Вор пропал из виду, и Рори метнулся за ним. Перепрыгнув через ясли, он увидел фигуру, скорчившуюся у ног Дока, а затем успел заметить тусклый отблеск лезвия. Подогнув ногу, он едва уклонился от ножа, просвистевшего рядом с горлом, и нанес удар коленом в лицо краснокожего. Тот наконец успокоился.
- Эй, эй! - услышал Рори негромкий возглас, и еще один силуэт головы в обрамлении перьев появился в дверном проеме конюшни. Затем послышалась испанская речь:
- Все в порядке, брат? Тебя что, ударила лошадь? Это тот вороной конь, который сделает тебя вождем...
Рори выдернул нож из безвольной руки своего первого противника и стал подкрадываться ко второму, но тот вдруг шагнул в сторону и побежал по залитому лунным светом двору, прыгая, как заяц.
Майкл пронзительно свистнул, подавая сигнал тревоги, и вернулся к индейцу.
Руки и ноги у того уже были спутаны веревкой для привязи лошадей, когда из дома выскочили Уэр и повар, полуодетые, но вооруженные до зубов. Они увидели, что почти весь табун мечется по загону, а Рори выходит из конюшни, с бесчувственным телом на руках.
Он вкратце рассказал им, что произошло. Повар, все еще тяжело дыша от возбуждения, заорал:
- Вот это уж точно отличное вложение капитала, сэр. Вы дали ему свою старую одежду и месячную плату, а он спас вам лошадей на тысячу долларов от этих собак-апачей. А ну-ка, давайте посмотрим на этого конокрада!
Они затащили пленника в кухню и поставили его на ноги, уже немного пришедшего в себя. Присутствовали все, в том числе женщины и несколько мексиканцев, чьи глаза горели, словно у койотов,
При свете лампы Рори Майкл увидел приземистую фигуру молодого индейца, лицо которого не было обезображено интеллектом и казалось пригодным только для жевательных процессов. Нос у него был приплюснутым, с раздувающимися ноздрями, а длинные, заплетенные в косички волосы ниспадали на плечи. Кривые ноги спереди походили на колесо. Щека заплыла и темнела синяком в том месте, куда от всей души приложился коленом Рори. Но эта опухоль не портила лица ее владельца, вряд ли какое-либо изменение могло бы его ухудшить еще. Однако осанка индейца была величественной.
- Боже, он похож на какое-то привидение, - прошептала Нэнси. - Что же с ним делать?
- Повесить! - отрезал Уэр. - Конечно же, повесить.
В то время в Аризоне не было и видимости закона. Там, где стояли воинские гарнизоны, царили армейские порядки, но не дальше границ фортов. Кругом простирался безбрежный океан беззакония. Население этих земель составляли в основной своей массе негодяи, которых не смогла вытерпеть Калифорния, а также беглые мексиканцы из Соноры и разного рода отъявленные мерзавцы из восточных городов.
Встречались, конечно, и честные люди, пытавшиеся организовать прииски или заниматься скотоводством. Методы обращения с нарушителями спокойствия их владений были лаконичными и суровыми. Во-первых, не было времени. Во-вторых, повешение было общепринятым наказанием за преступления, совершенные в настоящем или прошлом. Поэтому не удивительно, что "полковник" сразу же приговорил индейца к смерти.
- Бедняга, - промолвила Нэнси. - Неужели он заслуживает...
- Генриетта, - строго отрубил "полковник", - уведи дочь. Это чисто мужское дело.
Женщины даже не пошевелились. Похоже, им нравилось смотреть на конокрада и на его жестокое лицо.
Затем они взглянули на Рори, который стоял в стороне.
- Ладно, сначала мы выясним, кто это такой, - сказал Уэр. - Эй, Хуан, добавил он по-испански, - ты можешь говорить на языке апачей, похоже, он из этого племени. Спроси его, кто он такой.
Хуан, круглолицый пеон, важно выступил вперед и задал пленному несколько вопросов на гортанном диалекте. Однако лицо того оставалось безучастным. Хуан повернулся к хозяину.
- Он не будет говорить. Но это точно апач. На нем и мокасины апачей, и перья так красят только они. Он уже убивал людей и, возможно, белых. Иначе он не носил бы перьев с такой окраской.
- Так-так. Значит он - апач и к тому же убийца, - протянул "полковник". То, что он конокрад, - это несомненно. Так почему мы еще сомневаемся, Тод? обратился он к счетоводу. - Есть ли причины, чтобы сомневаться?
Тод Мерит был одним из тех злых людишек, которые обожают всякого рода ссоры. Он с ненавистью взглянул на индейца:
- Его мало повесить. Сначала я бы поджарил этого ублюдка. Вот что я бы сделал. Поджарил бы его.
- Тише, Тод! - вскрикнула Нэнси. - Он понимает английский.
- Понимает? Почему ты так решила?
- Он сразу взглянул на огонь после твоих слов. Какая ужасная мысль, не вздумай повторить ее.
Голова апача не шелохнулась, но глаза его медленно повернулись к девушке и взгляд замер на секунду. Несомненно, она была права, он понимал то, о чем шла речь.
- Тем хуже для него, - решил хозяин. - Если он понимает язык, значит, у него была возможность приобщиться к благам нашей цивилизации. И он отказался от них! Ну что ж, единственное, чего он заслуживает, так это болтаться на веревке. Надеюсь, он понимает, о чем я говорю. Тод, Благер, - это уже к повару, - пошли со мной, привяжем веревку к тополю. Там есть ветка как будто специально для этого случая. Рори, ты справился с ним, когда у него были руки свободны, и я думаю, что ты тем более справишься с ним сейчас. Генриетта, забирай Нэнси и отправляйтесь спать.
Мужчины поспешили выйти из дома и начали орать хриплыми голосами во дворе. Женщины так и не сдвинулись с места.
Рори, оставшийся на кухне, повернулся к ним.
- Думаю, что смогу кое-что разузнать у него, - сказал он, - только оставьте нас наедине.
- Не будет он говорить, - произнесла миссис Уэр. - Они живут ужасной жизнью и готовы к страшной смерти с рождения. Единственное, что они понимают убийство.
Наконец, ушли и они. Рори сразу же перерезал веревки, которыми были связаны руки и ноги индейца, затем показал на открытое окно.
К его удивлению, апач не пошевелился. Глубоко дыша и высоко держа голову, он взглянул на бледнолицего; в глазах его горел огонь ненависти.
- Видишь, - вымолвил Майкл негромко, - и я понимаю кое-что. Для вас кража - не преступление, а удаль. Ну и слава Богу! Вороной остался со мной. Что мне с того, если тебя повесят. Окно открыто - вперед!
Индеец поспешно шагнул к окну. Затем повернулся, как будто хотел что-то сказать, но забыл слова, и разбежавшись, нырнул ласточкой в окно, беззвучно приземлившись во дворе.
Рори Майкл бросил веревку в огонь, пылавший в очаге, и только тогда закричал:
- Караул! Помогите! Убежал!
- Что случилось? -заорал "полковник".
- Черт его знает! Развязался, наверное. Так врезал мне, что я растянулся на полу, а сам выскочил в окно как стрела.
- В погоню! - заревел Уэр. - Седлайте лошадей. Догнать!
И во главе кавалькады, изрыгающей проклятия, он умчался. Жена его успела только прокричать, чтобы он остерегался засад и не отъезжал далеко в предательскую темноту.
В кухне остались только Рори и девушка.
- Слава Богу, хоть ножа у него не было, - сказала Нэнси. - А то он зарезал бы тебя.
- Да уж, - согласился Майкл, - но я везучий, ты же знаешь.
- А вообще-то, - продолжала она, - мне не хотелось, чтобы его повесили. Постой...
Внезапно Нэнси замолчала. Взглянув на Рори, она пересекла комнату и склонилась над очагом.
Медленно выпрямившись, она повернулась к Майклу: