Каков же был баланс этого «послекорейского периода» для западногерманского населения?
Между концом 1951 и серединой 1954 года число лиц, имеющих постоянную работу, увеличилось почти на два миллиона. Одновременно число безработных снизилось с 1,214 млн. в момент сезонного затишья в октябре 1951 года до 820.000 в октябре 1954 года. Валовая недельная заработная плата промышленных рабочих поднялась с 68,52 н. м. (средняя цифра 1951 года) до 74,00 н. м. в следующем году и до 80,99 н. м. в 1954 году.
В то время, как в результате корейского конфликта индекс стоимости жизни (средняя потребительская группа 1938 года = 100) вырос в 1951 году, в сравнении с предыдущим годом, на 7,7%, впоследствии вновь наступило отрадное успокоение. Правда, в 1952 году индекс поднялся еще на 1,8%, но в 1953 году он снова упал на 1,8%. Но за этими средними цифрами скрывается весьма интересное и дифференцированное развитие. Так, например, индекс цен на одежду с 111 в 1951 году упал до 98 в 1953 году и до 97 в 1954 году.
Выше я упоминал уже о том, что в области капиталовложений в секторе средств производства наметилась сдерживающая тенденция. Это объясняется тем, что желание проводить рационализацию отодвинуло на задний план стремление к наращиванию производственной мощности. Предпринимательская инициатива тормозилась также неустойчивой политической ситуацией, неизвестностью о будущем Европейского объединения угля и стали и Европейского оборонительного сообщества. Зато инвестиционная помощь пришлась кстати сектору средств производства, равно как предыдущий рост цен улучшил возможности самофинансирования добывающей промышленности. Цены на уголь поднялись с 1950 по 1953 год от 32.92 н. м. до 52.08 н. м. за тонну (без транспортных расходов). Цены на полосовую сталь — с 227.35 н. м. до 400.62 за тонну.
В этом росте цен отразилась необходимость освободить добывающую промышленность от пут насильственного государственного управления и дать ей возможность устанавливать цены, соответствующие рыночному спросу.
Строительная деятельность 1952–53 годов также значительно способствовала общему хозяйственному подъему. Это было результатом первого дополнения к закону о строительстве жилых домов, предусматривавшего облегченные возможности финансирования. Количество новых квартир за период 1953–54 годов выросло с 443000 до 518000. Интересно заметить, что в середине 1953 года 10% общего числа рабочих и служащих были заняты в строительной промышленности.
В эти годы строительный сектор в возрастающем объеме справляется с задачей предоставления нормальной жилплощади миллионам беженцев и пострадавших от бомбардировок. Количество построенных квартир поднялось с 215000 в 1949 году до 441000 в 1951 году. С 1953 года квартирный прирост выражается ежегодно в более, чем полумиллионе квартир. За последние три года было отстроено ежегодно 540000 новых квартир. Для сравнения можно упомянуть, что в 1929 году было отстроено 197000 квартир. Финансирование квартирного строительства после 1954 года выражается ежегодно в суммах от 9 до 11 млрд. н. м., при этом около 30% средств поступает от государства, земель, местных самоуправлений и т. п., а 40–50% дает рынок капиталов.
Картина цветущего, растущего хозяйства нашла отражение и в цифрах внешней торговли. В то время, как импортно–экспортный баланс еще в 1949 и 1950 годах казался «неизлечимо» пассивным, достигая суммы в 3 млрд. н. м., пассивное сальдо 1951 года резко упало до 149 млн. н. м. А в 1952 году удался переход к «активному» сальдо, при излишке товарного торгового баланса в 705,9 млн. н. м.
Так началась продолжительная фаза активизации, которая в последние месяцы дала повод к преисполненным озабоченностью дискуссиям «в противоположном направлении». В 1953 году активное сальдо достигло 2,5 млрд. н. м. При этом активизация никоим образом не была результатом торможения импорта. Ввоз даже значительно возрос, — с 11,37 млрд. н. м. в 1950 году до 14,7 млрд. н. м. в 1951 году и до 16,2 млрд. н. м. в 1952 году. Лишь в 1953 году уровень импорта не изменился. В 1954 году он снова возрос до 19,3 и в 1955 до 24,47 млрд. н. м. В 1956 году импорт достиг 27,96 млрд. н. м. Эта ситуация породила проблему, которая становится все более серьезной и которой должны были заняться экономисты: повышение ликвидности в результате этих излишков торгового баланса, этого постоянного активного сальдо. Тот факт, что проявляющаяся здесь столь очевидно проблематика этого вопроса за истекшее время почти не осознана во всем ее значении, следует приписать главным образом нейтрализующему влиянию оставления в бездействии денежных сумм, представляющих собой кассовые излишки государственных и коммунальных учреждений; это изъятие из оборота финансовых излишков представляет собой тезаврирование, которое по своему объему и по своей длительности едва ли имеет примеры в прошлом.
Заблуждения хозяйственников–плановиков
Действие Плана Маршалла, по которому еще на его четвертом году была оказана помощь размером в 106 млн. долларов, закончилось 30 июня 1952 года. Его сменила экономическая помощь MSA[Прим. перев.: MSA — организация, заменившая организацию «Плана Маршалла».], оказавшая нам в последующие два года (т. е. до 30 июня 1954 года) кредит размером в 98,6 млн. долларов. Я уже раньше высказал, что я всегда скептически относился ко всем попыткам предсказать и вычислить будущее и уложить хозяйственный круговорот в рамки твердых планов.
Завершение помощи по Плану Маршалла позволяет оглянуться на исходную планировку, нашедшую свое оформление в так называемом Long–Teian–Plan (План далекого прицела) (ЛТП). В этом ЛТП, игравшем в начале 1949 года значительную роль во всех экономических дискуссиях, были зафиксированы основы экономического и финансового развития до 1952 года. Намеченные, в результате совместной кропотливой работы немецких и американских экономистов, цели воспринимались тогда многими немецкими экспертами, мыслившими в категориях планового хозяйства, как нереальные и недостижимые. Несколько примеров показывают, насколько действительность опровергла этот пессимизм:
1. На 1952/53 годы ЛТП намечал уровень промышленного производства в размере 110% по сравнению с 1936 годом. На самом деле был достигнут уровень в 145,5%.
2. Уровень жизни на 1952/53 годы должен был находиться по плану на 20% ниже уровня 1936 года. В действительности же частное потребление на душу населения в 1936 году равнялось 768 н. м., а в 1952/53 годах — 827 н. м. (в пересчете на цены 1936 года).
3. ЛТП намечал к концу плана Маршалла достижение немецким экспортом размера в 2,818 млрд. долларов. В действительности же экспорт 1952 года = 4,04 и 1953 года = 4, 42 млрд. долларов.
4. Типично для условности и относительности подобных планировок и следующее:
Считалось, что всеми средствами нужно добиться повышения добычи угля, ибо от этого зависит рост общего немецкого производства. Поэтому для 1952 и 1953 года ежедневная добыча угля в размере 425000 тонн считалась абсолютно необходимой. Несмотря на то, что намеченные ЛТП цели были значительно превышены во всех отраслях хозяйства, дневная добыча угля осталась все же значительно ниже намеченной цифры, достигнув только 408000 тонн.
Уравновесившееся хозяйственное положение позволило отменить еще ряд принятых во время корейского кризиса ограничений. 29 мая 1952 года высокая учетная ставка в 6% была понижена на 1%. Последовавшие четыре дальнейших понижения привели к тому, что 20 мая 1954 года был достигнут очень низкий для немецких хозяйственных условий уровень в 3%.
Эволюция учетного и ссудного процента
| Действителен с | Учетный процент | Ссудный процент | |
| 1948 | 1 июля | 5 | 6 |
| 1 сентября | — | — | |
| 15 декабря | — | — | |
| 1949 | 27 мая | 4 12 | 5 1/2 |
| 14 июля | 4 | 5 | |
| 1950 | 27 октября | 6 | 7 |
| 1952 | 29 мая | 5 | 6 |
| 21 августа | 4 1/2 | 5 1/2' | |
| 1953 | 8 января | 4 | 5 |
| 11 июня | 3 1/2 | 4 1/2 | |
| 1954 | 20 мая | 3 | 4 |
| 1 июля | — | — | |
| 1955 | 4 августа | 3 1/2 | 4 1/2 |
| 1956 | 8 марта | 4 1/2 | 5 1/2 |
| 19 мая | 5 1/2 | 6 1/2 | |
| 6 сентября | 5 | 6 | |
| 1957 | 11 января | 4 1/2 | 5 1/2 |
| 19 сентября | 4 | 5 |
В эти месяцы постепенно были понижены также и достигшие во время корейского кризиса высокого уровня ставки для минимальных банковских резервов.
«Прорыв вперед»
В эти годы во что бы то ни стало нужно было показать преимущества «количественной конъюнктуры», популяризировать «прорыв вперед». Приведу в качестве примера выдержку из речи по случаю открытия Технической ярмарки в Ганновере в конце апреля 1953 года:
«Не буду даже касаться болтовни о том, будто спрос удовлетворен и потребительский рынок насыщен. Это прямо кощунство. Скажу о новых веяниях. За последние четверть года я не раз говорил, что мы должны стремиться вырваться из примитивности узко математических понятий о потреблении как об удовлетворении насущных потребностей. Это означает, что «долговечные» товары, как–то холодильники, стиральные машины, пылесосы и т. д. должны находить все большее распространение в немецком домашнем хозяйстве. И, главным образом, я имел в виду рабочие семьи.
На это мне возражали, что пенсионеры получают слишком мало, чтобы вообще помышлять о подобной роскоши. Само собой разумеется, что не с пенсионеров может начаться переход к более высокому уровню потребления. В Америке в свое время автомобили покупали вначале также не самые бедные. Но мы снова и снова констатируем: то, что сегодня считается роскошью, завтра становится предметом, спрос на который уже довольно широк, а послезавтра — товаром широкого потребления.
Если мы не сумеем преодолеть социальную неприязнь, если мы не сможем потерпеть того, что появляющиеся на рынке, в ходе развития техники, новые товары станут вначале достоянием только одних, — иногда даже незаслуженно, — а не сразу всех, тогда мы все законсервируемся в искусственной бедности… Если мы не будем стремиться постоянно улучшать жизненные возможности нашего народа, мы подорвем этим основу для технического прогресса, а тем самым выйдем из круга цивилизованных народов. Только расширив потребление, мы сможем и впредь участвовать в счастливом и здоровом мировом развитии».
Было ли это теорией или трезвым взглядом на будущее? Пусть об этом свидетельствуют кое–какие статистические данные:
Производство холодильников
| Число | Стоимость продукции в млн. Н.М. | Число | Стоимость продукции в млн. Н.М. | ||
| 1949 | Статистическим | 28 | 1953 | 363600 | 158 |
| 1950 | путем | 40 | 1954 | 521 500 | 323 |
| 1951 | не учтено | 75 | 1955 | 588 700 | 241 |
| 1952 | 214 000 | 108 | 1956 | 800 000 | 373 |
Во время 2–ой Международной велосипедной и мотоциклетной выставки во Франкфурте–на–Майне 17 октября 1953 года я воспользовался случаем, чтобы выступить против распространенного в то время аргумента, что нужно бороться против перегрузки улиц и дорог в результате возросшего моторизованного движения путем применения ограничивающих моторизацию мер:
«… Я считаю, что не дело государства вмешиваться в то, как каждый гражданин тратит свои деньги; т. е. государство не должно выступать в роли учителя морали. Пусть каждый будет счастлив по–своему… Далее я считаю, что и проблема транспорта и движения может быть решена только путем экспансии. Развивая моторизацию, нужно расширять старые и строить новые дороги».
Производство мотоциклов, мотороллеров и веломоторов повысилось с 143 800 в 1949 году до 290 800 в 1951 году и до 524 400 в 1953 году.
Ожидавшееся в этой области производства расширение можно было с еще большим основанием предвидеть в секторе легковых автомобилей. Уже тогда стал намечаться приток покупателей легковых автомашин из среды рабочих и служащих. В дальнейшем производство развивалось здесь еще более заметным образом; в то время, как в 1949 году выпуск показал цифру в 104 055 автомобилей, в настоящее время ежегодная продукция превышает 850 000 автомашин.
О пессимистах
В начале 1954 года распространилось мнение, будто годы подъема приходят к концу. Возникали опасения, и приводились даже доказательства тому, что экспансивные силы и способности немецкого хозяйства начинают ослабевать. Все это подкреплялось учеными анализами положения. Я посчитал необходимым выступить против этого мнения:
«Темпы развития немецкого хозяйства по–прежнему опережают темпы развития народных хозяйств прочих европейских стран. Чтобы эта динамика не иссякла, надо заново оживить движущие силы конъюнктуры — стремление к рационализации, к капиталовложениям, а также готовность к расширению потребления.
Нет никаких логических причин, на основании которых должно было бы последовать ослабление этих движущих сил. Несмотря на достигнутые успехи в повышении жизненного уровня нашего народа, нельзя делать заключения, будто наступило насыщение в области потребления.
Следовательно, все сводится к тому, что необходимо и дальше повышать производство, ибо только увеличив производство — и только этим путем — можно повысить народный доход, а, следовательно, и покупательную способность, которая обеспечит сбыт …» [22]
Далее, подводя итоги 1954 года, я говорил:
«Если по ряду причин невозможно добиться оптимальной пропорции между капиталом, образуемым из вкладов по сбережениям, инвестиционными нуждами народного хозяйства и потреблением, тогда я считаю, что в теперешней ситуации выгоднее сохранить потребительскую конъюнктуру, идя при этом на риск затруднений в области капиталовложений, чем, наоборот, пытаться за счет сокращения потребления увеличить вклады по сбережениям, но иметь тогда дело с затруднениями в области сбыта». [22]
Людвиг Эрхард. «Благосостояние для всех» — Глава IV. Овладение высокой конъюнктурой
Тот, кто смотрел вперед, уже в 1954 году видел намечающийся переход к следующему, пятому периоду в непродолжительной истории рыночного хозяйства. Я имею здесь в виду переход к фазе высокой конъюнктуры. Выдвигалась новая задача, не так легко разрешимая. В первую очередь возникал вопрос эффективного противодействия опасности инфляционного перенакала высокой конъюнктуры.
Разрешение этой задачи оказалось настолько трудным, что многие были склонны видеть одну лишь эту проблематику, забывая о том, какие огромные успехи были достигнуты во всех областях хозяйственной и общественной жизни. С середины 1956 года во все возрастающей мере удалось совладать с угрозой хозяйственной деградации. После заторможения экономического подъема переход к спокойному и постоянному прогрессу можно считать обеспеченным.
Ко второй части этой задачи — совладание с легкой инфляцией цен — мы еще вернемся.
Совершившийся в 1954 году переход к высокой конъюнктуре наглядно виден из индексовых показателей промышленной выработки на этой фазе.
Продукция периода высокой конъюнктуры
| 1953 | 1954 | 1955 | 1956 | ||||
| 1–ое | 2–ое | 1–ое | 2–ое | 1–ое | 2–ое | 1–ое | |
| полугодие | полугодие | полугодие | полугодие | ||||
| Вся промышленность | 145,6 | 161,5 | 162,1 | 181,2 | 187,9 | 206,9 | 206,9 |
| Средства производства | 167,6 | 178,4 | 193,6 | 215,1 | 242,2 | 261,1 | 274,2 |
| Сырье и полуфабрикаты | 132,3 | 141,2 | 147,6 | 164,5 | 174,3 | 186.9 | 188,8 |
| Предметы потребления | 142,2 | 161,5 | 157,6 | 173,2 | 174,2 | 193,8 | 191,5 |
1936 = 100, — продукция за рабочий день.
(Источник: Федеральное статистическое бюро)
Из приведенной таблицы явствует, что 1954–1955 годы можно охарактеризовать, как период усиленного роста капиталовложений. В течение этого периода развитие в двух секторах — секторе производства и секторе предметов потребления — шло весьма по–разному. Никто, однако, не станет отрицать, что это было время особенно большого оживления в смысле мероприятий, направленных на расширение производства.
Этот своеобразный экономический подъем поначалу можно было только приветствовать, тем более, что в то время имелись еще неиспользованные резервы рабочей силы (во втором квартале 1954 года было 1,15 млн. безработных). Сознавая взаимосвязь между экспансивной экономической политикой и повышением жизненного стандарта общества, я приветствовал эту экспансию: никакая государственная власть, но и никакая организация профессиональных союзов, не в состоянии что–либо сделать для социального прогресса, если из экономики «взять нечего». Дело в том, конечно, что для того, чтобы можно было распределить какие–либо хозяйственно–социальные блага, необходимо, чтобы эти блага были заранее заготовлены.
Именно в этой первой фазе высокой конъюнктуры попытался я пояснить разницу между развитием конъюнктуры в секторе предметов потребления и в секторе средств производства.