Генеральские амбиции патриарха проявились совсем недавно, после трагедии в Нью–Йорке и Вашингтоне. Если бы в данном случае он действовал как полковой капеллан, благословляющий солдат перед боем и отпускающий им будущие их грехи? Будь он в действительности капелланом, я бы даже не обратил внимания на это событие. Я бы просто обратил внимание читателей, что капелланская служба сама по себе – явление неоднозначное, хотя бы по той же заповеди «не убий». А капеллану надо по должности просить за будущих убийц прощения Бога. Притом, заметьте, не после убийства, а перед ним самим. Есть же разница?
Патриарх же наш православный выступил не как капеллан, а как генерал, со знанием дела, в генеральских терминах. Он же порекомендовал военным так называемые «точечные удары», которые будут, по его мнению «эффективными». Как будто он не знает, что именно такими точечными ударами стерли с лица земли город Грозный вместе со всеми его жителями.
Я бы может, и согласился с этим генеральским хобби нашего патриарха, ну, представьте, если он бы переделал все свои дела на вверенной ему Богом ниве деятельности, причем в строгом соответствии с семантическим понятием этой самой «нивы». Тогда другое дело. Почему немного не подучить генералов, ведь всем от Салтыкова–Щедрина известно, что «Один мужик двух генералов прокормил». Так нет же, дел–то в самом православии столько накопилось, и все как одно не решенные. Тут тебе и «экспансия» западных религий, восточных религий, сам Асахара филиал открыл. Люди, конечно, в церковь ходят, но в основном прок–то только от бандитов, они ничего не жалеют когда удачно кого–нибудь убьют или ограбят. И если совсем уж начистоту, то зачем нужны вообще церкви простые люди, собирай с них копейки. Вот негоцианство – это вещь, это рог изобилия, особенно когда светские правители остро ощущают нехватку национальной идеи.
Я хотел на этом и закончить, но понял, что народ наш не совсем адекватно и внятно понимает, что же должен делать наш патриарх не как начальник–директор, а именно как патриарх – краеугольный камень православного христианского мироздания. Ничего лучшего для иллюстрации я не нашел как привести в пример папу римского Иоанна Павла II.
Католичество я тоже не люблю, но гораздо меньше чем русское православие. Католичество много навредило миру, добрые его дела, которые несомненно были, я расписывать не буду. Католичество тайно от народа, но явно внутри притча, провозгласило создание всемирной религиозной империи. И когда женщины, занимавшие в раннем католичестве ключевые позиции, воспротивились этому по праву матриархов церкви, мужчины, занимавшие второстепенные роли, затеяли против них бескомпромиссную борьбу, вылившуюся в знаменитый Маллеус и сжигание непокорных «ведьм» на кострах. Победили, переписали историю, повычеркивали оттуда большинство женщин, а которых нельзя было вычеркнуть по их делам, превратили на бумаге в мужчин. Католическая верхушка почти добилась полной победы в Западной Европе, императоры, короли и маркграфы зачастили в Ватикан на поклон. Но грянула Реформация, вызванная к жизни знаменитыми Крестовыми походами и католичество начало разрушаться. Так оно потеряло нашу восточноевропейскую паству, среди которой возникла ортодоксальное православие. Тогда католики двинулись в Южную Америку и создали там симбиоз католичества с местным язычеством. Южноамериканские «католики» сходят в церковь, послушают орган, а потом идут справлять свои женитьбы, праздники, лечить болезни и так далее к своим «шаманам».
Также поступило и мусульманство, захватив в свою империю близэкваторные земли от Гибралтара до Индокитая. Империя эта разрушилась тоже, светскими властями стран, входящих в этот анклав, но там не оказалось реформаторов самой церкви, образование не то. Поэтому глобальная зона мусульманства оказалась с внутренними государственными границами, но с единой религией. Я не принимаю во внимание здесь, например, шиитов, суннитов, ваххабитов и другие толки этой религии. Если бы я начал перечислять христианские толки, то мне вообще было бы трудно остановиться, так как их вообще — сотни.
Мусульманство жестко и непреклонно прекратило образование народа, заморозило его философские и прочие знания и искусства на несколько веков, оставило свой народ таким, каким он сегодня служит в войсках Талибан. Реформаторы от католичества, наоборот, усилили образование, что дало толчок сегодняшнему научно–техническому, юридическому, нравственному и, главное, социальному прогрессу. Сегодня весь мир переживает плоды этой исторической реальности.
Католические иерархи свое поражение в борьбе с Реформацией признали, куда же денешься? Но сделали и правильные выводы. Они со скрипом, с внутренним противоречием, маленькими шажками, но все же последовали за Реформацией. Вот тут я и остановлюсь на Иоанне Павле II. Этот поляк, которого вначале западный мир воспринял как «восточного» человека, настороженно, неустанным, каторжным, бескомпромиссным в себе трудом и умом, добился потрясающих результатов. Нет на сегодня дел и поступков его, которые бы вызывали осуждение. И это говорю не я, одиночка. Это говорит весь мир. Против же говорят одиночки, при всем миру садящиеся справлять свою нужду. Естественно, это не остается незамеченным.
Совет господину Редигеру: берите пример.
Говорить или не говорить в доме повешенного о веревке?
Введение
Я невысокого мнения об умственно–аналитических способностях Александра Исаевича Солженицына, о литературных же – вообще не могу судить из–за своей некомпетентности. Хотя и они мне не особенно нравятся. И даже чисто бытовая его нравственность мне не по душе. Но мы о нем слишком много знаем, хотя и меньше чем про Аллу Пугачеву, а про таких как я, мы знаем только у себя под одеялом. Поэтому не надо все это обсуждать, как делает это представитель второй древнейшей Марк Дейч в статье «Поклон от «потемщика»» («МК» от 24.11.93). Есть более важные предметы.
Другими словами, Солженицын как человек – средневзвешенный по отношению к нам, не хуже, и не лучше. И на этом надо поставить точку. Например, его отказ от ельцинского высшего ордена – поступок несравненного гражданского мужества, вспомните хотя бы писателя Короленко, отказавшегося от звания академика за то, что, кажется писателя Горького, забаллотировали в эту академию. Так нам же школьные училки об этом все уши прожужжали. Напротив, отказ от ранее написанного – признак почти постыдной слабости нобелевского лауреата. Но ведь и Алла Пугачева до пятидесяти лет божественно пела, что не мешало ей в перерывах матерно ругаться во всю ее луженую глотку на привычно разболтанный гостиничный персонал. Чего мы в большинстве своем не делаем.
Народ же, и не только наш, но и во всем мире, желает слушать и обсуждать именно эти совершенно незначительные детали знаменитых людей, совершенно не обращая внимания на то, почему они стали знамениты.
Между тем, Солженицын выковырял, втоптанные в земляной пол наподобие подсолнечной шелухи, две глобальные, современные проблемы мира – тоталитаризм и общежитие евреев среди всех остальных народов Земли. Конечно, тоталитаризм и еврейский «вопрос» у него касаются только коммунистического строя, и оба – только в России. Но только слепой должен бы был не заметить, что эти две проблемы – глобальные. Но, так как большинство людей обращают самое пристальное свое внимание на всякую ерунду, о которой я только что сказал, глобальность поднятых Солженицыным проблем и не была замечена.
Сегодня почти всем становится ясно, что две системы или два лагеря, капитализм и социализм, на самом деле надо бы назвать системами: близкой к демократическому правлению народом и близкой к людоедскому правлению народом. Последнюю я так и назвал в других своих работах, поэтому сильно распространяться здесь на этот счет не буду. Замечу только, что Солженицын, нарисовав «архипелаг Гулаг» в России, не сказал что этот «архипелаг» давняя принадлежность всего Востока, а не только России. Причем под Востоком я понимаю те места, в которых восточное и западное колена Израилевы с помощью изобретенных ими трех религий: ислама, индуизма и христианства внедрило это самое людоедское правление народом. Исключение составляет только часть западного колена, которое Моисей повел из Египта на Босфор для организации таможни под видом «древних греков», и именно из них потом вышла демократия. Однако я заговорился, тут все равно обо всем не скажешь, надо читать другие мои работы.
Главное здесь то, что демократическое и людоедское правления народом ныне серьезно столкнулись на мировой арене, но пик этой стычки уже позади, он был при Кеннеди – Рейгане. В связи с этим я хочу сказать, что как бы советские последыши типа Путина не пыжились, мир бесповоротно идет по пути, начертанном Моисеем. Да, да именно Моисеем. И никем другим. Но тут этого не объяснишь, потому что, во–первых, надо много места, во–вторых, я это уже все объяснил в других своих работах.
Поэтому главная заслуга Солженицына, о которой он даже не подозревает, в том состоит, что он нарисовал картину, которая является канонической. И этим заставил мир немного соображать. И двигаться вперед.
И не надо сильно придираться к фактологии, главное – общее течение, без струй–завитушек. Это Оруэлл, но только – сильнее, так как не фантастика, на которую можно смотреть с долей улыбки: дескать, чего фантасты не нагородят. Это свершенная публицистика, только опять же, от нее не надо требовать уж очень большой исторической скрупулезности. Ибо публицистика эта на грани романистики, даже романтики. И то, что я никак не подберу этому жанру точной, всем понятной и вполне определенной характеристики как раз и говорит в пользу автора. Он заставил себя читать и любителей романов и любителей точной науки. То есть – всех. И вся эта огромная толпа начала даже и подсознательно стремиться к демократии, к демократии у себя в душе.
Вторая, мной обозначенная, глобальная проблема вызрела в Солженицыне, я думаю, при разрешении первой, только что рассмотренной проблемы. Вызрела давно, но он очень ее боялся, как боятся голыми ходить по улице, хотя это и самый естественный и первозданный вид. Ведь никто мне не докажет, что ходить голыми в театр противоестественно, наоборот я им докажу, что ходить одетым, это простое табу на естественный вид. Притом, весьма идиотское в ряде случаев, например как фрак поверх жилета и рубахи – в Африке. Вспомните хотя бы, как Райкин–младший с торчащим членом имитировал древнего грека.
Я ведь недаром говорю о естественном виде. Солженицын и сам считает, что писать про евреев – противоестественно. У него множество стыдливых ужимок в тексте. Он все время как бы извиняется, что затронул эту щекотливую тему. А это, в свою очередь, во–первых, дает повод всяким там «мэдхен фюр аллес» типа Дейча честить его почем зря, чувствующих как собака, что ее боятся, и, во–вторых, уменьшает убедительность совершенно правильных выводов автора.
Все это происходит потому, что ни Солженицын, ни сами евреи не знают, кто они такие на самом деле, и какова их история. Несмотря на тысячи томов, посвященных этому делу. Я думаю, мои несколько книг их вразумили бы на этот счет. Дело в том, что евреи, если говорить кратко, это – пуп Земли, но евреев ныне нет в природе. Исключая Россию. Вы же сами знаете, что нет народа на Земле, в составе которого бы не было так сказать «национальных» грузинских, польских и так далее евреев, включая малагасийских, японских и опять же так далее евреев. И даже йеменских, саудовских. И даже южноамериканских, так сказать, инкских и евреев майя. Нет евреев только коренных австралийских.
То есть, евреев как самостоятельной нации давно уже нет, с тех самых пор как они, выдумав торговлю еще в библейские времена, поплыли вдоль берегов Йемена в две разные стороны, через Персидский залив в Индию, и в сторону Эфиопии. Сегодня в каждой нации (во всех до единой) есть только некая общность ее же представителей, которые – умнее и раскованнее всех остальных представителей этой нации. И эта устойчивая общность не столько кровнородственная, сколько родственна идеологически, на основе литургии богу Яхве, в чем опять–таки заслуга Моисея, отделившего религию от морали. Мало того, самые близкие, так сказать, еврейские родственники, такие как арабы, на дух не переносят свою ближайшую родню из «государства» Израиль.
Почему я евреев совершенно серьезно называю пупом Земли? Хотя они сами тоже так считают, только не знают – почему? Наверное, из повседневной своей практики по пословице «рыба ищет, где глубже…». Я же говорю: потому, что они на основе выдуманной ими же торговли сделали самые величайшие другие человеческие изобретения на Земле: членораздельную многословную речь, все до единого языка, все до единой письменности. Придумали строить города, открыли товарное производство и так далее. Я не говорю уже о таких «мелочах» как религия и, например, теория относительности. И даже разбой на торговых путях.
Мало того, они же придумали как людоедское правление народом, так и – демократию. Только пусть заметят себе нынешние евреи всех стран, они лично тут не при чем. Их же ныне нет. От библейских евреев остались только гены, которые попадают, как ныне водится, всем подряд. Впрочем, и раньше так водилось, недаром у потомков евреев родство ведется по материнской линии. И иногда эти гены получает такой «чукча», с такими узкими глазами, и такая, почти без носа, особь, что диву даешься.
Генетический аппарат – это неимоверный труд многих поколений за право выжить, размножиться и вырастить многочисленное приспособленное к жизни потомство вопреки себе подобным особям. И этот генетический аппарат не подарок, а – чистое наказание. По басне какого–то древнего грека «Стрекоза и муравей». И хотя мы стрекозу вместе с Эзопом осуждаем, тем не менее, стрекозы живут припеваючи по нынешний день. А муравьи все работают и работают, не покладая «рук», не разгибая «спины».
У «евреев» (кавычки потому, что евреев фактически нет) учатся до изнеможения даже откровенные дураки, а у неевреев даже умные – бегают по танцулькам и совокуплялкам. Еврей будет тащить фигуральное бревно, пока не дотащит, а нееврей бросит его на четверти пути и пойдет выпивать. Еврей перепробует все доступные ему в данном месте работы и занятия, пока не найдет то место, где минимум труда принесет максимум денег. Нееврей же, как залезет в шахту попробовать кайлом махать, так и вылезет из нее только на пенсию, гол как сокол и с надсадным кашлем. В общем, еврей будет думать, думать и думать, а нееврей – только мечтать, мечтать и мечтать. Манилова помните? Не генерала, разумеется.
Вот когда все это знаешь и ясно себе представляешь, можно совершенно голым ходить в театр, если там по сцене евреи голые бегают. Только надо иметь в виду еще одну штуку, называемую завистью. Например, попали твоему соседу еврейские гены лет триста назад, и вся его родня все эти триста лет пашет и пашет, а в твою родню – не попали, и ты пляшешь и пляшешь как та «стрекоза». И твои детки начинают завидовать деткам «муравья»: еще в пеленках, а уже «в кримплене». И ведь ничего лучшего не придет в голову как делать революцию, отбирать и «честно» делить. Ведь не придет в голову работать, чтоб и твои детки ходили в кримплене. Так что никакой юдофобии в природе не существует. Существует только зависть. И уж дело политиков ее направлять либо в еврейскую сторону, либо – в сторону «лиц кавказской национальности», либо вообще в сторону «гнилой» интеллигенции, которая «в очках». Об это надо крепко помнить. Хотя и политики получаются в основном из староеврейских генов, которые несут в себе пробоеспособность как у перфоратора с хорошим вольфрамокобальтовым сверлом.
Повторяю, политики делают все «фобии» и «анти», в природе их нет. Тем более что евреи всегда располагаются по обе стороны баррикад практически равномерно посреди своего приемного народа, и совершенно преспокойно расстреливают друг друга когда «нужно». Просто «хочешь жить – умей вертеться». И именно политикой пахнет от еврея Дейча, хотя он, может быть, и не совсем еврей, одна фамилия осталась, без единого еврейского гена. А то он был бы в статусе Гусинского, Березовского или Ходорковского. Я имею в виду – богатство. А то пишет столько лет приятное властям, а из богатств – одна худая слава щелкопера.
Вот я и хочу сейчас перейти к доказательствам этого факта.
Вшивый – про баню, проститутка – о нравственности
(Марк Дейч – о Солженицыне)
Вообще говоря, я Солженицына критиковал достаточно, посмотрите сами, если не лень. Я его критиковал за противоестественную любовь к империи. Я его критиковал за непонимание школьных, так сказать, истин в смысле «величия России». Я критиковал его за то, что он сам себе противоречит на каждом шагу. То есть, за то, что у него каша в нобелевской голове на предмет «обустройства России». И я даже иногда и слегка сердился при этом. Но чтобы так как Дейч, это уж – извините.
Дейч злится до потери пульса ведь не потому же, что он – еврей. Я думаю потому, что заказано сердиться. Ибо, не рассердившись, Солженицына невозможно критиковать. Я имею в виду то, за что Дейч его «критикует», как та баба, задрав подол и показывая «оппоненту» голую задницу, и еще похлопывая по ней ладошкой.
Вы только посмотрите: ««Живой классик» выстрелил одновременно с двух рук — его статья появилась в один день (22 октября 2003 г.) в двух газетах: «Литературной» и «Комсомолке». Причем последняя уведомляла читателей, что печатает сей материал «с любезного разрешения» «ЛГ». «Литературка», конечно, разрешила. Попробовала бы она не разрешить! Ведь указание — где публиковать — шло непосредственно от А.И. (я в этом уверен). Как раньше — распоряжение от Агитпропа, которому никто не смел противиться. Методы советской работы в вопросах агитации и пропаганды классик прекрасно усвоил еще с советских времен». Выделенных мной фраз я думаю достаточно, чтобы рассмотреть голую задницу Дейча: «Агитпроп» и Солженицын «в одном флаконе» – разве это не голая жопа?
Или вот такая подлючая фраза: «Солженицына бросились защищать скопом». Почему бы Дейчу не написать по этому поводу: «…и как один умрем в борьбе за это»? Это ведь тоже «скопом», а эмоциональную разницу – сами видите. И я к этому «скопу» примыкаю, ибо Дейч накатил на Солженицына бочку «об откровенной фальсификации и подтасовках», но приводить примеры этих «фальсификаций» не стал, ограничившись детской «пустышкой»: «видны вполне отчетливо».
Конечно, Дейч за десятилетия щелкоперства усвоил правило, что лучше не самому материться, а повторять смачно: «он сказал вот такие–то грязные слова». И, естественно, как бы открещиваясь от них, хотя глазки у самого хитро так светятся, поблескивают: «Не доверяя своим современным и будущим биографам, ты решил сам сотворить свой миф, по–своему написать свое житие. И тебе мешали свидетели. Именно поэтому так опасался мемуаров Натальи Алексеевны. Вот и я мешаю тебе». Это Лев Копелев пишет своему другу Солженицыну глубоко интимное письмо, а Дейч смачно его цитирует, отождествляя биографию автора и его труды. Вместо того чтобы расшифровать толком, что же щелкопер имел в виду под термином «видно вполне отчетливо» в книгах Солженицына «200 лет вместе».
Того же поля ягода и слова Роя Медведева «в грубости и презрении к оппонентам Солженицына превзойти невозможно», приведенные щелкопером. Ибо сам этот «историк» историком не может быть в принципе, так как его книги любая власть с удовольствием печатает. Это тот же самый Карамзин, живший приживалкой во флигеле Зимнего дворца за «Историю государства Российского». Или «историк» с голосом кастрата, которого так ловко копирует эстрадный актер Максим Галкин. И тот же «создатель гимнов» для любых властей с «выкопировкой» в виде «сибирского цирюльника».
А тот как бы «жареный» факт, что Солженицын преувеличил число сосланных в Сибирь крестьян коммунистами со слов другого историка, шибко уж «документированного», то я бы мог саму эту «документацию» подвергнуть сомнению. Я вот до сих пор вот уже 64 года не могу добиться от властей согласно этой их «документации», куда делся мой неповинный отец из того же самого «Алтайлага» и как его труп оказался закопанным где–то в республике Коми. Поэтому вполне вероятно, что у Солженицына число сосланных крестьян ближе к истине, чем это следует из «документаций» другого историка, приведенного как истину в последней инстанции Дейчем.
Или вот, Дейч еще раз похлопал ладошкой по своей голой жопе, ернически назвав Солженицына «Великим Писателем Земли Русской», прибавив аббревиатуру «(ВПЗР)». За что бы это? По большому счету за то, что Солженицын как бы оправдываясь (об этом у меня отмечено выше) пишет, что «число евреев в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны было пропорционально численности еврейского населения, то есть пропорция соответствует средней по стране». Ну, и что, спросите вы? А то, что Солженицын позволил себе рассуждать о «внутриармейских диспропорциях: «Рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел, всем понятно, что участниками войны считались и 2–й и 3–й эшелоны фронта: глубокие штабы, интендантства, вся медицина от медсанбатов и выше, многие тыловые технические части, и во всех них, конечно, обслуживающий персонал, и писари, и ещё вся машина армейской пропаганды, включая и переездные эстрадные ансамбли, фронтовые артистические бригады, — и всякому было наглядно: да, там (выделено Солженицыным) евреев значительно гуще, чем на передовой».
Тут, конечно Дейчу нечем крыть, но на то он и Дейч, чтобы вывернуться наизнанку. Дескать, Солженицын не первый отметил «пропорциональную», 2,5–процентную явку на фронт евреев: «…В.Рябчук писал: «В рядах советских Вооруженных Сил сражались воины всех национальностей Советского Союза, из них 500 тысяч евреев, или 2,5% всех бойцов». Самое смешное, что фразу эту Дейч откопал в «предисловии» этого самого В.Рябчука к неизвестно когда изданной «книге» неизвестного же «профессора Военной академии им. Фрунзе». Дескать, как же ты, «Великий Писатель Земли Русской», посмел уворовать никому не известное «предисловие», «добыть» таким позорным способом свою цифру в 2,5 процента! И вообще, говоря фигурально, в потерянной библиотеке Ивана Грозного «все есть», как в Библии.
Наверное, Дейч понимал, какой идиотский поклеп на «ВПЗР» он наводит. Поэтому принялся за арифметические выкладки, совершенно не обращая внимания на их еще больший идиотизм. Вот как это у него вышло: «Но, даже приводя сведения, «добытые» подобным образом, А.И. и тут ухитрился использовать их в нужном для себя русле. На 1939 год евреи в населении СССР составляли 1,78%, Солженицыну эта цифра известна. Но из этого со всей очевидностью следует, что «число евреев в Красной Армии» не было «пропорционально численности еврейского населения», как пишет о том классик, но — значительно выше: 2,5%, а не 1,78%».
То есть, ты, любезный читатель, должен непременно добавить у себя под шапкой Емели–дурака, что войну выиграли евреи. То–то я смотрю, что чем дальше от войны, тем участие в ней евреев согласно широкой печати все краше и краше. Недаром евреям–мужчинам еще с библейских времен Торой вменялась непременная грамотность, неграмотные евреи переходили в статус цыган. Пройдет еще пятьдесят лет, и окажется, что вообще Гитлера победили одни евреи. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Дейч привел в своем списке литературы интересное издание, «Книгу памяти воинов–евреев, погибших в боях с нацизмом». Т.7 — М., 2002. Я потому выделил этот том 7, на который он ссылается, что неизвестно, сколько в этой «книге» вообще томов. Что–то я не встречал Книги памяти воинов–русских, погибших в боях с нацизмом.
Но ведь и я арифметику в школе учил. По моей арифметике выходит, что ели 500 тысяч составляли 2,5 процента, то всех воинов Красной Армии на всех фронтах во все почти пять лет войны было всего–навсего 20 миллионов. Но ведь все мы знаем, что только погибло на фронтах Великой отечественной войны не менее 20 миллионов солдат, многие доказывают, что все 30 миллионов. Значит, на войне за пять лет вместе с 500 тысячами евреев побывало не менее 40–60 миллионов солдат всех прочих наций. Тем более что евреев, «погибших и умерших от ран» по словам Дейча было «почти половина из 500 тысяч». Значит, евреев всего лишь, причем в прифронтовой полосе, было не 2,5 процента, а всего лишь 1 (один) процент, тогда как «русские» мужики воевали поголовно. А если учесть, что вообще евреев перед войной было 1,78 процента, то на войну попало чуть больше половины, а остальные «окопались» в Сибири. И я этому прямой и ответственный свидетель. Никогда в Сибири не было столь много евреев как в военные годы, и только в конце 50–х – начале 60–х они вновь рассосались по прежним местам, по ликвидации «последствий войны».
«Ну не бесстыдство ли это, чтобы не сказать хуже?» – хотел бы я спросить Дейча, но не успел. Дейч сам этими же самыми словами позорит Солженицына за эти самые 2,5 процента, придуманные Солженицыным для перестраховки. Я ж говорю, что он шибко боялся этой темы, но и обойти ее не мог. Она его давит давно.