Князь Александръ Васильевичь Италiйскiй, Графъ Суворовъ-Рымникскiй
Князь Александръ Васильевичь Италiйскiй, Графъ Суворовъ-Рымникскiй, сынъ Генералъ-Аншефа, Сенатора и кавалера ордена Св. Александра Невскаго, Василiя Ивановича Суворова{336}, родился въ Москвъ 13 Ноября 1729 года. Отецъ его, человъкъ просвъщенный и зажиточный, приготовлялъ сына къ гражданской службъ; но Суворовъ, съ самыхъ юныхъ лътъ, оказывалъ предпочтенiе военной: обучался съ успъхомъ Отечественному языку, Французскому, Нъмецкому, Италiянскому, Исторiи и Философiи, и съ жадностiю читалъ Корнелiя Непота, Плутарха, описанiе походовъ Тюреня и Монтекукули; говорилъ съ восхищенiемъ о Кесаръ и Карлъ XII, заставилъ отца своего перемънить намъренiе. Онъ былъ записанъ лейбъ-гвардiи въ Семеновскiй полкъ солдатомъ (1742 г.)., продолжая учиться въ Сухопутномъ Кадетскомъ Корпусъ. Между тъмъ попечительный родитель преподавалъ ему самъ инженерную науку; каждый день читалъ съ нимъ Вобана, котораго Василiй Ивановичь перевелъ въ 1724 году съ Французскаго на Россiйскiй языкъ по приказанiю своего крестнаго отца, Петра Великаго; заставлялъ сравнивать переводъ съ подлинникомъ. Одаренный отъ природы необыкновенною памятью , молодой Суворовъ зналъ Вобана почти наизусть{337}.
Еще въ юномъ возрастъ, Суворовъ строго соблюдалъ военную дисциплину. Однажды, стоя съ ружьемъ на караулъ въ Монъ-плезиръ, отдалъ онъ честь Императрицъ Елисаветъ Петровнъ. Она спросила: какъ его зовутъ? и пожаловала ему крестовикъ; но Суворовъ осмълился сказать: "Всемилостивъйшая Государыня! Законъ запрещаетъ солдату принимать денъги на часахъ." - " Ай, молодецъ! произнесла Государыня, потрепавъ его по щекъ и давъ поцъловать Ея руку - "Ты знаешь службу. Я положу монету здъсь на землю: возьми, когда смънишься." Суворовъ почиталъ этотъ день счастливъйшимъ въ своей жизни, хранилъ даръ Елисаветинъ, какъ святыню, каждый день цъловалъ его{338}.
Медленно возвышался Суворовъ: современные ему Полководцы: Румянцовъ былъ Полковникомъ на девятнадцатомъ году отъ рожденiя; Потемкинъ Подпоручикомъ Гвардiи и Камеръ-Юнкеромъ Высочайшаго Двора въ чинъ Бригадира, на двадцать шестомъ своего возраста; Репнинъ въ тьхъ же лътахъ пожалованъ Полковникомъ. Суворовъ служилъ Капраломъ (1747 г.); Унтеръ-офицеромъ (I749); Сержантомъ (1751) и только въ 1754 году выпущенъ въ армiю Поручикомъ; произведенъ черезъ два года въ Оберъ-Провiантмейстеры (1756 г.); потомъ въ Генералъ-Аудиторъ-Лейтенанты и имълъ чинъ премiеръ-Маiора въ I759 году, когда побъдоносныя войска наши въ третiй разъ вступили въ Пруссiю.
Первымъ руководителемъ его на военномъ поприщъ былъ знаменитый Ферморъ, извъстный Цорндорфскою побъдой{339}, сражавшiйся въ 1759 году подъ предводительствомъ Графа Салтыкова. Суворовъ участвовалъ въ пораженiи Фридриха Великаго при Франкфуртъ и сказалъ, когда Главнокомандовавшiй повелъ обратно армiю за Одеръ: я бы прямо пошелъ къ Берлину. Столица Пруссiи была завоевана только въ слъдующемъ году Генераломъ Тотлебеномъ (1760). Суворовъ служилъ въ то время подъ его начальствомъ.
Въ 1761 году любимецъ славы, будучи Подполковникомъ, находился въ легкихъ войскахъ, ввъренныхъ Генералъ-Маiору Бергу, который прикрывалъ отступленiе Россiйской армiи къ Бреславлю. Подъ Рейхенбахомъ, Суворовъ участвовалъ въ пораженiи Прусскаго Генерала Кноблоха; обратилъ въ пепелъ, въ виду многочисленнаго непрiятеля, большой магазинъ съ съномъ; потомъ, съ сотнею козаковъ, переправился вплавь чрезъ Нейсу при Дризенъ; перешелъ ночью шесть Нъмецкихъ миль къ Ландсбергу; разбилъ городскiя ворота; вошелъ въ городъ; захватилъ въ плънъ Прусскихъ гусаръ, тамъ находившихся; сжегъ половину моста на Вартъ. Тогда велъно ему тревожить Прусскiй корпусъ, состоявшiй подъ начальствомъ Платена. Суворовъ, съ тремя гусарскими и четырмя козацкими полками, устремился, чрезь Регенсвальдъ, кь Колбергу; опередилъ Прусскаго Генерала; ударилъ, подъ Фридбергомъ, изъ лъса на фланговые его отряды, опрокинулъ ихъ, преслъдовалъ подъ самыя пушки непрiятельскiя, захватилъ двъсти драгунъ и гусаръ; атаковалъ (въ Октябръ), въ окрестностяхъ Старгарда, съ саблею въ рукъ съ однимъ эскадрономъ драгунъ и нъсколькими козаками, батальонъ корпуса Генерала Шенкендорфа; истребилъ значительное число Пруссаковъ; остальныхъ, загнавъ въ болото, принудилъ положить оружiе; сразился съ Прусскими драгунами: разбилъ ихъ, взялъ два орудiя, двадцать плънныхъ и, окруженный многочисленнымъ непрiятелемъ, прорубилъ себъ дорогу; бросилъ пушки, но не плънныхъ своихъ. Въ этотъ день Пруссаки потеряли ранеными и плънными до тысячи человъкъ.
Отважность, быстрота, внезапностъ еще въ то время были принадлежностiю Суворова. Онъ имълъ разныя стычки съ непрiятелемъ: разбилъ Полковника делаМотъ-Курбiера, командовавшаго авангардомъ Генерала Платена; напалъ, потомъ, на Прусскую конницу, взялъ 800 плънныхъ, захватилъ фуражировъ; ворвался съ тремя батальонами въ Глогау, подъ сильнымъ огнемъ Пруссаковъ; гналъ непрiятеля въ улицахъ и черезъ мостъ. Тогда убита подъ нимъ лошадь и онъ самъ раненъ отъ рикошета. Вслъдъ за тъмъ Суворовъ атаковалъ близь Нейгартена два Прусскихъ батальона и часть драгунскаго полка съ двумя стами человъкъ; прорубился между драгунами, ударилъ на батальонъ принца Фердинанда, положилъ многихъ на мъстъ, взялъ болъе ста человъкъ въ плънъ. Подъ нимъ снова убита лошадь. Эти мужественные подвиги прiобръли ему въ слъдующемь году (1762) чинъ Полковника Астраханскаго пъхотнаго полка, расположеннаго въ Новой Ладогъ; въ 1763 году пожалованъ онъ командиромъ Суздальскаго полка, также пъхотнаго, смънившаго Астраханскiй. Доказательство, что Суворовъ выходилъ изъ круга обыкновенныхъ Полководцевъ и могъ нести всякую службу. Екатерина, при самомъ началъ, постигла его.
Ему было тогда тридцать четыре года. Потемкинъ, будущiй начальникъ его, служилъ еще Камеръ-Ювкеромъ и не имълъ значенiя при Высочайшемъ Дворъ; но въ то время, какъ предпрiимчивый Царедворецъ, въ послъдствiи водитель къ побъдамъ и утонченный Министръ, пролагалъ себъ дорогу по паркетамъ придворнымъ, Суворовъ приступилъ къ исполненiю обдуманнаго имъ плана; ръшился быть единственнымъ, ни на кого не походить: отличался отъ всъхъ своими странностями, проказами; старался, по видимому, смъшить, не улыбаясь, и въ это самое время трунилъ надъ другими, осмъивалъ, порочныхъ или вещь предосудительную, получалъ желаемое или отклонялъ непрiятный разговоръ; забавлялъ и кололъ; не боялся простирать, иногда, слишкомъ далеко своихъ шутокъ, ибо онъ обратились для него въ привычку, удивляли каждаго оригинальностiю, переливались въ сердца солдатъ, которые говорили о немъ съ восторгомъ въ лагеръ и на квартирахъ, любили его языкъ и неустрашимость, были веселы, когда находились съ нимъ. Онъ учредилъ для дътей ихъ училище въ НовойЛадогъ, выстроилъ домъ на своемъ иждивенiи, и былъ самъ учителемъ Арифметики.
Держась правила: что солдатъ и въ мирное время на войнъ, Суворовъ обучалъ воиновъ своихъ разнымъ маневрамъ и весьма желалъ показать имъ штурмъ. Мысль эта пришла ему въ голову, когда онъ проходилъ съ полкомъ мимо одного монастыря: въ пылу воображенiя, тотчасъ составилъ онъ планъ къ приступу и полкъ, исполняя повелънiя его, бросился по всъмъ правиламъ штурма, овладълъ монастыремъ. Екатерина пожелала увидъть чудака. Это первое свиданiе - говорилъ Суворовъ - проложило ему путь къ славъ{340}.
Прошло шесть лътъ по окончанiи военныхъ дъйствiй въ Пруссiи и Суворовъ, съ чиномъ Бригадира (1768 г.), отправленъ, въ половинъ Ноября, съ величайшею поспъшностiю къ Польскимъ границамъ. Не смотря на едва замерзшiя ръки и болота, онъ въ мъсяцъ, прошелъ съ ввъренною ему бригадой тысячу верстъ (238 миль); зимою продолжалъ обучать солдатъ стрълять въ цъль, дъйствовать штыками; совершалъ съ ними ночные переходы, дълалъ фальшивыя тревоги. Въ слъдующемъ году (1769), Суворовъ двинулся къ Оршъ, потомъ къ Минску, командуя авангардомъ корпуса Генералъ-Поручика Нумерса, котораго въ скоромъ времени смънилъ Генералъ Веймарнъ. Тогда продолжалась въ Польшъ война конфедератовъ. Суворовъ получилъ приказанiе идти къ Варшавъ съ Суздальскимъ полкомъ и двумя драгунскими эскадронами; раздълилъ войска свои на двъ колонны и въ двънадцать дней перешелъ шестьсотъ верстъ, явился подъ Прагою. Онъ, безъ пролитiя крови, отдълилъ отъ конфедератовъ два уланскихъ полка, Пелiаки и Корсинскаго; разбилъ близь Варшавы Котелуповскаго; въ Литвъ обоихъ Пулавскихъ, разсъявъ ихъ войска, которыя состояли изъ шести тысячь человъкъ; награжденъ чиномъ Генералъ-Маiора (1770 г.).
Въ Апрълъ (1770), Суворовъ, переправясь чрезъ Вислу съ двумя ротами, тремя эскадронами и двумя пушками, пошелъ ночью къ Клементову : встрътился съ Мошинскимъ, расположившимъ, близь лъса, тысячу человъкъ конницы въ боевый порядокъ при шести орудiяхъ и, не взирая на безпрестанную пальбу, опрокинулъ штыками ряды непрiятельскiе, преслъдовалъ Поляковъ, захватилъ ихъ пушки; разбилъ вторично, при Опатовъ, Мошинскаго, получившаго подкръпленiе; взялъ въ плънъ до двухъ сотъ человъкъ; награжденъ (въ Сент.) орденомъ Св. Анны. Тогда Суворовъ былъ боленъ около трехъ мъсяцевъ, получивъ сильный ударъ въ грудь объ понтонъ, при переправъ черезъ Вислу.
Новыя побъды вънчали его въ 1771 году. Онъ выступилъ, въ Мартъ, изъ Люблина съ четырмя ротами пъхоты, нъсколькими пушками и съ пятью эскадронами; переправился чрезъ Вислу у Сендомира; разбилъ отдъльныя партiи конфедератовъ, атаковалъ Ландскрону, овладълъ городомъ, не смотря на сильное сопротивленiе, но не могъ взять замка. Въ этомъ дълъ шляпа и мундиръ Суворова были прострълены пулями. Вслъдъ за тъмъ онъ вступилъ, неожиданно, въ городъ Казимiръ, захватилъ въ плънъ лучшiй Польскiй эскадронъ Маршала Жабы; разсъялъ конфедератовъ, которые нъсколько дней осаждали три роты его полка въ Красникъ; переправился вплавь чрезъ ръку Дунаецъ; занялъ Краковъ; овладълъ въ разстоянiи на одну милю отъ этого города редутомъ, въ которомъ находились двъ пушки и сто человъкъ; разбилъ, обратилъ въ бъгство четырехъ тысячный отрядъ конфедератовъ; преслъдовалъ ихъ до предъловъ Шлезiи; положилъ на мъстъ пятьсотъ человъкъ; взялъ въ плънъ двъсти; сразился съ Пулавскимъ у Замостья: опрокинулъ своею кавалерiей пъхоту его; разсъялъ близь Красностава отрядъ Полковника Новицкаго; награжденъ военнымъ орденомъ Св. Георгiя третьяго класса (Авг. 19).
Около этого времени Императрица опредълила Главнокомандующимъ расположенныхъ въ Польшъ войскъ, вмъсто Веймарна, Генералъ-Поручика Александра Ильича Бибикова, начальствовавшаго, до того, полкомъ на Цорндорфскомь сраженiи (1758 г.); раненаго при Франкфуртъ (1759); одержавшаго совершенную побъду при городъ Трептау надъ Прусскимъ Генераломъ Вернеромъ (1760); славнаго, въ послъдствiи, пораженiемъ полчищъ Пугачева. Конфедератами управлялъ тогда извъстный Косаковскiй, который волновалъ умы своими огненными обнародованiями, именовался Литовскимъ Гражданиномъ и самопроизвольно жаловалъ въ Маршалы; одъвалъ въ черные мундиры формируемыя имъ войска; возмутилъ всъ регулярные полки Польскiе; имълъ въ товарищахъ великаго Гетмана Литовскаго Графа Огинскаго. Суворовъ ръшился самъ собою предупредить соединенiе ихъ и съ девятью стами воиновъ напалъ, 12 Сентября, при Столовичахъ, на пятитысячное войско Огинскаго, разбилъ его, овладълъ двънадцатью пушками, Гетманскимъ жезломъ, многими знаменами, взял въ плънъ болъе семисотъ человъкъ въ томъ числъ тридцать Штабъ и Оберъ-офицеровъ и Дежурнаго Генерала Литовскаго Гетмана. Послъдний едва успълъ ускакать отъ преслъдовавшихъ его двухъ козаковъ, удалился, потомъ, въ Данцигъ. Косаковский бъжалъ въ Венгрiю. Мъсто битвы усъяно было трупами непрiятельскими. Поляки потеряли до тысячи человъкъ убитыми ; мы лишились только 80 человъкъ; но около 400 переранено{341}. Суворовъ, въ чинъ Генералъ-Маiора, награжденъ (20 Дек.) орденомъ Св. Александра Невскаго, котораго не имълъ еще Главнокомандующiй Бибиковъ и Потемкинъ, служившiй тогда подъ знаменами Румянцова.
Неожиданное событiе постигло Суворова въ 1772 году: Полковникъ Штакельбергъ, человъкъуже немолодыхъ лътъ, начальствовалъ въ Краковъ и преданный нъгъ надъясь на сильное покровительство, лежалъ у ногъ прекраснаго пола, раболъбствовалъ, думая повелъвать. Одна женщина, подъ видомъ человъколюбия, уговорила его свесть часовыхъ отъ подземнаго прохода, сдъланнаго для выбрасывания нечистоты. Французы, высланные въ Польшу на помощь конфедератамъ, составили заговоръ противъ безпечнаго градодержателя и, нарядясь въ бълую одежду Ксензовъ, прокрались ночью, чрезъ оставленное отверзстiе, въ Краковскiй замокъ съ 21 на 22 Января. Неусыпные козаки первые примътили обманъ и произвели стръльбу. Мятежники и заговорщики быстро напали на часовыхъ и всъхъ изрубили. Узнав оплошность свою, Штакельбергъ старался отразить непрiятеля, но принужденъ былъ оставить замокъ. Главнокомандующiй сдълалъ замъчанiе Суворову, который поклялся отомстить Французамъ: немедленно осадилъ Краковъ; покушался (18 Февр.) взять замокъ приступомъ, но не имълъ успъха; держалъ его въ осадъ до половины Апръля; сдълалъ въ двухъ мъстахъ проломъ и принудилъ, въ исходъ мъсяца, Французскаго Коменданта Шоази положить оружiе, объявить себя и весь гарнизонъ плънными. Наказывая Французовъ за употребленную ими хитрость, Суворовъ заставилъ ихъ выдти тъмъ самымъ нечистымъ проходомъ, которымъ они прокрались въ замокъ; а уважая мужественную оборону, возвратилъ офицерамъ шпаги, пригласилъ ихъ къ объду и, потомъ, отправилъ въ Люблинъ. Уронъ нашь в продолженiе осады простирался до двухъ сотъ человъкъ убитыхъ и до четырехъ сотъ раненыхъ. Вcлъдъ за тъмъ Суворовъ овладълъ Заторомъ(въ двънадцати миляхъ отъ Кракова), велълъ взорвать тамошнiя укръпленiя и взялъ двънадцать пушекъ.Императрица изъявила ему Свое благоволенiе въ милостивомъ рескриптъ отъ 12 Мая; пожаловала тысячу червонныхъ, а на войско его десять тысячь рублей.
Кончилась война съ конфедератами и Суворовъ, надъявшiйся увидъть берега Дуная, получилъ другое назначенiе: перемъщенъ въ корпус Генералъ-Поручика Эльмта, которому приказано было идти къ границамъ Швецiи{342}. Онъ писалъ тогда къ Бибикову изъ Вильны: "Съ сожалънiемъ оставляю этотъ край, гдъ желалъ дълать только добро или, по крайней мъръ, всегда о томъ старался. Безукоризненная моя добродътель услаждается одобренiемъ моего поведенiя. Но когда разсматриваю неправедныхъ оскорбителей моей невинности, начинаю свободнъе дышать. Какъ честный человъкъ оканчиваю здъсь мое поприще и отъ нихъ избавляюсь. Женщины управляютъ здъшнею страною, какъ и вездъ. Мнъ не доставало времени заниматься съ ними, и я страшился ихъ, не чувствовалъ въ себъ достаточной твердости защищаться отъ ихъ прелестей{343}".
Суворовъ - по собственнымъ его словамъ - готовился сражаться среди льдовъ, шелъ туда, какъ солдатъ{344}; но слава ожидала его не на Съверъ. Екатерина поручила ему (1773 г.) обозръть Финляндскую границу и узнать мнънiе тамошнихъ жителей о послъдовавшей перемънъ въ правленiи Шведскомъ{345}. Тогда имълъ онъ случай перейти въ армiю Задунайскаго, поступилъ въ корпусъ Генералъ-Аншефа Графа Салтыкова{346}.
Первый шагъ Суворова въ предълахъ Турцiи ознаменованъ побъдой. Салтыковъ отрядилъ его къ Туртукаю: онъ въ одну ночь прискакалъ на почтъ въ Негоиштъ, въ три дни осмотрълъ мъстоположенiе, все устроилъ и, не взирая на приказанiе Румянцова отступить, ръшился ослушаться его, овладълъ (10 Мая) Туртукаемъ, прекратилъ Туркамъ сообщенiе между Силистрiей и Рущукомъ, обезопасилъ отряды, посылаемые отъ устья Аргиса и, вмъсто обыкновеннаго донесенiя, увъдомилъ Румянцова стихами:
"Слава Богу! слава вамъ !
Туртукай взятъ и я тамъ."
Задунайскiй представилъ Императрицъ оригинальный рапортъ: "какъ безпримърный лаконизмъ безпримърнаго Суворова" - ; но, вмъстъ, долженъ былъ предать ослушника суду. "Римъ - говорилъ, потомъ, Суворовъ - "менябы казнилъ. Военная Коллегiя поднесла докладъ, въ которомъ Секретарь ея не выпустилъ ни одного закона на мою погибель; но Екатерина написала: побъдителя судить не должно и я остался въ армiи на служенiи моей Спасительницъ{347}." - Военный орденъ Св. Георгiя большаго креста втораго класса увънчалъ (30 Iюня) его знаменитый подвигъ.
Туртукай, отданный на жертву солдатамъ, былъ обращенъ ими въ пепелъ. Съ нашей стороны убито 60 человъкъ; ранено 150. Суворовъ увезъ десять знаменъ и шесть мъдныхъ пушекъ изъ числа отнятыхъ у непрiятеля ; бросилъ въ Дунай восемь тяжелыхъ орудiй; овладълъ 50 судами; укръпилъ монастырь Негоешти; но, обучая войска свои , не смотря на полученную имъ контузiю въ ногу, разстроилъ здоровье, занемогъ лихорадкою и отправился въ Букарестъ для излъченiя.
Герой перемънилъ тогда образъ войны: въ Польшъ, усмиряя нъпрiятеля, охранялъ онъ селенiя; въ Турцiи желалъ, чтобы одно имя его приводило въ трепетъ невърныхъ и достигнулъ цъли своей.
Онъ, снова, выступилъ на поле брани, чувствуя еще чрезвычайную слабость, поддерживаемый двумя солдатами: переправился ночью на правый берегъ Дуная, овладълъ, 17 Iюля, нъсколькими шанцами непрiятельскими, лагеремъ Турецкимъ, 18 мъдными пушками, 26 лодками. Уронъ Турокъ простирался до двухъ тысячь человъкъ ; въ числъ убитыхъ находился храбрый СариМехметъ Паша, извъстный силою и красотой своей. Суворовъ предалъ тъло его землъ съ должными военными почестями. Побъда эта, одержанная во время неудачнаго покушенiя на Силистрiю, обрадовала Задунайскаго; такъ умълъ Суворовъ, пользуясь случаями, соединять славу свою съ славой главнаго Предводителя нашихъ войскъ.
Подъ Гирсовымъ ожидало Турокъ, 3 Сентября, новое пораженiе: ихъ войско простиралось до одиннадцати тысячь; Суворовъ имълъ: три эскадрона гусаръ, сто козаковъ, четыре пъхотныхъ полка и нъсколько орудiй. Онъ заманилъ непрiятеля къ укръпленному стану своему и когда невърные, преслъдуя бъжавшихъ, покушались ворваться на валъ, вдруг двинулись штыки Рускiе, опрокинули ихъ, между тъм какъ пъхотный полкъ Князя Гагарина, обойдя высоту, напалъ кареемъ на лъвое крыло Турецкое, а Баронъ Розенъ врубился въ ряды Музульманъ съ конницею. Турки, наступавшiе строемъ, по примъру Европейскому, и не привыкшiе сражаться такимъ образомъ, не могли выдержать сильнаго натиска противниковъ, смъшались, приведены были въ совершенный безпорядокъ, обратились въ бъгство, преслъдуемые побъдителями за тридцать верстъ. Болъе тысячи человъкъ пало на мъстъ битвы, въ томъ числъ двое Пашей. Съ нашей стороны ранено двъсти человъкъ. Трофеи того дня состояли изъ восьми пушекъ, одной мортиры и девяти знаменъ; въ плънъ взято около ста человъкъ. Суворовъ произведенъ былъ въ Генералъ-Поручики.
Онъ содъйствовалъ въ 1774 году Каменскому въ одержанiи (9 Iюня) блистательной побъды подъ Козлуджи надъ сорокатысячнымъ Турецкимъ корпусомъ{348}. Два героя сражались единодушно, хотя не любили другъ друга: одинъ завидовалъ славъ младшаго товарища; другой, чувствуя свое превосходство, тяготился подчиненностiю. - Вскоръ Кочукъ-Кайнарджiйскiй договоръ положилъ (10 Iюля) конецъ кровопролитной брани.
Умолкли громы на берегахъ Дуная и еше продолжались въ нъдрахъ нашего Отечества: Донской козакъ, служившiй въ Турецкую войну, бъжавшiй, потомъ, въ Польшу, укрывавшiйся между раскольниками, явился на Яикъ; началъ возмущать тамошнихъ козаковъ; пойманъ; бъжалъ, снова, на Яикъ изъ темницы Казанской (1773 г.) ; дерзнулъ выдавать себя Императоромъ Петромъ III и съ горстiю отчаянныхъ сообщниковъ началъ опустошительныя свои дъйствiя: вступилъ въ Илецкiй городокъ; взялъ приступомъ кръпость Разсыпную; овладълъ кръпостями: НижнеОзерною, Татищевою, Черноръченскою, Пречистенскою; принятъ въ Сакмарскомъ городкъ съ колокольнымъ звономъ и дарами; осадилъ Оренбургъ; ворвался въ кръпость Ильинскую; занялъ кръпости Тоцкую и Сарачинскую; потерпълъ совершенное пораженiе отъ храбраго Генералъ-Маiора Князя Голицына (1774 г.){349}; бъжалъ за ръку Сакмару въ степь; собралъ новую сволочь; занялъ Сакмарскiй городокъ; возмутилъ Башкирцевъ; разорилъ Магнитную кръпость; устремился къ Карагайской Уральскими горами; обратилъ ее въ пепелъ; разорилъ, сжегь кръпости: Петрозаводскую, Степную, Троицкую; разбитъ на голову Генералъ-Поручикомъ ДеКолонгомъ и, потомъ Михельсономъ{350}; удалился къ Башкирцамъ; собралъ свъжее войско: завладълъ, на ръкъ Камъ, большимъ дворцовымъ селомъ Каракулинымъ; выжегъ городокъ Осу; разорилъ до основанiя казенные винокуренные заводы: Ижевскiй и Воткинскiй; взбунтовалъ работниковъ; осадилъ Казань: ворвался въ городъ, предалъ его огню и мечу, готовился овладъть кръпостью, былъ обращенъ въ бъгство, преслъдованъ мужественнымъ Михельсономъ; возмутилъ Заволжскихъ жителей; ограбилъ Цывильскъ и Курмышъ; опустошилъ: Алатырь, Саранскъ, Пензу, Петровскъ и Саратовъ; умерщвлялъ вездъ градодержателей, духовныхъ, чиновниковъ, купцовъ, дерзавшихъ противиться ему.
Въ это время Императрица ввърила главное начальство надъ войсками, высланными противъ Пугачева, Графу Петру Ивановичу Панину, который готовился тогда идти на встръчу бунтовщнкамъ съ вооруженными служителями, намъревался, присоединясь къ первой командъ, подчинить себя младшему его чиномъ{351}. Устрашенный именемъ Панина, самозванецъ, бывшiй свидътелемъ завоеванiя Бендеръ - бъжалъ изъ Саратова къ Царицыну, преслъдуемый, тъснимый на всъхъ пунктахъ.
Въ числъ вождей, подчиненныхъ Панину, который въ одинъ мъсяцъ даровалъ спокойствiе и тишину Россiи - находился Суворовъ. Военная Коллегiя, еще въ продолженiе Турецкой войны, вызывала героя на новый подвигъ, видя важность возмущенiя, но Румянцовъ удержалъ его въ своей армiи, чтобы не подать Европъ слишкомъ великаго понятiя о внутреннихъ безпокойствахъ Государства. "Такова была слава Суворова! - восклицаетъ Пушкинъ въ Исторiи Пугачевскаго бунта{352}. Кончилась война и Суворовь получилъ повелънiе немедленно явиться къ Графу Панину. Онъ принялъ начальство надъ Михельсоновымъ отрядомъ, посадилъ пъхоту на лошадей, отбитыхъ у Пугачева; переправился чрезъ Волгу въ Царицынъ; взялъ, подъ видомъ наказанiя, въ одной изъ бунтовавшихъ деревень, пятьдесять паръ воловъ и съ этимъ запасомъ углубился въ пространную степь, гдъ, нътъ ни лъса, ни воды и гдъ днемъ должно было ему направлять путь свой по солнцу, а ночью по звъздамъ. Тамъ скитался Пугачевъ. Злодъй надъялся еще укрыться между Киргизами отъ заслуженной казни, продолжалъ обманывать ссобщниковъ; но послъднiе лишились терпънiя и выдали своего предводителя Яицкому Коменданту Симонову, славному обороною ввъренной ему кръпости, которую мятежники держали въ тъсной осадъ семь мъсяцевъ; отразившему, съ горстiю людей, два приступа самозванца; утолявшему голодъ лошадинымъ мясомъ, овчинными кожами, костями и, наконецъ, землею! . . . .
Суворовъ, поспъшая къ тъмъ мъстамъ, сбился ночью съ дороги, и нашелъ на огни; напалъ неожиданно на ворующихъ Киргизовъ; разсъялъ ихъ; прибылъ черезъ нъсколько дней въ Яицкiй городокъ; принялъ Пугачева; посадилъ его въ деревянную клътку на двуколесной телъгъ; окружилъ сильнымъ отрядомъ при двухъ пушкахъ; не отлучался отъ него; самъ караулилъ ночью и, въ началъ Октября, сдалъ въ Симбирскъ Графу Панину. Въ Москвъ совершилась казнь надъ самозванцемъ 10 Января 1775 года.
Вскоръ въ древней столицъ, осчастливленной присутствiемъ Екатерины, праздновали (10 Iюля) миръ съ Портою Оттоманской. Суворовъ былъ награжденъ золотою шпагой, осыпанною брилiантами и наименованъ, потомъ, начальникомъ С. Петербургской дивизiи.
Тогда Потемкинъ, съ которымъ сравнялся было Суворовъ на полъ чести, вдругъ предпрiимчивымъ умомъ и отважностiю опередилъ многихъ, сдълался главнымъ вельможею въ Государствъ и, среди нъги и роскоши, приступилъ къ исполненiю гигантскихъ предпрiятiй относительно изгнанiя невърныхъ изъ Европы. Войска наши вступили въ Крымъ подъ предводительствомъ Князя Прозоровскаго (1776 г.). Явился Суворовъ и разсъялъ (I777) скопища Хана Девлетъ-Гирея, преданнаго Портъ; заставилъ его бъжать въ Константинополь; содъйствовалъ Прозоровскому въ утвержденiи Ханомъ Шагинъ-Гирея, малодушнаго и неспособнаго управлять народомъ, котораго политическое существованiе исчезло съ возстановленiемъ мнимой независимости. Турцiя готовилась къ новой войнъ. Суворовъ укръпилъ правый берегъ Кубани; сдълалъ также укръпленiя въ разныхъ пунктахъ полуострова и даже въ горахъ. Въ началъ 1778 года Князь Прозоровскiй отозванъ въ Петербургъ и войска, находившiяся въ Крыму, были ввърены Суворову. Турецкiй Флотъ, подъ предводительствомъ Капитана Паши крейсировалъ въ Черномъ моръ, подступилъ къ берегу Крыма, угрожалъ высадкою и удалился безъ боя. Между тъмъ неутомимый Полководецъ занялся переселенiемъ двадцати тысячь Грековъ и Армянъ въ Екатеринославскую губернiю. Духовенство содъйствовало ему; но Министры, управлявшiе новымъ Ханомъ, явно возстали противъ распоряженiя, долженствовавшаго уменьшить получаемые ими доходы. Суворовъ окружилъ жилище ихъ солдатами, приставилъ пушку и Министры на все согласились{353}. Въ половинъ 1779 года Порта признала Шагинъ-Гирея Ханомъ; Суворовъ выъхалъ изъ Крыма, вслъдъ за тъмъ присоединеннаго къ Имперiи. Государыня наградила труды его: табакеркою съ портретомъ Ея, осыпаннымъ брилiантами; возложила на него въ Петербургъ, брилiантовую звъзду Александровскаго ордена, которую сама носила на орденской одеждъ; назначила командиромъ Малороссiйской дивизiи. Въ 1780 году онъ осмотрълъ, по приказанiю Императрицы, берега Каспiйскаго моря; переведенъ былъ, потомъ, въ Казанскую дивизiю (1781 г.); наименованъ командиромъ пятаго корпуса, расположеннаго на Кубани (1782 г.).
Дъятельно вспомоществовалъ Суворовъ Потемкину въ знаменитыхъ предпрiятiяхъ: ласками, дарами и угощенiемъ склонилъ онъ Нагайскихъ Татаръ къ принятiю Россiйскаго подданства (1783 г.); награжденъ орденомъ Св. Владимiра большаго креста первой степени (28 Iюля); разбилъ Нагайцевъ, возмущенныхъ Шагинъ-Гиреемъ; привелъ ихъ въ повиновенiе.
Россiя наслаждалась миромъ и Суворовъ, обучавшiй въ это время ввъренныя ему войска Владимiрской и С. Петербургской дивизiй, пожалованъ былъ Генералъ-Аншефомъ въ 1786 году. Вскоръ Императрица предприняла путешествiе въ полуденный край (1787 г.){354}; Суворовъ находился въ Малороссiи. Она спросила его въ Кременчугъ: "не имъетъ ли онъ какой просьбы?" - Заслуженный воинъ бросился къ ногамъ Государыни и умолялъ о заплатъ за нанятую имъ въ томъ городъ квартиру. Въ тотъ же день выдано ему изъ казны, по его показанiю, двадцать пять рублей съ копъйками{355}, но вслъдъ за тъмъ удостоился онъ получить табакерку съ вензеловымъ именемъ Императрицы, осыпанную брилiантами. Тогда ввърены ему были войска, стоявшiя въ Херсонъ и въ Кинбурнъ. Разрывъ съ Турцiей казался неизбъжнымъ. Суворовъ, всегда дъятельный и осторожный, укръплялъ берега Днъпра, особливо Буга, на которомъ было много удобныхъ переправъ; приказалъ заложить передъ гаванью Глубокою большую батарею о двадцати четырехъ 18 и 24 фунтовыхъ пушкахъ, для защищенiя обоихъ Фарватеровъ; а на островъ подъ Херсономъ построилъ пять батарей съ меньшимъ числомъ пушекъ, для произведенiя крестообразнаго огня; старался также о безопасности полуострова Кинбурнскаго. Городъ былъ окруженъ ничтожными стънами, землянымъ гласисомъ, мълкимъ рвомъ. Суворовъ остался въ Кинбурнъ, предвидя нападенiе.
Турки, дъйствительно, при самомъ началъ войны, намъревались овладъть Кннбурномъ, какъ слабымъ укръпленiемъ; потомъ надъялись ворваться въ Херсонь и Крымъ; располагали сжечь корабли наши. Предводимые Французскими офицерами, они приплыли, 30 Сентября къ Косъ и начали укръпляться. Войска Суворова состояли только изъ 1000 человъкъ, къ которымъ подоспъли 4 козачьихъ полка и еще 1000 человъкъ конницы. Число Турокъ, вступившихъ на берегъ, 1-го Октября, простиралось до 6 тысячь. Главный предводитель ихъ, Юсъ-Паша, знавшiй соворшенно Кинбурнъ, ръшился побъдить или умереть, велълъ своимъ перевознымъ судамъ удалиться. Турки начали бомбардировать; но имъ не отвъчали ни однимъ выстръломъ изъ кръпости; копали ложементы, безъ всякаго препятствiя съ нашей стороны. Суворовъ далъ приказанiе дъйствовать, когда непрiятель подойдетъ на двъсти шаговъ; назначилъ сигналомъ залпъ со всъхъ кръпостныхъ полигоновъ, находившихся на той сторонъ; между тъмъ молился въ церкви, велълъ, когда кончилась литургiя, пъть молебенъ. Въ часъ по полудни Турецкiй авангардъ подошелъ къ назначенному разстоянiю; сигналъ былъ данъ: Полковникъ Иловайскiй, съ двумя козачьими полками и двумя эскадронами легкой конницы, объъхавъ кръпость съ лъвой стороны по берегу Чернаго моря, напалъ на непрiятельскiя войска, которыя состояли изъ нъсколькихъ сотъ человъкъ, несшихъ лестницы, изрубилъ ихъ, въ томъ числъ Юсъ-Пашу, не хотъвшаго сдаться. Между тъмъ Орловскiй пъхотный полкъ, предводимый Генералъ-Маiоромъ Рекомъ, сдълалъ вылазку изъ кръпости и устремился на непрiятеля съ правой стороны, проложилъ себъ штыками дорогу въ ложементы, очистилъ половину оныхъ, подъ громомъ шести сотъ орудiй съ Турецкихъ кораблей. Въ это время храбрый Рекъ, опасно раненый, былъ вынесенъ за фрунтъ. Суворовъ подкръпилъ сражавшихся батальономъ Козловскаго полка, но со всъмъ тъмъ, Рускiе отступили; герой остался впереди съ горстiю людей. Мушкатеры бросились выручать своего Генерала; подъ нимъ убита тогда лошадь; уже одинъ Турка готовился поразить его, какъ былъ поверженъ на землю унтеръ-офицеромъ Новиковымъ. Наши сражались еще нъкоторое время, но, подавляемые силою, принуждены были отступить. Суворовъ, не смотря на полученную имъ рану картечью въ бокъ, вывелъ свъжiя войска. Отчаянная битва возобновилась въ третiй разъ. Побъда казалась на сторонъ Турокъ, какъ вдругъ подоспъли къ нашимъ десять эскадроновъ легкой конницы, стоявшихъ въ тридцати верстахъ за Кинбурномъ. День склонился уже къ вечеру. Пъхота, получивъ подкръпленiе, ударила на непрiятеля съ большимъ ожесточенiемъ; козаки устремились во фланги. Турки, ободряемые дервишами, продолжали нападенiе, бросались съ отчаянiемъ въ ряды наши. Суворовъ былъ, снова, раненъ пулею въ лъвую руку, но не оставилъ поля сраженiя. Вскоръ сдълалось совершенно темно: въ девятомъ часу присоединились еще триста человъкъ Муромскаго полка, лишь только прибывшiе изъ Херсона и ръшили побъду. Турки отступили къ морю, оборонялись съ полчаса и, потомъ, принуждены были искать спасенiя въ волнахъ, гдъ погибло ихъ множество. Въ десять часовъ все утихло.
Потеря наша убитыми простиралась до двухъ сотъ человъкъ, въ томъ числъ десять Штабъ и Оберъ-офицеровъ; ранено восемьсотъ. Изъ шести тысячь Турокъ, высадившихъ на берегъ, едва десятая часть спаслась отъ пораженiя. Императрица, получивъ донесенiе Князя Потемкина объ одержанной побъдъ Суворовымъ, принесла (17 Окт.) благодаренiе Всевышнему съ пушечною пальбой и сказала, потомъ, приближеннымъ: "Александръ Васильевичъ поставилъ насъ на колъни; но жаль, что старика ранили."{356}Она собственноручнымъ рескриптомъ блародарила его, на другой день, за оказанные имъ и ввъреннымъ ему войскомъ мужественные подвиги; изъявила искреннее соболъзнованiе о полученныхъ Суворовымъ ранахъ; желала скораго выздоровленiя и, вслъдъ за тъмъ, наградила его (9 Ноября) орденомъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго, который онъ - по выраженiю Екатерины - заслужилъ върою и върностiю{357}; препроводида къ нему шесть Георгiевскихъ крестовъ, длп раздачи, по собственному его выбору, отличившимся офицерамъ. - Суворовъ писалъ (20 Декабря), изъ Кинбурна, къ своей дочери, которая еще воспитывалась вь Смольномъ монастыръ: " У насъ были драки сильнъе, нежели вы деретесь за волосы; а какъ въ правду потанцовали, въ боку пушечная картечь, въ лъвой рукъ отъ пули дырочка, да подо мной лошади мордочку отстрълили: насилу часовъ чрезъ восемь отпустили съ театра въ камеру. Я теперь только, что возвратился; выъздилъ близь пятисотъ верстъ верхомъ, въ шесть дней и не ночью. Какъ же весело на Черномъ моръ, на Лиманъ! вездъ поютъ лебеди, утки, кулики; по полямъ жаворонки, синички, лисички, а въ водъ стерледи, осетры: пропасть! Прости, мой другъ Наташа и проч."
Въ 1788 году, Потемкинъ повелъ ввъренную ему армiю къ Очакову. Еще въ Апрълъ мъсяцъ Суворовъ вызывался овладъть этою кръпостью, но получилъ отказъ: 28 Августа, преслъдуя Турокъ, сдълавшихъ вылазку, онъ, въ жару сраженiя, съ нъсколькими гренадерскими батальонами ворвался въ непрiятельскiй ретраншаментъ, почти овладълъ онымъ, но былъ раненъ пулею, которая попала на два пальца отъ горла и остановилась въ затылкъ. Тогда нъсколько сотъ человъкъ погибли, во время безпорядочнаго отступленiя.
Герой находился у вратъ смерти: пуля вынута; онъ велълъ везти себя въ Кинбурнъ; занемогъ горячкою; сдълалось воспаленiе; прибъгнули къ новой операцiи: выръзали изъ раны нъсколько кусковъ сукна и подкладки отъ мундира, которыхъ не примътили при первой перевязкъ. Ожидали кончины страдальца; но благодътельный сонъ возвратилъ ему силы и опасность миновалась. Во все время лъченiя, которое продолжалось три недъли, Суворовъ не лежалъ въ постелъ; уже начиналъ выздоравливать, какъ одна бомба, изъ числа взорванныхъ отъ загоръвшагося пороховаго магазина, разбила часть стъны той комнаты, въ которой онъ находился: Суворовъ еще слабый на ногахъ, хотълъ выдти и былъ засыпанъ множествомъ щепъ, раненъ ими въ лицо, въ грудь и въ колъно.
Къ тълеснымъ страданiямъ присоединились душевныя, которыя болъе первыхъ подавляютъ человъка: "Мнъ страшно - писалъ гордый Князь Тавриды къ безстрашному Полководцу - "что въ присутствiи моемъ дълается движенiе безъ моего приказанiя пъхотою и конницею..... Извольте меня увъдомлять, что у васъ происходить будетъ; а не такъ, что даже и не прислали мнъ сказать о движенiи впередъ." - Суворовъ заговорилъ: что желаетъ удалиться въ Москву для лучшаго излъченiя ранъ. - "Невинность не терпитъ оправданiй - отвъчалъ онъ Потемкину. - "Всякiй имъетъ свою систему, - такъ и по службъ я имъю мою. - Мнъ не переродиться, - и поздо! Свътлъйшiй Князь! успокойте остатки моихъ дней! - Шея моя не оцараплена, - чувствую сквозную рану, - тъло изломано. - Коли вы не можете побъдить свою немилость, удалите меня отъ себя. - Добродътель всегда гонима. - Вы въчны, вы кратки!" - Такъ, стараясь смягчить оскорбленнаго вельможу, герой напоминалъ ему о смерти, которая прерываетъ навсегда земное значенiе.... Потемкинъ забылъ прошедшее, называлъ Суворова въ письмахъ сердечнымъ своимъ другомъ, призывалъ его, снова, къ Очакову - черта похвальная въ жизни Князя Таврическаго! Между тъмъ Суворовъ имълъ пребыванiе въ Малороссiи, возстановлялъ силы свои и не гонялся за славою, которая ожидала его на каждомъ шагу съ распростертыми объятiями. Въ началъ 1789 года отправился онъ въ С. Петербургъ для свиданiя съ дочерью; былъ отлично принятъ Императрицею; получилъ брилiантовое перо на каску съ литерою К (Кинбурнъ).
Новая блистательнъйшая кампанiя ожидала его. Суворовъ отправился въ армiю, которою предводительствовалъ одинъ только Потемкинъ: Задунайскiй вложилъ въ ножны мечь, испытывая разныя непрiятности по службъ со стороны Президента Военной Коллегiи{358}, жилъ тогда на одной мызъ въ окрестностяхъ Яссъ. Тамъ посътилъ Кагульскаго героя достойный ученикъ его, Суворовъ, который видълъ въ немъ бывшаго своего начальника, непобъдимаго вождя, и не смотрълъ на отношенiя къ нему Князя Таврическаго.
Принявъ въ Берладъ отъ Генералъ-Поручика Дерфельдена ввъренный ему корпусъ, Суворовъ, по приказанiю Князя Репнина, начальствовавшаго въ Молдавiи и въ Бессарабiи, вступилъ въ сношенiя съ Принцемъ Саксенъ-Кобургскимъ, который командовалъ вспомогательными Австрiйскими войсками. Онъ находился въ Валахiи, не зналъ еще лично Суворова, но уважалъ его: вскоръ тъсная дружба соединила ихъ.
Турецкая армiя, подъ предводительствомъ Сераскира, двинулась отъ Браилова къ Фокшанамъ и угрожала нападенiемъ на корпусъ Принца Кобургскаго: Суворовъ поспешилъ къ нему и, проходя ближайшею дорогой, горами и лъсомъ, сдълалъ восемьдесять верстъ въ 36 часовъ. Тогда оба корпуса переправились за ръку Стратушъ въ двухъ колоннахъ: авангардъ состоялъ изь однихъ Австрiйцевъ, чтобы Турки не знали о прибытiи союзниковъ.
21 Iюля произошло сраженiе при Фокшанахъ, на которомъ 18,000 Австрiйцевъ и 7000 Рускихъ совершенно разбили 40,000 Турокъ; обратили ихъ въ бъгство; преслъдовали по двумъ дорогамъ: Букарестской и Браиловской; положили на мъстъ до двухъ тысячь человъкъ; взяли въ плънъ около трехъсотъ; отняли 16 знаменъ, 12 пушекъ; овладъли богатымъ лагеремъ. Императоръ Iосифъ наградилъ Принца Кобургскаго большимъ крестомъ ордена Марiи Терезiи и прислалъ Суворову, при лестномъ рескриптъ, табакерку съ вензеловымъ именемъ, осыпанную брилiантами. Въ столицъ ожидали дальнъйшихъ извъстiй о его побъдахъ.
Вскоръ Всрховный Визирь съ шестидесятитысячнымъ войскомъ, переправясь отъ Браилова чрезъ ръку Бузео, сталъ лагеремъ при деревнъ Граденешти, въ близкомъ разстоянiи отъ Австрiйцевъ. Принцъ отправилъ нарочнаго къ Суворову, который находился въ Берладъ. Россiйскiй Полководецъ, сначала, не спъшилъ походомъ; но получивъ второе увъдомленiе, отвъчалъ двумя словами: Иду, Суворовъ; полетълъ на помощь союзникамъ и 9 Сентября, вечеромъ, соединился съ ними, въ виду непрiятельскаго стана. Принцъ, тотчасъ, пригласилъ къ себъ Генералъ-Аншефа; послъднiй велълъ ему доложить: Суворовъ Богу молится. Принцъ отправилъ другаго посланнаго: Суворовъ ужинаетъ - сказалъ герой. Явился третiй и услышалъ: Суворовъ спитъ. Между тъмъ, не помышляя о снъ, дъятельный Полководецъ обозръвалъ съ высокаго дерева мъстоположенiе непрiятельское и, на разсвътъ, явился къ Принцу Кобургскому, условился съ нимъ о нападенiи. - "Еслибъ при самомъ началъ - произнесъ Суворовъ Генераламъ - "пошелъ я къ Принцу, мы провелибы всю ночь въ толкованiяхъ тактическихъ; мы спорили бы и упустили время. "
Союзныя войска, въ двухъ колоннахъ, перешли вечеромъ, 10 Сентября, Милковъ въ бродъ и по наведеннымъ мостамъ; приблизились, въ глубочайшей тишинъ, къ крутымъ берегамъ Рымника и совершили переправу черезъ эту ръку 11 числа на разсвътъ.
Рускiе двинулись впередъ вь трехъ линiяхъ: пъхота, находившаяся въ первой и второй, шла шестью кареями; конница подвигалась за ними въ третьей. Число войскъ простиралось, какъ и подъ Фокшанами, только до семи тысячь человъкъ, при двадцати орудiяхъ. Австрiйцы слъдовали также тремя линiями: девять кареевъ составляли двъ первыя, а конница третью. Всъхъ ихъ было до 18,000. Визирь, узнавъ, что долженъ будетъ сразиться съ Суворовымъ, сказалъ: "Это навърно другой Суворовъ, потому, что первый умеръ отъ ранъ въ Кинбурнъ."
Лишь только Русскiе подошли къ непрiятельскому лагерю на полторы версты, Турки открыли сильный огонь изъ своихъ орудiй; но солдаты не смотря на рытвины, затруднявшiя артиллерiю, быстро подвигались впередъ. Между тъмъ конница, бывшая на правомъ крылъ подъ командою Бригадира Бурнашева, начала атаку. Турки стоявшiе на возвышенiи, зашли лощиною нашимъ въ бокъ и ударили на каре Шастакова, который также находился на правомъ крылъ. Ихъ было до семи тысячь человъкъ: янычары сидъли на однъхъ лошадяхъ съ спагами и, приближась къ Русскимъ, тотчасъ соскочили, напали на противниковъ съ ожесточенiемъ; но число невърныхъ не устрашило храбрыхъ воиновъ, предводимыхъ Суворовымъ: они приняли Турокъ холоднымъ оружiемъ и отбросили назадъ; янычары спасались отъ смерти на лошадяхъ спаговъ и первые падали подъ саблею нашей конницы. Въ это время Османъ Паша, съ 5,000 охотниковъ изъ спаговъ, потерпълъ пораженiе на лъвомъ крылъ нашемъ. Въ непрiятельскомъ лагеръ не найдено ни одной пушки. Когда происходила битва при Тиргокули, Принць Кобургскiй, переправившiйся чрезъ Рымникъ, версть на семь ниже Суворова, не успълъ еще соединиться съ нимъ и находился верстахъ въ четырехъ. Османъ Паша съ 15,000 чел. конницы намъревался возобновить нападенiе на Рускихъ и неожиданно сошелся съ Австрiйцами, былъ во вторый разъ обращенъ въ бъгство.
Давъ огдохнуть войскамъ, Суворовъ, въ первомъ часу по полудни, выступилъ къ деревнъ Боксъ. Австрiйцы стояли отъ него верстахъ въ трехъ; Визирь расположился за Крингумеларскимъ лъсомъ на Рымникъ, въ десяти верстахъ отъ союзниковъ, Турки выкопали вдоль по опушкъ лъса шанцы, за которыми намъревались 12 числа оставить тяжелый обозъ передъ нападенiемъ на Принца Кобургскаго; но Суворовъ не любилъ откладывать и, между тъмъ, какъ Австрiйцы вступили въ бой съ Визиремъ, обошелъ непрiятельскiя батареи, поставиль свои шесть каре полукружiемъ и повелъ ихъ скорымъ шагомъ къ укръпленному лъсу. Сильная пальба не остановила безстрашныхъ: чтобы сберечь людей, Суворовъ приказалъ конницъ нападать на лъсъ чрезъ интервалы между кареями. Въ укръпленiяхъ находилось болъе 15,000 янычаръ; конница Турецкая стояла по бокамъ. Принцъ Кобургскiй, отразивъ шесть сильныхъ атакъ, также двинулъ свои полки къ лъсу. Конница наша быстро перенеслась чрезъ рвы и валы и врубилась въ толпы янычаръ: завязался рукопашный бой; Турки отчаянно защищались саблями и кинжалами; многiе изъ нихъ изрублены на пушкахъ, которыхъ не хотъли покинуть. Стародубскiе карабинеры, предводимые храбрымъ Миклашевскимъ и Венгерскiе гусары первые бросились на непрiятеля. Козаки, Австрiйскiе уланы и Арнауты ударили на Турецкую конницу, смяли ее и окружили лъсъ слъва и сзади. Устремилась пъхота и въ четыре часа соединенные корпусы совершенно овладъли лъсомъ. Турки были вездъ опрокинуты и искали спасенiя въ бъгствъ. Тщетно Визирь убъждалъ свое войско возвратиться на поле битвы, заклиная алкораномъ, который держалъ въ рукъ; наконецъ, обратилъ на малодушныхъ два орудiя: ничто не помогло. Суворовъ самъ преслъдовалъ бъжавшихъ по трупамъ убитыхъ, не давалъ никакой пощады непрiятелю, приказывалъ рубить всъхъ и запретилъ брать въ плънъ. Визирь, прогнанный въ Браиловъ, заперся въ кръпости. Турки лишились убитыми болъе десяти тысячь человъкъ. Потеря союзниковъ не превышала 600 человъкъ убитыми и 300 ранеными. Въ числъ трофеевъ было: восемьдесять пушекъ и сто знаменъ; весь лагерь, обозъ и множество рогатаго скота достались побъдителямъ. Взятiе Бълграда Лаудономъ и сдача Бендеръ и Акермана Князю Потемкину были слъдствiемъ Рымникской битвы.
И здъсь, какъ подъ Кинбурномъ, угрожало Суворову пораженiе: вечеромъ, 11 Сентября, Принцъ Кобургскiй получилъ, съ курьеромъ, выговоръ отъ Князя Таврическаго за то, что понтоны не были готовы и, будучи Имперскимъ Княземъ, находясь въ службъ Римскаго Императора, не считая себя подчиненнымъ Россiйскому Фельдмаршалу, чрезвычайно оскорбился; сказаль Суворову: "что еслибъ курьеръ прiъхалъ по утру, то онъ не вступилъ бы въ дъло съ Турками{359}."
Екатерина наградила Суворова брилiантовыми знаками ордена Св. Андрея Первозваннаго; шпагою, украшенной брилiантами и лавровыми вънками, съ надписыо: Побъдителю Верховнаго Визиря и, вслъдъ за тъмъ, препроводила къ нему дипломъ на Графское достоинство Россiйской Имперiи, съ наименованiемъ Рымникскимъ, также орденъ Св. Великомученника Георгiя перваго класса (18 Окт.). Послъдняя награда чрезвычайно обрадовала героя, Онъ писалъ тогда къ дочери своей: "Слышала ли, сестрица{360}, душа моя? Отъ моей щедрой Матушки{361}: Рескриптъ на полулистъ, будто Александру Македонскому; знаки Св. Андрея тысячь въ пятьдесять, да выше всего, голубошка, первый классъ Св. Георгiя. Вотъ каковъ твой папинька за доброе сердце. Чуть, право, отъ радости не умеръ. " - Iосифъ возвелъ Суворова въ Графское достоинство Римской Имперiи (19 Окт.); пожаловалъ Принца Кобургскаго Генералъ-Фельдмаршаломъ. Онъ получилъ отъ Екатерины одинакую шпагу съ Суворовымъ. Послъ одержанной ими побъды, Принцъ пришелъ въ палатку нашего Полководца, сопровождаемый своимъ Штабомъ, и оба вождя бросились въ объятiя другъ друга.