- Дела, - пожал плечами Крымов.
- А я ждала, до утра ждала... - Наталья потянулась, обнажив белую, крепкую шею. - Далеко ль собрались?
- К вечеру вернусь.
- Ждать?
- Жди.
Наталья кивнула, подперла ладошкой розовую со сна щеку.
- Если, случаем, заглянете в село Ракитское, навестите моего дядьку... Назар Фомич его зовут, фамилия Кривошеий... Мужик хлебосольный, напоит, обогреет.
- А далеко село? - заинтересованно спросил Крымов.
- По большаку верст девять. И влево... Заглянете?
Вот здесь-то и кольнуло Крымова в грудь, почувствовал он что-то недоброе в словах Натальи, в ее пристальном взгляде, но не придал этому значения, провел ладонью по лицу, снял наваждение и забыл. И поплатился за свою забывчивость...
Сопровождали Крымова урядпик Прохоров и рядовые Стешенко и Куренков участники Корниловского похода. С ними он обычно ходил в разведку и знал: не подведут.
В первых двух селах обошлось без приключений - ни-красных, ни зеленых. Крымов хотел было возвращаться - задание выполнил, дорога на юг свободна, но здесь вспомнил слова Натальи: "Мужик хлебосольный, напоит, обогреет" - и, взглянув на часы, решил заехать в Ракитское. Подумал: "Не грех и перекусить, а что стемнеет, так это даже хорошо - безопасней". Село встретило настороженной тишиной.
- Нагулялись, видать, всласть, - сказал Прохоров. - И отсыпаются.
Как бы в подтверждение его слов из крайней хаты выскочил заспанный, по бойкий старикашка с ведром в руках. Увидев чужих, ошалело вылупил круглые глазенки, сорвал шапку, отвесил низкий поклон.
- Красные в селе есть? - спросил Крымов, ответив на приветствие.
- Бог миловал - стороной прошли! - Старикашка поставил ведро, перекрестился. - А вы кто?
- А мы в гости к Назару Фомичу.
- Кривошеину?.. Могу проводить.
Крымов кивнул, дал знак своим, и все четверо затрусили вниз по улице.
- А вы кто ему будете? - спросил старикашка, останавливаясь у крыльца старенькой, ушедшей в землю хаты.
- От Натальи мы, его племянницы, - ответил Крымов.
- А чего же сразу не сказали! - Старикашка распахнул дверь. - Милости просим.
Крымов бросил повод Прохорову, шепнул: "Смотри в оба", прошел в хату и понял, что влип: за столом во главе с хозяином, крепким пятидесятилетним мужиком с рыжей рубленой бородой и серыми холодными глазами, сидели четверо дюжих молодцов - заканчивали трапезу.
- Здравствуйте, - растерялся Крымов.
- Здравствуйте, - ответил один из молодцов. Он был в офицерском кителе без погон, взгляд колючий, неприятный, голос твердый, уверенный, привыкший повелевать, и Крымов, нюхом признав в нем своего, офицера, обрадовался: со своим всегда легче договориться, щелкнул каблуками, хотел было представиться, но его опередил старикашка.
- Назар Фомич, до вас человек, сказал, что от Натальи.
И сразу наступила тишина, нехорошая тишина, сулящая беду, неприятности. Офицер сунул в карман руку, задержал на секунду, внимательно поглядывая на Крымова, и вытащил золотой портсигар. Закурив, выпустил колечко дыма и лениво бросил:
- Наталья!
- Здравствуй, милый! - Из-за занавески павой выплыла Наталья. Глаза пьяные, с разгульной поволокой, но улыбается ласково. - Не узнаешь? - И рассмеялась, обняла за шею. - В счастливую ночку ты, милый, родился... Только уехал, а в село - красные! И порубали ваших. А кто цел остался, того в сарай поповский заперли...
- Врешь, зараза! - сбросил Крымов с плеч нежные ручки, матом вызверился. - Не верю!
Наталья отпрянула, рухнула на колени, перекрестилась.
- А я в саночки - и до тебя! Предупредить, думаю, надо...
На Крымова словно ночь накатила - посерел, снял
фуражку, привалился к стене, из горла - всхлипы звериные.
Офицер поморщился.
- Тимоха, дай ему выпить.
Тимоха - рослый молодец в косоворотке - встал, поднес Крымову стакан самогонки. Ротмистр выпил, повел прищуренным глазом и, поймав взгляд Натальи,
спросил:
- И командира тоже?
- Точно не знаю. Но слух был, что допрашивали его.
- Раз допрашивали, значит, живой, - сказал офицер. - Выручать надо. Пойдешь выручать?
- А вы кто? ~ опешил Крымов.
- Сначала сам представься.
- Ротмистр Второго уланского полка Крымов.
- С красными, значит, воюешь? - Офицер кистью руки картинно разогнал плавающий перед лицом папиросный дым. - Повезло тебе, нынче мы тоже с этой
сволочью воюем. Так что, выходит... союзнички мы. - И оглушительно расхохотался. Затем вытер выступившие на глазах от смеха слезы и, уже обращаясь к своим, спросил: - Так что, братва, берем их благородие в союзники?
- Берем, - за всех ответил Тимоха.
Офицер сжал пальцы в кулак.
- Назар Фомич, собирай войско!