- Разве краснокожие спрашивают об этом женщину?
- Это был особый случай, она любила его друга.
- И как же звали его друга?
- Сегодня он носит имя Олд Файерхэнд.
Я поднял глаза, удивленный тем, что услышал; вновь я невольно прикоснулся к какой-то полной трагизма истории, какие на каждом шагу случаются на Западе. Только непосвященный может думать, что здесь люди счастливо пребывают в романтических обстоятельствах и все их начинания кончаются удачно. Наоборот, здесь жизнь ломает и калечит судьбы, я уж не говорю о выбеленных солнцем и ветром костях, разбросанных по прерии.
Я не собирался да и не имел права расспрашивать вестмена о подробностях этой истории, но, как видно, любопытство проступило у меня на лице, потому что Олд Файерхэнд произнес:
- Давайте не будем ворошить прошлое, сэр. Поверьте мне, я просто не могу об этом говорить. Если бы мне захотелось кому-то рассказать об этом, излить душу, вы, несмотря на вашу молодость, были бы единственным человеком, которому я бы доверился. Я по-настоящему расположился к вам за то время, что мы провели вместе.
- Спасибо на добром слове, сэр. Не скрою, я тоже к вам привязался: вы мне по душе.
- Догадываюсь хотя бы потому, что в ту ночь вы пришли мне на помощь. Тогда я попал в чертовски сложный переплет и истекал кровью, как утыканный стрелами бизон. Жаль только, что не я сам разделался с Тимом Финетти. Право, я дал бы себе отрубить руку, лишь бы насладиться местью.
Обычно спокойное и открытое лицо вестмена исказилось гримасой ненависти. Он лежал рядом со мной с горящими глазами и сжатыми кулаками. Какой же сильной должна была быть вражда между ними, если даже после смерти Параноха Олд Файерхэнд пылал жаждой мести!
Признаюсь, что мое любопытство росло с каждой минутой, думаю, каждый человек на моем месте испытывал бы то же самое. Я снова столкнулся с загадочной историей любви, которую Виннету скрывал даже от меня, своего лучшего друга и брата...
Раны Олд Файерхэнда все еще давали о себе знать, поэтому мы продвигались не так быстро, как хотелось бы; но уже несколько дней спустя мы ехали по землям индейцев пауни, и до реки Манкисити, на которой находилась "крепость" вестменов, было рукой подать. Оттуда трапперы во главе с Олд Файерхэндом собирались двинуться через Дакоту к озерам. Как-то вечером на привале мы молча сидели у костра, приподнимаясь только для того, чтобы подбросить хворост в огонь. Вдруг на моем пальце блеснул перстень. Олд Файерхэнд опытным глазом заметил его и неожиданно вскочил на ноги.
- Что это за кольцо у вас на пальце, сэр? - спросил он, не скрывая волнения.
- Оно мне досталось на память о самом страшном дне моей жизни.
- Вы мне позволите посмотреть на него?
Я подал ему перстень, он долго рассматривал его со всех сторон и наконец спросил, почему-то глядя в сторону:
- Как он к вам попал?
- Оно досталось мне от одного мальчика из Нью-Венанго.
- Из Нью-Венанго? - вскричал Олд Файерхэнд. - Вы были у Форстера? Видели Гарри? Что это вы там говорили о самом страшном дне вашей жизни?
- В тот день мне и моему верному Сволоу грозила опасность быть зажаренными живьем, - ответил я, протягивая руку за перстнем.
- Оставьте его пока у меня! - глухо произнес Олд Файерхэнд, сжимая перстень в кулаке. - Я должен знать, как кольцо попало к вам. У меня на это есть право.
- Успокойтесь, сэр, я не собираюсь оспаривать ваши права. Поверьте, если бы кто-то другой посмел не вернуть мне кольцо, я заставил бы его раскаяться. Вам же я расскажу все в подробностях, а вы, в свою очередь, представите мне доказательства на свои права.
- Говорите же! Если бы я увидел это кольцо в руках человека, которому не доверяю, оно стало бы ему смертным приговором.
Итак, загадка громоздилась на загадку, и все они сплетались в один узел. Олд Файерхэнд был знаком с Гарри и с Форстером, а волнение, охватившее его, свидетельствовало о том, что эти люди были ему близки. Любопытство жгло меня, я с трудом подавил желание порасспросить вестмена и принялся сам рассказывать о встрече с мальчиком.
Олд Файерхэнд лежал у костра напротив меня, на его странно напряженном лице плясали отблески огня, с возрастающим вниманием он ловил каждое мое слово, а когда я дошел до описания пожара и рассказал, как схватил Гарри и помчался с ним вниз по реке, он не выдержал, вскочил на ноги и воскликнул:
- Боже мой, это был единственный путь к спасению! Продолжайте же!
Я тоже поднялся, взволнованный страшными воспоминаниями, и продолжил рассказ. Олд Файерхэнд стоял напротив меня с широко раскрытыми глазами, впившись взглядом в мои губы, словно боялся пропустить хоть слово, а его тело дрожало от напряжения, как будто это он, а не я сидел с мальчиком на спине мчащегося сквозь пламя коня, прыгал в бурлящий поток реки и, одолеваемый страхом смерти, пытался добраться до отвесной, изрезанной трещинами скалы. Не помня себя, он ухватил меня за плечо и сжал с такой силой, что мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли. Хриплое дыхание, напоминающее стон, вырвалось у него из груди.
- Боже! - вскричал он со слезами на глазах, когда услышал, что я вместе с мальчиком благополучно добрался до края оврага, где огонь не мог достать нас. - Это ужасно! Мне казалось, будто я сам горю в пламени, хотя заранее знал, что вы спасли его, иначе он не подарил бы вам кольцо.
- Он мне его и не подарил. Перстень соскользнул с его пальца, а он не заметил потери.
- Тогда вы были обязаны вернуть чужую вещь владельцу.
- Что я и хотел сделать, но Гарри убежал от меня. Мне удалось увидеть его только на следующий день, в кругу какой-то семьи, избежавшей смерти, потому что их дом стоял на высоком уступе.
- Но вы сказали ему про кольцо?
- Нет. Меня не подпустили к нему и даже пальнули для острастки.
- Узнаю Гарри. Он больше всего ненавидит трусость и принял вашу выдержку за робость. А что случилось с Форстером?
- Я слышал, что уцелела лишь одна семья, остальные погибли в море огня.
- Какое ужасное наказание за глупое и преступное решение слить нефть в реку, чтобы вздуть на нее цены.
- Вы знали его?
- Мне довелось несколько раз бывать в его доме в Нью-Венанго. Этот человек безмерно гордился своим богатством и всех остальных и в грош не ставил, хотя ему следовало бы вести себя со мной повежливее.
- Там вы и познакомились с Гарри?
- С Гарри? - переспросил он со странной улыбкой. - Я давно с ним знаком. Встречались с ним и в Нью-Венанго, и в Омахе, где у него живет брат, да и в других местах.
- Расскажите мне о нем. Мальчик заинтересовал меня.
- Только не сейчас. Ваш рассказ так разволновал меня, что мне недостанет сил на такой разговор. Потом я расскажу вам все, что знаю. Он не сообщил вам, что ему нужно было в Нью-Венанго?
- Нет, он сказал только, что заехал туда по пути.
- Все сходится! Но вы уверены, что ему удалось избежать опасности?
- Совершенно уверен.
- А видели вы, как он стреляет?
- Я ведь уже говорил, что он пулей сшиб цветок на моей шапке. Необыкновенный мальчик!
- Да-да, вы правы. Необыкновенный! Его отец - старый опытный траппер, он сам льет пули, и они всегда попадают в цель. От него Гарри и научился стрелять. И не думайте, что он стреляет, только чтобы покуражиться. Когда в том будет необходимость, он не даст промаха.
- А где же его отец?