думала, ты настоящий парень. А ты всего лишь нянька для этой сопли!
Нянька! Тогда, сорок лет назад это казалось настоящим оскорблением. Тогда, у меня не было противоядия от подобных слов. Тогда я увидел брезгливую гримасу на лице обожаемой девчонки. Тогда я разозлился. Не на Вику. Нет. На Ирку. Тогда я ей сказал:
— Как ты надоела мне. Я ненавижу тебя. Ты только и умеешь, что мешаться. Иди сзади. И чтобы я тебя не видел.
Я просто наорал на нее. Я даже не заметил, когда она исчезла. Судьба совершенно недвусмысленно выполнила мое желание — больше я Ирку не увидел. Живой не увидел… Маленькое распластанное тельце, найденное в развалинах совсем не в счет.
Сколько раз позже я вспоминал это «Тогда», не перечесть.