Тренировочной базой для пилотов с самого начала было выбрано устье Серкио, располагавшееся между Пизой и Специей. Лагерь находился в окружении живописного соснового бора, на землях, принадлежавших герцогу Сальвиати. Без специального разрешения проехать к базе было невозможно. Идеальное место для проведения секретных работ. Тезеи и Тоски пригоняют из Специи, которая находится совсем рядом, плавучую мастерскую с небольшим подъемным краном, позволявшим поднимать из воды торпеды для ремонта на берегу в случае необходимости.
Экипажи располагаются в старинном полуразрушенном доме, который в прошлом веке служил резиденцией управляющего герцога Сальвиати. Они ведут там спартанскую жизнь и спят на походных кроватях в одной просторной общей спальне.
Тренировки были напряженными и изматывающими, тем более что пловцы пользуются дыхательными аппаратами, работающими на чистом кислороде, который не оставляет пузырьков воздуха в воде, в отличие от воздушной смеси. На первых тренировках было много травм. Кроме не очень серьезных неприятностей со слухом, через несколько месяцев у всех пловцов врачи обнаруживают обширные каверны в легких.
Повинен в этом оказался чистый кислород, разрушавший нежные ткани легких, а не наличие химических компонентов для поглощения углекислого газа, как сначала подозревали. На берега Серкио пришли люди, ничего не знавшие об особенностях подводного плавания. Они часто страдают от острой боли в суставах и даже иногда испытывают частичный паралич. Некоторые временно слепнут.
Именно в этот период управляемые торпеды, официально обозначаемые как S.L.C. (Siluro a lente corsa), получают название, под которым становятся знаменитыми.
Однажды со снарядом Тезео Тезеи что-то случилось и в результате поломки он начал медленно погружаться под воду. Тезеи не смог ничего поделать и, разъяренный, вынырнул на поверхность. Его товарищи встретили его с удивлением. Он принялся ругаться:
— Свинский механизм. Как это он меня еще выпустил.
— Не расстраивайся так, — сказал ему один из присутствующих, — я сейчас исправлю твою «маиала» (по-итал. «свиноматка»; мн. ч. «маиали». Ред.).
Все вокруг захохотали, и это название закрепилось за снарядом.
Подобной идеей заинтересовался также герцог Амедеи д'Аосте, генерал авиации. Примерно в то же время он приступает к исследованиям, которые должны были привести к таким же результатам, но с использованием совершенно других средств. Он решил применить в качестве снаряда быстроходный катер, несущий в носовой части мощный заряд взрывчатки, который может направляться на вражеские корабли, стоящие на рейде, и взрывать их при ударе.
Герцог рассказал о своих идеях своему брату адмиралу Аймоне, герцогу де Сполете, питавшему слабость к автомобилям и амфибиям. Адмиралу идея понравилась, и при содействии майора Гиоргиса, разработавшего корпус, и инженера Гвидо Каттаньо, занимавшегося механической частью, были быстро построены два экземпляра этого снаряда, удовлетворявших весовым и объемным характеристикам. Очень легкий пятиметровый корпус представлял собой деревянный каркас, обтянутый непромокаемой тканью. Мотор из соображений экономии места был установлен в перевернутом положении. Заряд тринитротолуола весом в 300 кг находился в носовой части. Этот катер получил название «барчино» (мн.ч. «баркини»), развивал скорость до тридцати узлов и мог проплыть около 60 миль. Принцип его действия был следующим: в момент столкновения с кораблем противника он разделяется на две части с помощью пиротехнических патронов. Носовая часть с боевым зарядом быстро погружается, и на нужной глубине гидростатический взрыватель подрывает снаряд. Пилот катера покидает его за несколько мгновений до столкновения, убедившись, что катер направлен точно и обязательно столкнется с целью.
Так родился еще один боевой снаряд.
Однако после окончания войны с Эфиопией и вслед за провозглашением империи угроза со стороны британского флота в Средиземном море стала казаться менее значительной, а вероятность конфликта уменьшилась. Главный штаб итальянского флота решает отправить на склад «маиали» и «баркини». Моряки прекращают свои тренировки и возвращаются в свои части. Это была большая ошибка, и ее плоды Италия начнет пожинать уже в первые месяцы Второй мировой войны.
В это время Валерио Боргезе с интересом следил за усилиями своих товарищей благодаря своему другу Элио Тоски. Снова встретив их в офицерской столовой подводников в Специи, он, так же как и они, был полон негодования.
— Как эти штабные старикашки не могут увидеть огромных тактических возможностей этого нового оружия? — рычал он.
Все соглашаются с ним и выражают недовольство некомпетентными и недальновидными действиями штабных чиновников. Молодые офицеры мечтали, с приходом к власти фашистов, об Италии современной, молодой и динамичной, а видят перед собой все тех же старых адмиралов, готовящихся к ведению современной войны допотопными методами прошлого века.
Но молодость есть молодость. Недовольство со временем улеглось, а Тоски и Тезеи скоро забывают о своих снарядах. 18 июля 1936 года разразилась война в Испании, и все взгляды теперь устремляются к Иберийскому полуострову. Офицеры внимательно следят за положением на фронтах и готовятся принять участие в боевых действиях. Муссолини, после некоторого колебания, принимает решение оказать помощь националистам генерала Франко в их борьбе против Народного фронта.
Валерио Боргезе одним из первых вызывается отправиться в Испанию. В феврале 1937 года он наконец одновременно со вступлением в командование подводной лодкой «Ирида» получает приказ отправиться к испанским берегам. В течение полутора лет он сопровождает транспортные суда, перевозящие франкистские войска из Марокко, и обеспечивает защиту итальянских кораблей, доставляющих вооружение националистам в Коста-дель-Соль.
Хотя за все время боевых действий ни один конвой не был атакован, Валерио Боргезе приобретает богатый опыт плавания в Средиземном море и становится гораздо хладнокровнее и выдержаннее. Эти качества очень пригодятся ему в будущем.
Но пока, ввязавшись в испанскую войну и испортив отношения с западными демократиями, Муссолини попадает в зависимость от Гитлера. Откровенное предложение вступить в союз приходит из Берлина в виде визита
в Рим в сентябре 1936 года министра Франка, специального посланца фюрера. И 24 октября следующего года, когда граф Чиано, итальянский министр иностранных дел, прибывает в столицу Третьего рейха, ось Берлин — Рим создается. Европа неумолимо движется к войне.
В то время как Муссолини играет, по крайней мере на словах, роль поборника мира, в частности на конференции в Мюнхене, штаб итальянского флота готовится к будущим боевым действиям. В секретной ноте от 28 сентября 1938 года, накануне открытия конференции, появляется наконец, с двухлетним опозданием, приказ о создании первой флотилии МАС (аббревиатура MAS произошла от латинского девиза, выбранного поэтом Д'Анунцио для соединения торпедных катеров: Memento audire semper — помни, ты всегда должен быть дерзок). Командиром назначается корвет-капитан Тепати, его заместителем инженер-капитан Тезеи. «В целях создания и подготовки к боевым действиям флотилии МАС, — говорится в приказе, — вышеназванные офицеры получают необходимые средства и полномочия для набора и подготовки личного состава для боевого использования специальных снарядов».
Главный штаб флота приказывает возобновить экспериментальные работы с уже построенными «маиали» и «баркини», а также приступить к созданию новой серии этих двух видов оружия.
В течение нескольких следующих месяцев «маиали» прошли существенную модернизацию, а матерчатый корпус «баркини» заменяется на полностью деревянный. Но пришлось ждать июля 1939 года, когда международная обстановка значительно ухудшилась и движение Европы к войне прошло точку возврата, чтобы тренировки экипажей возобновились практически. Из штаба приходит приказ: «Командиру 1-й флотилии МАС поручается сформировать ядро личного состава для использования специальных видов вооружения и осуществления всех видов экспериментальных и исследовательских работ по доводке этого оружия под надзором адмирала Гоирана».
В начале 1940 года бывшие пилоты «маиали» возвращаются в Серкио, официально не оставляя свое прежнее место службы. К Тоски, Тезеи, Стефанини, Франзини, Каталано и Центурионе присоединяются другие офицеры: Де Джакомо, Ди Доменико, Веско, Биринделли, Бертоцци, Дюран де ла Пенне и новый командир 1-й флотилии МАС Алоизи.
Адмирал Каваньяри, начальник штаба флота, которому показывают отснятые на кинопленку испытания «баркини», быстро понял, какие возможности открывают эти новые виды оружия. Он отдает приказ построить двенадцать катеров и создать при штабе на правах сектора исследовательское бюро под руководством корвет-капитана Де Паче.
Валерио Боргезе в это время томится в Специи после своего возвращения из Испании. Он только что принял командование новой подводной лодкой «Аметист», когда одним январским утром получает приказ срочно прибыть к морскому коменданту Тиреньена адмиралу Гоирану. «Может быть, наконец получу хорошие известия?» — думает он в автомобиле, который везет его к адмиралу.
Адмирал переходит к главному без предисловий:
— Вы, Боргезе, были чемпионом мира по глубоководным погружениям, я правильно говорю? С другой стороны, вы наш самый молодой командир подводной лодки и открыты для новых идей. Я уполномочен сделать вам предложение.
Боргезе слушает, не проронив ни слова. На его губах гуляет легкая улыбка, освещающая гладковыбритое лицо.
— Вы знаете, что мы создаем особое подразделение специальных снарядов? — продолжает между тем адмирал. — Вы о них, наверное, уже слышали? Я намерен предложить вам взять на себя руководство сектором подводного направления. Но перед этим вы и ваша подводная лодка примете участие в ближайших испытаниях. Согласны?
Боргезе принимает предложение без колебаний. Наконец, думает он, ему поручили задание, достойное его амбиций. Он не знает, что своим назначением обязан своему другу Элио Тоски.
«Когда адмирал Гоиран, — вспоминал позднее Тоски, — спросил нас, меня и Тезеи, кого мы хотели бы видеть во главе подводной части программы, я не сомневался ни секунды и сразу предложил моего друга Валерио Боргезе. Мы вместе учились в Академии. Я слепо верил в его талант морского офицера, в его исключительные человеческие качества, которые мне трудно было объяснить, и я мог только определить их как «сверхъестественные». Они позволяли ему справляться с любыми заданиями. Он мог вести свою подводную лодку несколько дней в подводном положении, не имея возможности всплыть и проверить свое местоположение, и ни разу не отклониться больше чем на пол-мили от намеченной цели. Для меня он был и остается сейчас одним из самых великих командиров-подводников, которых знал мир».
Боргезе чувствует себя обязанным не обмануть надежды своих товарищей. Он уверен в себе как всегда.
В присутствии адмирала Гоирана, командира Алоизи и всех свободных от тренировок пилотов «Аметист» поздним вечером 12 марта покидает порт Специи с закрепленными на палубе тремя «маиали». Миновав мол, лодка погружается. В задание входило подойти к Паса-ди-Леванте, проникнуть незамеченными в порт и «заминировать» корабль «Кварто», стоящий на якоре.
В 23 часа Валерио Боргезе приказывает шести пловцам (по два человека на каждую управляемую торпеду) приготовиться. Через четверть часа небольшой отряд покидает борт подводной лодки, пловцы освобождают торпеды от креплений и, оседлав их, растворяются в темноте ночи.
На рассвете следующего дня цель достигнута. Одному из экипажей (две другие «маиали» потерпели аварию) удается закрепить учебный заряд под днищем «Кварто» и не быть замеченными охраной порта.
Это учение, впервые проведенное в условиях максимально приближенных к боевым, позволяет сделать трио Алоизи-Тезеи-Боргезе определенные выводы.
Предварительный план предусматривал возвращение экипажей на подводную лодку. Но Тезеи, который входил в состав одного из экипажей, решает отказаться от этого.
— Будет лучше, — объясняет он, — если люди будут знать, покидая подводную лодку, что пути назад отрезаны. Так они не будут тратить свою энергию на подготовку возможного отступления.
Больше того, под влиянием какого-то мистического чувства он заявляет:
— Материальный успех операции в принципе не так важен. Единственное, что имеет значение, — это наша готовность умереть с пользой для Отечества. В нашем самопожертвовании будущие поколения найдут пример и будут черпать силы для победы.
Боргезе, опираясь на свой опыт подводника, поднимает вопрос чисто технического плана. Как командир подводной лодки, доставляющей «маиали» к цели, он считает, что не очень хорошо оставлять снаряды во время плавания на палубе, где они будут длительное время подвергаться воздействию моря. Это увеличивает риск аварии.
С другой стороны, в этом случае подводная лодка должна плыть на глубине максимум 30 метров, что представляло другую опасность увеличивался риск обнаружения ее противником.
Аргументы признаны убедительными. Принимается решение уделить этой проблеме особое внимание и разрешить ее как можно быстрее. Через два месяца она получает свое теоретическое решение. На палубе размещаются три металлических цилиндра по 2800 кг каждый, в которых и должны будут находиться «маиали» во время плавания: два впереди рубки, один сзади. Чтобы компенсировать дополнительный груз, придется снимать с лодки одно артиллерийское орудие, часть боезапаса, выгрузить две торпеды, один якорь с цепью, оставить на берегу буксирные тросы и лебедку. От теории до практики часто лежит долгий путь. Настолько долгий, что управляемые снаряды стали вызывать у некоторых офицеров в штабах раздражение. Они видели в них только растранжиривание средств и говорили, что для некоторых из их коллег это стало удобным способом избегать тягот рутинной службы. Кроме этой оппозиции приходилось считаться с двумя потерянными годами из-за приостановки исследований и испытаний с 1936 по 1938 год. Было трудно, почти невозможно ликвидировать такое отставание. Боргезе, отлично это понимавший, писал:
«Итальянский флот, имея на вооружении управляемые торпеды и катера-снаряды, при массовом их применении одновременно в нескольких базах врага и используя эффект внезапности, мог бы с самого начала боевых действий одержать решительную победу на морском театре военных действий. Это оружие способно восстановить нарушенное сегодня равновесие сил на море. Но мы потеряли два года, и ни люди, ни оборудование («К боевым действиям были готовы, — вспоминал Элио Тоски, — лишь 8 «маиали» вместо 24 необходимых) не готовы, в то время как война надвигалась».
Идет май 1940 года. Немецкий каток катится по Франции, давя французские войска. Хотя Муссолини предупредил Гитлера при подписании «стального пакта» 22 мая 1939 года, что Италия не будет готова участвовать в войне раньше 1943 года, к маю 1940 года он уже изменил свое мнение. Восседая в своем гигантском кабинете в Венецианском дворце, он решает, что пора оказать помощь немецкой победоносной армии, чтобы иметь право занять место за столом победителей.
10 июня, перед объявлением войны Франции и Англии, он спрашивает у маршала Бадольо, главнокомандующего армией:
— Какие планы у вас есть насчет Мальты?