- Он самый.
- Передайте ему от меня привет. Мы с ним старые приятели и когда-то соревновались в стрельбе по мишеням. Дайте-ка мне вашу записную книжку, я напишу ему несколько слов. Думаю, он будет несказанно рад, что один из его подчиненных обозвал Олд Дэта шпионом.
Вахмистр не знал, что делать. Он с трудом сглотнул и выдавал из себя:
- Сэр, уверяю вас, я не хотел вас обидеть. Сами знаете, жизнь у нас не сахар, поэтому иногда бывает трудно сдержаться.
- Вот это звучит намного вежливее, поэтому давайте начнем наш разговор сначала. Как у вас в форте с сигарами?
- Хуже некуда. Табак, увы, кончился еще неделю назад.
- Это очень плохо. Солдат без табака - полсолдата. У моего товарища полная сумка сигар. Попросите его выделить малую толику из запаса.
Вахмистр и его люди с вожделением посмотрели на меня. Я достал горсть сигар, наделил ими солдат и поднес огня. Вахмистр затянулся с блаженным видом, поблагодарил меня кивком головы и сказал:
- Такая сигара что трубка мира. Мне кажется, я готов простить обиду злейшему врагу, если он после многодневного табачного поста угостит меня в прерии сигарой. Но вернемся к нашим делам. Времени у нас мало, поэтому мне хотелось бы узнать от вас последние новости. Видели ли вы следы индейцев?
- Нет, не видели. Да и сомнительно, чтобы в этих краях появились индейцы, - ответил Олд Дэт.
- У нас, например, есть веские основания считать, что они где-то здесь поблизости. Краснокожие опять выкопали топор войны.
- Тысяча чертей! Это плохо. А какие племена?
- Команчи и апачи.
- Самые жестокие. А мы находимся как раз на границе между их владениями. Когда ножницы смыкаются, больше всех достается тому, кто посередине.
- Да, будьте осторожны. Мы уже выслали людей за подмогой и новым запасом продовольствия. И днем и ночью патрулируем окрестности, приходится подозревать всех и выяснять, кто честный человек, а кто разбойник. Поэтому еще раз просим извинить нас.
- О, мы уже все забыли. Но скажите, почему краснокожие встали на тропу войны?
- Всему виной этот чертов, извините, сэр, может, вы о нем иного мнения, президент Хуарес. Вы, наверное, слышали, что ему пришлось отступить до Эль-Пасо: французы выгнали его из Чиуауа и Коауилы. Он бежал от них, как енот от собак, а они шли за ним по пятам до самой Рио-Гранде и в конце концов взяли бы в плен, не вмешайся наш президент. Все покинули Хуареса, даже его соплеменники индейцы, а ведь он краснокожий.
- Апачи тоже?
- Нет. По совету их молодого вождя Виннету они не встали ни на его сторону, ни на сторону французов. А так как апачи ни во что не вмешиваются, агентам Базена ничего не стоило натравить команчей на Хуареса. Отряды команчей перешли границу Мексики, чтобы покончить с его сторонниками.
- Вы хотите сказать, чтобы грабить, убивать, жечь и разорять. Команчам нет дела до Мексики, их стоянки и охотничьи угодья находятся по эту сторону Рио-Гранде. Но раз господа французы нанимают их, то что удивительного в том, что индейцы пользуются возможностью пограбить мирных жителей. Не мне судить, кто из них больше виноват.
- И не мне. Итак, команчи перешли границу и сделали то, что от них требовалось. На обратном пути они наткнулись на лагерь апачей, которых всегда считали своими смертельными врагами. Они перестреляли всех, кто оказал сопротивление, а остальных повели в плен вместе с лошадьми.
- И что же произошло дальше?
- Дальше? Дальше как обычно, сэр. Мужчин, как это водится у краснокожих, привязали к столбам поток.
- Так... Господа французы заварили кашу. Апачи, конечно, выступили в поход, чтобы отомстить?
- Нет, ведь всем известно, что апачи - трусы.
- Впервые слышу! Насколько мне известно, они не способны проглотить обиду.
- Они выслали нескольких воинов на переговоры с вождями команчей. Встреча произошла у нас.
- В форте Индж? Почему?
- Это была нейтральная территория.
- Понимаю. И вожди команчей явились?
- Да. Пять вождей под охраной двадцати воинов.
- А сколько было апачей?
- Трое.
- А сколько воинов их охраняло?
- Они прибыли без охраны.
- А вы говорите, что апачи - трусы. Три человека отважились пойти на встречу с двадцатью пятью врагами. Сэр, если вы хоть немного знаете индейцев, то должны признать, что это отчаянно смелые люди. Чем же закончилась встреча вождей?
- К сожалению, не миром. Краснокожие повздорили, команчи напали на апачей, зарезали двоих, а третий, несмотря на раны, сумел добраться до лошади, перелетел через забор высотой в сажень - и был таков. Команчи бросились за ним в погоню, но не догнали.
- И все это происходило на нейтральной территории, под защитой солдат форта и присмотром майора армии Соединенных Штатов? Команчи поступили вероломно, и стоит ли удивляться, что апачи соберутся в большие отряды и выступят в поход. А как команчи отнеслись к вам?
- Вполне дружелюбно. Прежде чем покинуть форт, вожди уверили нас, что белые - их друзья, а сражаться они будут только с апачами.
- Когда произошла эта кровавая встреча краснокожих?
- В понедельник.
- Сегодня пятница, прошло уже четыре дня. Как долго команчи оставались в форте?
- Не более часу после того, как убежал раненый апач.
- И вы их отпустили восвояси? После того как они попрали божеские и человеческие законы? Майору следовало взять их под стражу за убийство и сообщить о случившемся в Вашингтон. Я отказываюсь понимать его.
- Утром того дня он уехал на охоту и вернулся в форт только к вечеру.
- Чтобы не быть свидетелем преступления и вероломства! Как мне это знакомо! Как только апачи узнают, что команчи беспрепятственно покинули форт, я и гроша ломаного не дам за жизнь белого, попавшего к ним в руки.
- Не сгущайте красок, сэр. Если бы мы не позволили команчам уйти с миром, час спустя апачи потеряли бы еще одного из своих вождей.
- Еще одного из своих вождей? - переспросил Олд Дэт. - Вот оно что! Я, кажется, догадываюсь, кого вы имеете в виду. Стычка в форте произошла четыре дня тому назад, у краснокожего прекрасная лошадь, и он намного опередил нас.
- О ком вы говорите? - удивился вахмистр.