- Ну вот, - мгновенно повеселел Сырцов. - Поэтому мы вас и пропалываем. - И, уже улыбаясь, закончил: - Сорняк с корнем вырывать надо. Иначе огород пропадет.
- Он у вас так и так пропадет. - Дольников встал, плеснул в стакан горячего чая и, сделав глоток, неторопливо закурил. - Чего глаза вытаращил?
- Жду, значит, объяснений.
- Пожалуйста. Ваш лозунг: земля - крестьянам, заводы и фабрики рабочим, так?
- Так.
- Ну а если директор дерьмо попадется, ворюга и кровопийца, как ты говоришь, что тогда?
- Нового, значит, выберем.
- У вас не выбирают, а назначают.
- Кто?
- Ленин с Троцким.
- Ты Ленина не трогай! Я его речь на вокзале слышал... Деловой мужик, правильный!
- А Троцкий?
- В этом, значит, я немного сомневаюсь - кровь
чужая.
- Зря, Феденька. За такие слова тебя к стенке поставят!
- Кто? - Коротко стриженная голова Сырцова в торчащими красными ушами быстро нагнулась, и он стал похож на волка, изготовившегося к последнему,
смертельному для жертвы прыжку. - Ты, что ль?
- Троцкий! - Дольников сбросил рубашку и выбежал на улицу, на мороз: каждое утро он докрасна растирался снегом.
"А почему я должен скрывать свои мысли? Мишка, мать его за ногу, белогвардейский офицер, и тот лепит правду-матку в глаза, а я, комиссар, вынужден молчать!Почему? - Сырцов закусил губы, мрачно задумался. - Почему я не имею права на критику? Что он, пуп земли, этот Троцкий? Ну грамотный, ну говорить умеет, но и я
ведь не лыком шит, придет время - выучусь..."
- Разрешите, товарищ командир?
Сырцов обернулся, увидел веселое, круглое, как яблоко, лицо командира разведки Петра Лысенкова и сам повеселел, воспрянул духом.
- Чего лыбишься, весточку хорошую принес?
- Достали мы их, командир, в двенадцати верстах отюда сидят, в Селе Ближние Лиски.
- Молодец, Петро! - сказал Сырцов, доставая карту. - Как тебе это удалось?
- Они сами себя выдали - выслали разъезд, очевидно, тоже на разведку. А мы его засекли и сховались. Когда они проехали, я двоих послал за ними, чтобы, значит, но упустить из виду, а сам быстренько смотался до села... Там они! Своими глазами видел!
- А разъезд?
- В лесочке перед станцией притаились. Выжидают чего-то.
- Кликни начштаба. Он на задворках, физкультуру отрабатывает.
Когда вошел Дольников, Сырцов сидел за столом, низко склонившись над картой.
- Мишка, вот где гады засели! - Корявый указательный палец с прокуренным до йодистой желтизны ногтем твердо уперся в маленький черный кружочек, коими отмечались небольшие населенные пункты. - Теперь мы их точно достанем, не уйдут!
- Так это ж моя деревня! - охнул Дольников. - Я здесь детство провел.
Сырцов захлопал в недоумении глазами. - Так тебе действительно сон снился?
- А ты не поверил?
- Думал, дурью маешься.- Сырцов удовлетворенно потер ладонью о ладонь. - Значит, ты здесь каждую тропку знаешь?
- И кустик, и камушек.
- Отлично! Показывай, как мы их брать будем!
- С флангов. - Дольников натянул рубаху. - Ты ударишь слева, а я справа.
- А часовые?
- Сними, Только без шума. И первыми пусти тачанки... Если кто и успеет из хат выскочить, то сразу под пулеметный огонь попадет.
- А разъезд? - спросил Лысенков.
- Какой разъезд? - не понял Дольников.
- Ихний разъезд возле станции в лесочке сидит.
- А нехай сидит, - расхохотался Сырцов. - Мы, значит, сделаем вид, что не знаем, что они там сидят. Пройдем мимо, и все. Подымай полк!
- Есть, подымать полк! - И Лысенко кубарем выкатился за дверь.
x x x
- Есаул, кавалерья прет!
Задорожный вскинул бинокль и обомлел: от станции на рысях шел эскадрон.
- Откуда они взялись? - растерянно пробормотал он, всматриваясь и удивляясь стройности и четкости походного марша красной конницы.