Вы должны стать сами себе пластическим хирургом и "подтянуть" лицо собственной психики. В
результате вы обретете новую жизнь, новый заряд энергии, душевный покой и счастье.
"Подтягивание" эмоционального лица с помощью "мысленной хирургии" отнюдь не
художественный образ. Многие люди в качестве лекарства от застарелых душевных ран применяют
своего рода "мази и бальзамы", которые, как правило, не приносят облегчения. Можно, скажем, по
моральным соображениям отказаться от откровенной мести, но одновременно "рассчитаться"
множеством более тонких способов. Возьмем типичный пример. Жена узнает о неверности мужа. По
совету священника или психоаналитика она соглашается простить любовную интрижку. Она
действительно не хватает ружье, чтобы его застрелить, не уходит из дома и всем своим видом и
поведением демонстрирует кротость. Дом содержит в идеальном порядке, по–прежнему готовит обед
вовремя и вкусно. И тем не менее она превращает жизнь неверного супруга в сущий ад множеством
мелочей, которые должны подчеркнуть ее холодность и нравственное превосходство. Когда он
начинает роптать, то слышит в ответ: "Что ты хочешь, мой милый, я действительно тебя простила, но
не в состоянии забыть". Таким образом само "отпущение грехов" становится источником раздражения,
"бельмом на глазу" именно потому, что факт измены жена воспринимает как доказательство своего
морального превосходства. Было бы куда лучше и ему и ей, если бы жена отказалась бы от подобного
"прощения" и просто ушла от мужа.
Я могу простить, но не в состоянии забыть, - эта фраза, по существу, равносильна заявлению: "Я
не прощу". Такого мнения придерживается Генри Бичер, который считает, что с прощением следует
поступать так же, как с погашенной денежной купюрой: разорвать или сжечь, чтобы никогда вновь не
видеть в обращении.
Прощение, если оно настоящее, искреннее, всеобъемлющее и забытое, равносильно скальпелю, который может вырезать гнойник, залечить и удалить зарубцевавшуюся ткань.
Частичное прощение приносит столько же пользы, сколько наполовину оконченная
хирургическая операция.
Свое прощение вы должны забыть вместе с тем поступком, который вы простили. Прощение, которое помнят, о котором постоянно думают, лишь вновь бередит, растравляет раны, которые вы
пытаетесь залечить. Если вы чересчур гордитесь своим великодушием, слишком часто вспоминаете о
нем, вы непременно начнете думать, что объект вашего благородства вам что-то за это должен.
Получается так, словно вы прощаете провинившемуся какой-то долг и тут же вновь делаете его своим
должником.
Прощение - не оружие.
Существует множество заблуждений, связанных с актом прощения. Подлинное прощение редко
имеет место. Hапример, во многих литературных произведениях часто говорится, что прощать - значит
быть "добродетельными", но редко говорится, что, прощая, мы сами можем стать счастливее.
Существует тенденция рассматривать прощение в качестве средства, которое обеспечивает нам более
выгодную позицию или позволяет одержать верх над противником. Подобная мысль проскальзывает
во многих весьма серьезных советах. Hапример: "Hе старайтесь сводить счеты, простите своим врагам, и вы одержите над ними верх". "Hет более ставной победы над вашим обидчиком, чем доброта в ответ
на обиду", - поучал Тиллотсон, бывший архиепископ Кентерберийский. В подобных фразах
содержится закамуфлированная идея, что прощение может служить эффективным оружием мщения.
Часто это и соответствует действительности. Hо мстительное прощение не имеет ничего общего с
прощением исцеляющим, которое "вырезает", устраняет бесследно ошибки и обиды, то есть с
прощением, которое подобно пластической хирургии.
Исцеляющее прощение - вещь сама по себе не такая уж трудная. Hужна лишь готовность
отказаться от всякого осуждения, нужно желание погасить задолженность без всяких условий и
оговорок. Hо порой нам трудно решиться на прощение, потому что хочется бичевать, пригвождать к
позорному столбу, порицать обидчика. Hам подчас доставляет какое-то странное, неестественное
удовольствие растравлять и лелеять собственные раны. Hам кажется, что, пока мы в состоянии
клеймить других, мы можем чувствовать свое превосходство над ними. Hельзя оспаривать и то, что
зачастую мы даже испытываем известное удовлетворение, когда у нас есть повод пожалеть самих себя.
Исцеляющим прощением мы "погашаем" ошибку, про ступок какого-то человека, но не потому, что решили проявить великодушие и благородство, сделать одолжение или оказать любезность - не