очереди, отправили по домам. Кто-то пошел за сцену, чтобы
найти Конант. Она вернулась в зал прослушивания и, выйдя
на сцену, услышала: «Was ist’n des? Sacra di! Meine Goetter! Um Gottes willen!» Комиссия ожидала увидеть господина Конанта.
А это оказалась госпожа Конант.
Ситуация была более чем неловкой. Сергей Селибидаш —
дирижер старой школы, властный и волевой человек с весьма
определенными понятиями о том, как следует исполнять музыку, а также и о том, кто должен ее исполнять. Более того, дело про-
исходило в Германии, где, собственно, и родилась классическая
музыка. Однажды, сразу после Второй мировой войны, Венский
филармонический оркестр экспериментировал с прослушива-
нием через занавес, и закончилось все «гротескной ситуацией», как описал это в своих воспоминаниях бывший руководитель
оркестра Отто Штрассер : «Один из претендентов выступил лучше
всех, и когда подняли занавес, перед онемевшей комиссией воз-
ник японец». По мнению Штрассера, японец никак не мог с такой
душой и точностью исполнять музыку, сочиненную европей-
цем. Для Селибидаша точно так же женщина не могла играть
на тромбоне. В Мюнхенском филармоническом оркестре играли
на скрипках или гобоях одна или две женщины. Но это были
«женские» инструменты. На тромбоне играют мужчины. Это ин-
струмент, на котором играют мужчины в военных оркестрах.
Оперные композиторы используют инструмент как символ пре-
230
ОЗАРЕНИЕ
исподней. В Пятой и Девятой симфониях Бетховен использовал
тромбон для создания шума. «Сейчас, когда общаешься с типич-
ным профессиональным тромбонистом, — говорит Конант , —
он тебя спросит: “На каком оборудовании ты играешь?” Вы можете
представить себе скрипача, который скажет: “Я играю на Black and Decker”?»
Было еще два тура прослушивания. Абби Конант прошла оба
с большим успехом. Но сначала, как только Селибидаш и осталь-
ные члены комиссии увидели ее, старые предрассудки подавили
самое первое, благоприятное впечатление от ее игры. В конце
концов она была принята в оркестр. Сергей Селибидаш сдался.
Прошел год. В мае 1981 года Конант вызвали на беседу. Ей со-
общили, что ее понижают до второго тромбона. О причине ей не
сказали. Конант прошла еще один испытательный срок в один
год, чтобы еще раз доказать свое мастерство. Это никак не по-
влияло. «Видите ли, — откровенно сказал ей Селибидаш, — на
партии первого тромбона нам нужен мужчина».
У Конант не было другого выбора, кроме как обратиться
в суд. Если коротко, оркестр утверждал: «Истица не обладает
необходимой физической силой, чтобы возглавить секцию тром-
бонов». Конант направили в легочную клинику Гетингера для
проведения тщательного обследования. Она дула через специ-
альные аппараты, у нее взяли анализ крови на уровень погло-
щения кислорода, она прошла обследование грудной клетки.
Ее результат оказался выше среднего. Медсестра даже спросила, не занимается ли она легкой атлетикой. Дело затягивалось. Ор-
кестр утверждал, что «недостаток дыхания у Конант явственно
слышен», когда она исполняет знаменитое соло на тромбоне из