их к датчикам, измерявшим их сердечный ритм и температуру
тела — физиологические признаки таких эмоций, как злость, тоска и страх. Половину добровольцев попросили попытаться
припомнить и заново пережить особо стрессовую ситуацию. Вто-
рой половине показали всего-навсего, как воспроизвести на лице
выражения, соответствующие стрессовым эмоциям, таким как
злость, тоска и страх. Вторая группа, которая эмоции изображала, продемонстрировала те же самые физиологические реакции, тот
же самый ускоренный сердечный ритм и то же повышение тем-
пературы тела, что и первая группа.
Несколько лет спустя группа немецких психологов провела
аналогичные исследования. В ходе эксперимента группу испы-
туемых попросили посмотреть карикатуры, либо держа ручку
между губами (действие, препятствующее сокращению одной из
главных мышц улыбки — мышцы смеха, или главной скуловой
мышцы), либо зажав ручку между зубами, что производит обрат-
ный эффект и заставляет улыбаться. Людям, державшим ручку
между зубами, карикатуры показались намного смешнее. Этим
выводам трудно поверить, ведь считается непреложным фактом, что сначала мы испытываем эмоцию и уже потом отражаем (или
не отражаем) ее на лице. Мы считаем лицо вторичным агентом
эмоции. Однако данные исследования показали, что этот процесс
Глава 6. Семь секунд в Бронксе
195
может работать также и в обратном направлении1. Эмоции могут
начаться на лице. Выражение лица — это не второстепенное
отражение наших сокровенных чувств. Лицо — равноправный
участник эмоционального процесса.
Этот существенно важный момент имеет огромное значение
в чтении мыслей. Например, в начале своей деятельности Пол
Экман заснял на кинопленку сорок психиатрических пациентов, включая женщину по имени Мэри2, сорокадвухлетнюю домо-
хозяйку. Она трижды пыталась покончить с собой и выжила
после последней попытки (передозировка снотворного) только
благодаря тому, что ее вовремя обнаружили и быстро доста-
вили в больницу. Ее взрослые дети живут отдельно, муж к ней
невнимателен, и у нее началась депрессия . В первый раз попав
в больницу, она только сидела и плакала, однако терапия, похоже, оказала на нее положительное воздействие. Через три недели она
сказала своему врачу, что ей гораздо лучше, и попросила, чтобы
ее отпустили на выходные увидеться с семьей. Врач согласился, но
за минуту до того, как покинуть больницу, Мэри призналась, что
настоящей причиной, по которой она хотела получить разреше-
ние уйти на выходные из больницы, было желание предпринять
очередную суицидальную попытку. Несколько лет спустя, когда
группа молодых психиатров спросила у Экмана, как распознать, когда пациент с суицидальными наклонностями говорит не-
правду, он вспомнил о кадрах с Мэри и решил посмотреть, нет ли
на них ответа. Если лицо — это надежный индикатор эмоций, по-
думал он, не сможет ли он увидеть в записи, лжет ли Мэри, когда
говорит, что чувствует себя гораздо лучше? Пол Экман и Уоллес
Фризен стали анализировать кинокадры в поисках ключей. Они
1 Данные факты возрождают ставшую достоянием истории психологической
науки теорию эмоций Джеймса–Ланге, согласно которой люди боятся, по-
тому что дрожат, и им весело, потому что они улыбаются. — Прим. ред.