Уже из Израиля Шифрин направил Эрлиху в Одессу задание на производство киносъемок. Будучи патриотом и честным человеком, Эрлих информировал об этом компетентные органы. Он снял для Шифрина нейтральные объекты: обычные больницы, машины для перевозки мебели и др., которые теперь Шифрин выдает за "психиатрические тюрьмы", "транспорт для заключенных" и пр.
Фильм, который рекламирует "Квик", преследует цель скомпрометировать советские правоохранительные органы и пенитенциарные учреждения.
Под помещенные в "Квике" фотографии можно сделать любые подписи, в зависимости от цели, которую требуется достигнуть, но критически мыслящих читателей вряд ли могут убедить явно тенденциозно подобранные текстовки. Более того, люди, знакомые с системой исправительно-трудовых учреждений в Советском Союзе, сразу заметят противоречия между изображениями и подписями под ними.
Публикация открывается мутной фотографией неизвестной улицы, на которой видны прохожие. Плохой любительский снимок. Но под ним стоит подпись: "Кажется, это толпа на улице города Волгска (кстати, города с таким названием в Советском Союзе нет. - Ред.}. На самом деле КГБ увозит участников богослужения баптистов". Между тем на фото нет никаких доказательств тому, что это баптисты. К тому же баптисты в СССР беспрепятственно совершают свои богослужения, и советская прокуратура строго следит за соблюдением законов, обеспечивающих свободу вероисповедания и отправления культов.
На другой фотографии женщины в косынках выгружают листы шифера из вагона. Подпись гласит, что это - заключенные. Но почему в таком случае на женщинах легкие платья, а не одежда арестантов?
Под фотографией трех сотрудников в форме милиции, беседующих между собой, подпись: "Портрет палача". Утверждается, что это якобы сотрудники КГБ, представляющие администрацию исправительно-трудового учреждения. Однако известно, что в СССР ни па КГБ, ни на милицию не возлагается охрана исправительно-трудовых учреждений. Эту функцию осуществляют органы Министерства внутренних дел, сотрудники которых имеют свою форму, отличную от милицейской. Так что фальшивка и здесь налицо.
В подписи под фотографией человека, выходящего из автофургона с чемоданом в руке, значится, что это "прибытие в "Гулаг". Между тем, судя по виду и номеру, изображен автомобиль явно не советский.
В Москве нет тюрем с такими названиями, которые указаны в "Квике". И еще одна ложь. "Квик" пишет, что Шифрин сидел в Казахстане в той же тюрьме, где якобы содержался Ф. М. Достоевский. Но великий писатель никогда не был в тюрьме в Казахстане. В Семипалатинске Достоевский служил в гарнизоне, здесь же он получил офицерский чин.
Личность Шифрина хорошо известна прокуратуре. "Квик" его аттестует как "страдальца", которого безвинно приговорили в Советском Союзе к расстрелу, заменив затем эту меру 25 годами тюрьмы. Это не так.
Шифрин родился в 1923 году в столице Белоруссии Минске, а не в Москве, как пишет "Квик". Получил среднее образование и поступил в Московский юридический институт. В 1941 году Шифрин был призван на защиту Отечества и получил направление в запасной стрелковый батальон. Однако к месту дислокации части не прибыл, а обманом устроился в тыловое подразделение.
В 1942 году, стремясь получить льготы, которыми пользовались раненные в боях, Шифрин подделал две справки о том, что был якобы тяжело ранен. Разоблачив подлог, военная прокуратура ограничилась наложением на Шифрина дисциплинарного взыскания, обойдясь с ним в условиях военного времени весьма гуманно, хотя в его действиях налицо был состав уголовного преступления.
После войны Шифрин поступил во Всесоюзный заочный юридический институт сразу же на третий курс, предъявив фальшивую справку о том, что будто бы проучился три года до войны.
Окончив институт, Шифрин устроился работать старшим юрисконсультом на Тульском оружейном заводе, а не в Министерстве военной промышленности, как утверждает "Квик". Здесь, в Туле, в 1953 году его привлекли к суду за то, что он шантажировал своих клиентов и вымогал у них взятки. На процессе выступили десятки свидетелей, изобличив подсудимого в преступлениях. Вот некоторые из них.
В 1951 году заводской комитет профсоюза поручил Шифрину выступить на суде по делу работницы отдела снабжения Кирюхиной. Шифрин потребовал у Кирюхиной 300 руб. "для оформления документов". Эти деньги он присвоил себе.
В юридическом отделе, где Шифрин работал, находились материалы о взыскании денег с мастера Замотина. Шифрин потребовал у Замотина 1000 руб., обещая прекратить дело.
Администрация завода передала Шифрину для проверки материал о подлоге в техническом паспорте одного из изделий, якобы совершенном слесарем-сборшиком Семеновым и контрольным мастером ОТК Миловановым. Суд установил, что, запугивая судебной ответственностью, Шифрин получил с Семенова 1000 руб., с Милованова - 500 руб.
Вина Шифрина была доказана полностью. Да он и не отрицал ее. "Я много раз лгал в своей жизни, ибо, солгав один раз, меня тянуло солгать и второй" - это дословное признание Шифрина из судебного протокола. Но и на этот раз ему повезло: был издан акт об амнистии, и Шифрин остался на свободе. Через несколько месяцев, однако, Шифрин предложил свои услуги американской разведке и передал ей секретные материалы. За это Шифрин отбывал наказание 10 лет.
Выйдя на свободу в 1963 году, а не в 1969, как пишет "Квик", Шифрин работал в Одессе на фабрике по ремонту мебели, преподавал в профессионально-техническом училище. В 1970 году ему был разрешен выезд из СССР на постоянное жительство в Израиль.
Абрам Шифрин гастролировал по Соединенным Штатам с клеветническими выступлениями, организованными сионистами. В частности, его заслушивали в подкомиссии сената, а также в комиссии по национальной безопасности конгресса. Выступления Шифрина послужили поводом для демаршей ряда политических деятелей. Некоторые конгрессмены, например Джон Ашбрук и Ричард Ихорд, выражали "глубокую озабоченность и возмущение" по поводу мифических страданий Шифрина, который выдавался за жертву "гонений на советских евреев". Затем Шифрин принялся за стряпню антисоветского кинофильма.
На страницах газеты "Комсомольская правда" Юзеф Эрлих опубликовал материалы о нелегальной деятельности Шифрина по вербовке в Советском Союзе лиц для выезда в Израиль и сбору шпионской информации. Эрлих рассказывает, что он по заданию Шифрина выехал в Вену, где посетил служащего "Сохнута" Давида Бара (Штубенринг, б, тел. 521149). Здесь ему вручили инструкции для передачи Шифрину. В них говорилось, что руководство поручает Шифрину готовить к отъезду прежде всего музыкантов, врачей, инженеров и вообще интеллигенцию, не забывать и о рабочих высокой квалификации, активнее работать с людьми обиженными и недовольными. Эрлиху дали напечатанные на русском языке обзоры экономического положения Израиля, краткую историю "шестидневной войны" с описанием израильской "мощи и величия", десятки красочных открыток.
Шифрин собирался создать на Каролине-Бугазе постоянно действующий семинар для еврейской молодежи, после чего она бы выезжала в Израиль. За лето планировалось подготовить до шестисот человек. Для прикрытия Шифрин рассчитывал использовать созданную им сувенирную мастерскую.
Шифрин готовил для "Сохнута" информацию о положении евреев в СССР, списки и характеристики людей, подготовленных им к отъезду, запрашивал пропагандистскую информацию о том, как хорошо живут в Израиле вообще (конкретно с указанием городов, предприятий, учреждений, фамилий) и как хорошо живут там бывшие граждане СССР.
"Он также дал мне доклад о настроениях людей, - рассказывает Эрлих. - В наших газетах печатаются материалы о недостатках, Шифрин использовал их. Он разговаривал с людьми, выслушивал их недовольства, записывал адреса и фамилии. Подобные факты Шифрин собирал целый год и в докладе изложил их так, что здоровая критика выглядела как возмущение строем. Огромный список людей, которых он якобы подготовил к отъезду, был такой же фикцией. Только трое из них - И. Гольденберг, Р. Палатник и 3. Кац - действительно собирались в Израиль".
Все эти материалы Эрлих передал в Вене человеку по фамилии Коген. Он занимает в "Сохнуте" ответственный пост. Встречи с ним проходили в кафе (Штубенринг, 8), на квартире у Когена (Доминиканер Баштай, 21, кв. 35), в машине Когена (N 743044), в магазине Макса Розенберга (Энгерштрассе, 194, тел. 243295), на улицах и в других местах. При каждой встрече Эрлиха предупреждали о необходимости оберегать Шифрина, беречься самому, строго соблюдать конспирацию. Дали пароль: "Я привез привет от Саши". Так должен был говорить дежурному "Сохнута" сам Эрлих или другой человек, посланный им. Так должны были говорить в Одессе люди "Сохнута". Условились, что в определенные дни Эрлих будет приходить в Одесский клуб моряков, где к нему может подойти человек с его фотографией. Принимать его надо как посланца "Сохнута".
Во время встреч в Вене Эрлих получил 2 000 рублей в советских деньгах и 1 600 шиллингов. "Мне также вручили учебник по ивриту, словари и много другой литературы, - рассказывает он. - Кроме того, кинофильм об Израиле на 8-миллиметровой пленке, магнитофонные пленки, которые я перемотал на свои кассеты, различные фотопленки и диапозитивы. Они научили меня, как на судне спрятать все это, еще раз предупредив об осторожности. На прощание просили передать горячий привет Шифрину от человека, который гостил у Иосифа Хорола на пасху. Это был Нехемия Леванон, генеральный секретарь МИД Израиля, ведающий разведкой".
Договорились о надежных способах двусторонней связи, о многих деталях, о людях, с которыми Эрлиху надо будет работать. А спустя три месяца Шифрин уехал из СССР.
И вот настал день поездки Эрлиха в Вену, о чем тот заранее предупредил Шифрина (его адрес: Израиль, г. Раматган, ул. Асаф, 28, кв. 2).
Одно из заданий, полученных от израильской разведки, состояло в том, чтобы с помощью советских людей добыть ответы на вопросы шпионского характера. Вопросник был разделен на три части: политическую, экономическую, военную. Военная часть, например, состояла из 23 вопросов, каждый имел порядковый номер:
"1. Источники информации (опрос группы солдат на отдыхе - город, дата; встречи с соседскими детьми солдат и офицеров - город, дата)..."
"2. Конкретные случаи испытания оружия; был ли риск для солдат и офицеров?.."
"3. Маневры: несчастные случаи. Что за темы отрабатываются на маневрах (высота, равнины)?".
Шифрин вручил Эрлиху специальные чистые листы, являющиеся копиркой для тайнописи, объяснил, как ими пользоваться, а также снабдил инструкцией, отпечатанной на машинке. Кроме того, он дал дополнительные адреса, куда Эрлих должен посылать ответы по его вопроснику.
Сообщником Шифрина является один из главарей так называемого народно-трудового союза Романов. Он передал Эрлиху через Шифрина 700 руб. для отправки из разных почтовых отделений СССР по следующим адресам:
"1. Горбаневская Наталья Евгеньевна. Москва, 1252, Новопесчаная, 13/3, кв. 34". И на обороте: "200% за две смены", что означает - послать 200 руб. в два приема.
"2. Москва, Комсомольский проспект, 14/1, кв. 96. Григоренко Зинаиде Михайловне". Ей предписывалось также послать 200 руб. в два приема.
"Однажды Шифрин сказал, что должен познакомить меня с очень интересным человеком, - говорит Эрлих. - На машине Шифрина N 586440 я приехал к нему в гостиницу на Ваграмштрассе, 55, комн. 4 (тел. прямой 221339, через коммутатор 2218665), где он представил как своего друга Степана Мудрика и просил оказать ему некоторые услуги.
Бандеровец, бывший гестаповец, руки которого в крови советских людей, это и есть Степан Мудрик. Сейчас он один из главарей украинских националистов. С Мудриком я встречался дважды в разные годы. При активном содействии Шифрина он тоже стал давать мне задания для подрывной работы в нашей стране".
Нет сомнения, что публикацией и рекламой грубой фальшивки Шифрина подрываются хельсинкские соглашения. Интересы взаимопонимания и сотрудничества в Европе предусматривают объективную и правдивую информацию о жизни в странах-партнерах по хельсинкским соглашениям, странах с различным государственным и общественным строем. Международный пакт ООН о гражданских и политических правах, принятый в 1966 году, также подчеркивает необходимость "уважения прав и доброго имени других". Пакт требует запрещения всякого рода искаженной, провокационной и лживой информации.
Операция "Свадьба" и ее вдохновители
"Судебные процессы в Ленинграде и Риге над советскими гражданами, обвиненными в нарушении советских законов, интенсивно были использованы в антисоветской агитации... Сионистские лидеры в своем стремлении обмануть общественное мнение "не приняли в расчет" факта, что обвиняемые нарушили советские законы и пытались подорвать веру народа в политику Советского Союза. Сионисты настойчиво отрицали, что обвиняемые, позже справедливо осужденные, имели инструкции, исходящие от израильско-сионистских властей".
(Информационный бюллетень Коммунистической партии Израиля, 6/71)
В декабре 1970 и в мае 1971 года Ленинградский городской суд осудил к разным срокам лишения свободы инициаторов и активных участников подготовки захвата самолета гражданской авиации в целях бегства за границу. Они также систематически передавали за рубеж клеветнические измышления о Советском Союзе. Организаторам нелегальной группы вменялось в вину и укрывательство похищенного государственного имущества. В частности, в одном из учреждений Кишинева была украдена и переправлена в Ленинград множительная машина, которую подсудимые намеревались использовать для печатания антисоветской литературы
Сионистская пропаганда неустанно твердит о мнимой невиновности участников этих преступных деяний, искажает ход судебных процессов над ними, голословно оспаривает вынесенные приговоры. Ниже приводятся публикации журнала "Новое время" (1971, N 2) и "Литературной газеты" (1971, 7 июля), в которых раскрывается истина, установленная в ходе судебных процессов.
Заговор воздушных пиратов
...Гилель Бутман хорошо помнит тот вечер 20 декабря 1969 г., когда он у себя на квартире принимал инженера-проектировщика из Ленгорпроекта С. Дрейзнера и другого инженера - бывшего летчика М. Дымшица. Обсуждался план насильственного захвата в воздухе пассажирского самолета для того, чтобы перелететь на нем из СССР за границу.
"У нас с Дрейзнером, - говорил Бутман суду, - сложилось мнение, что Дымшиц именно тот человек, который нам нужен".
Выбор пал на Дымшица не случайно. Этот глубоко аморальный человек был готов пойти на все, чтобы вкусить "сладкой жизни"... в Израиле.
После того как главный исполнитель замышлявшегося преступления был найден, Бутман принялся за комплектование состава "пассажиров". Он стал вербовать в "группу захвата" таких людей, как Эдуард Кузнецов рецидивист, уже отбывавший уголовное наказание за преступления. Каждую среду заговорщики собирались на квартире у Бутмана, обговаривая детали подготовки диверсии.
Михаил Коренблит, врач-стоматолог по профессии, предложил предварительно совершить "контрольные полеты", чтобы изучить условия работы пилотов Аэрофлота в воздухе. На такие полеты была выделена необходимая сумма денег из бюджета группы. М. Коренблит вылетел из Ленинграда в Кишинев. Во время ночного перелета он не сомкнул глаз: пристально следил за тем, как работает экипаж и обслуживающий персонал. Бутман выбрал для себя линию Ленинград - Рига. Когда самолет, на борту которого он находился, пошел на снижение и в пассажирском салоне загорелась табличка "Пристегните ремни", Бутман вскочил со своего места и ворвался в кабину пилотов с возгласом: "Спасибо за прекрасный полет!" Пока его выдворяли, он с лихорадочной быстротой высчитывал - хватит ли времени, чтобы, угрожая оружием, приказать летчикам повиноваться, а встретив сопротивление, ударами саперных лопат и резиновых дубинок сломить его.