этом сжаты, вы решите, что надо мной подшучивают, а мне это
не нравится. Если я встречусь с кем-то глазами, улыбнусь, потом
посмотрю вниз и отведу взгляд, вы подумаете, что я флиртую.
Если я сопровождаю замечание быстрой улыбкой, потом киваю
или наклоняю голову слегка в сторону, вы можете заключить, что я только что произнес нечто резкое и хочу смягчить эту рез-
кость. Вам не надо слышать, что я говорю, чтобы прийти ко всем
этим выводам. Они сами придут к вам, как озарение. Если вы
подойдете к играющему на полу годовалому ребенку и сделаете
что-нибудь не очень для него понятное, например положите свои
руки поверх его ручонок, он сразу же посмотрит вам в глаза.
Почему? Потому что ваши действия требуют истолкования, и ре-
бенок знает, что прочтет ответ на вашем лице. Такая практика
истолкования мотивов и намерений других людей — классиче-
ский пример тонких срезов . Это распознавание едва уловимых, мгновенных знаков, позволяющих прочесть мысли другого чело-
века, — и нет, пожалуй, другого занятия, столь же важного и не-
произвольного, в котором мы совершенствовались бы столько же
времени и без особых усилий. Однако ночью 4 февраля 1999 года
четыре офицера полиции, патрулировавшие Уиллер-авеню, не
справились с самой важной задачей. Они не смогли прочесть, что было написано на лице Диалло .
Сначала Шон Кэрролл увидел Диалло и сказал остальным, сидящим в машине: «Что там делает этот парень?» Ответ был
таким: Диалло дышит ночным воздухом. Но Кэрролл смерил
184
ОЗАРЕНИЕ
его взглядом и в ту же секунду решил, что этот человек подо-
зрителен. Это была ошибка номер один. Потом они подъехали
к дому на машине, и Диалло не сдвинулся с места. Кэрролл позже
сказал, что это его «потрясло». Разве не пугает человек, который
не убегает при виде полиции? Диалло не собирался никого пу-
гать — ему было любопытно. И это была ошибка номер два.
Потом Кэрролл и Мэрфи приблизились к Диалло и увидели, как он слегка развернулся и потянулся к карману. В эту долю
секунды они и решили, что он опасен. Но он опасен не был —
он был в панике. Это была ошибка номер три. Как правило, нам нетрудно в мгновение ока определить, подозрителен человек
или нет, встревожен он или любопытствует, а проще всего —
боится он или угрожает. Каждый, кто идет по городской улице
поздно ночью, производит такие оценки мгновенно. И все же по
какой-то причине эта самая основная человеческая способность
отказала в ту ночь офицерам полиции. Почему?
Подобные ошибки — не редкость. Все мы время от времени
читаем мысли других людей неверно, что вызывает споры, ссоры, разногласия, недоразумения и обиды. И эти ошибки столь мимо-
летны и загадочны, что мы не знаем, как их следует понимать.
Например, в течение недель и месяцев после гибели Диалло , когда этот случай попал в заголовки газет по всему миру, мнения
людей разделились полярно. Одни утверждали, что это ужасный
несчастный случай, неизбежный побочный продукт того, что
офицеры полиции постоянно оказываются перед выбором между
жизнью и смертью в ситуации недостатка информации. К такому
мнению пришел суд присяжных по делу о смерти Диалло, и с
Босса, Кэрролла, Макмеллона и Мэрфи были сняты обвинения
в убийстве. С другой стороны, были люди, которые рассматри-
вал случившееся как открытое проявление расизма и считали, что дело просто замяли. По всему Нью-Йорку прошли протесты