Идея казалась исключительно соблазнительной, и вскоре Супермарина дает свое согласие на ее претворение в жизнь. Боргезе добавляет еще одну славную страницу в свою уже богатую карьеру. Из скромности он отходит в сторону, предоставив право ее реализации Тодаро.
Для выполнения новой роли был выбран и подготовлен «Чефало». Ему придали вид старой, грязной, проржавевшей рыболовной посудины с чадящей закопченной трубой и работающим с перебоями двигателем. Глядя со стороны, невозможно было представить, что под наваленными на палубе снастями и полусгнившими сетями скрывалось грозное оружие.
Месяц спустя за завтраком собираются главные командиры Децима МАС по случаю визита герцога д'Аосте. За десертом Боргезе спрашивает, как бы невзначай:
Миссия «Чефало» дает результаты?
Уже две недели как в море. И ничего, — отвечает Тодаро. — Из штаба не поступало сигналов об английских конвоях. Но рано отчаиваться. Ваша идея оригинальна и должна принести успех. Я в этом настолько уверен, что готовлю переоборудование и двух других шхун. Но собираюсь их нацелить на конвои, выходящие из Александрии.
Увы, развитие ситуации вынуждает полностью изменить планы, и теперь нам никогда не узнать, был ли прав Боргезе и была ли его интересная идея реализуема.
Превосходство итальянского флота на Средиземном море, достигнутое в результате победы в Александрии 19 декабря 1941 года, позволило полностью наладить снабжение итало-германских войск в Африке. Тобрук пал. Фронт приходит в движение и стремительно катится к Эль-Аламейну, расположенному совсем рядом с Александрией. Английские быстроходные корабли теперь не дают покоя итальянцам на путях снабжения итальянских войск в Бальбии.
Руководство Децима МАС решает перейти в контрнаступление с использованием «баркини». Но рыболовные шхуны были признаны слишком тихоходными для этой цели в районах, где противник активно использует авиацию. Поэтому было решено отправлять катера-снаряды из местечка Эль-Дада-Дюн-Бланш, расположенного в пятидесяти километрах от Эль-Аламейна.
Катера не очень много раз выходят в море, и особых результатов не было достигнуто — в ночь с 28 на 29 августа поврежден один небольшой сухогруз. Сказалось слишком большое расстояние до Александрии и прекращение движения судов в ночное время вблизи порта.
В конце августа Децима МАС отзывается с этого участка фронта. Итало-германская группировка в Эль-Аламейне, попытавшаяся прорвать оборону англичан, была отброшена на исходные позиции, и надежда одержать решающую победу в Африке окончательно улетучилась. Все это будет иметь фатальные последствия для дальнейшего хода войны.
Форца возвращается в Италию в конце июня, чтобы опять возглавить руководство Децима МАС. Там он встречает Валерио Боргезе, собирающегося уезжать.
Я получил приказ отправиться за границу для организации новых пунктов базирования для подводной секции флотилии, — сообщает тот своему начальнику.
Вы знаете что-нибудь конкретно?
Почти ничего. Сначала я должен прибыть в Берлин и там обменяться опытом по организации диверсий на море. Затем в Париже я должен встретиться с адмиралом Деницем и предоставить ему информацию, которая может быть полезна для нового плана, разработанного мною несколько недель назад.
Форца остается доволен этими короткими объяснениями и на прощание говорит:
— Держите меня в курсе.
Это не первая поездка Боргезе в Германию. Еще в начале войны он стажировался там на немецких подводных лодках, действовавших в Атлантике. С тех пор он несколько раз возвращался туда между походами «Шире». Немецкие коллеги, с которыми он общался, узнали его душевные качества, его смелость и офицерскую интеллигентность. Успехи его людей-торпед довершили остальное, произведя впечатление даже на немцев, солдат, не склонных к признанию заслуг так часто разочаровывавшего их союзника. Боргезе становится одним из тех редких итальянских офицеров, к которым немцы испытывают уважение, даже восхищение.
Известный эксперт в подобного рода делах Отто Скорцени писал Валерио Боргезе:
«Я навсегда сохраню воспоминания о том, кто является выдающимся человеком среди самых по-рыцарски смелых и благородных из наших европейских союзников».
В Берлине затянутого в офицерскую форму итальянского королевского флота, с неизменной сигаретой в уголке твердо очерченных губ, Боргезе принимают скорее как друга, чем как союзника, его коллеги из Кригсмарине.
С самого начала итальянские штурмовые управляемые снаряды не очень интересовали немцев. Они не совсем отвечали традициям германской расы. Для их применения требовалось некоторое врожденное чувство инициативы и, в некотором роде, индивидуализм. Но с тех пор как надежда на молниеносную
победу постепенно улетучивалась и характер войны на море обострился, немецкое командование снова открыло для себя, что господство на море является одним из определяющих факторов в любой войне, и их внимание привлекли успехи Децима МАС на Средиземном море. Так и объясняет Боргезе причину его приглашения в Берлин встречавший офицер Кригсмарине и уточняет:
— Мы хотим как можно быстрее развить этот вид оружия у нас и установить с вами более тесные контакты.
Перед Боргезе распахиваются все двери немецкого учебного лагеря в Бранденбурге, огромного, отлично оснащенного подготовительного центра подводного плавания. От него не скрывают ничего. Это только усиливало чувство неловкости у принца. Немцы, на его взгляд, вели себя как честные, искренние союзники, в то время как он сам не мог себе этого позволить, скованный строжайшими предписаниями Супермарины.
«Я должен был, — писал он в воспоминаниях, — кое-что показать нашим союзникам, но не все. Я мог открыть лишь секреты, которые уже, вероятно, попали в руки врага. Мне предписывалось скрывать технические открытия, сделанные нами еще в период испытаний и исследований наших управляемых снарядов. Я обязан был вести себя сдержанно, хотя и не понимал ясно принципов, которых мне следовало придерживаться. Мне казалось, что расхождения, сомнения и осторожность допустимы в отношениях между союзниками в политическом плане, но в военном (единственном, который меня интересовал), решив однажды сражаться плечом к плечу в борьбе не на жизнь, а на смерть с общим врагом, самое откровенное, самое тесное сотрудничество не только полезно, но и абсолютно необходимо».
Раздираемый в глубине души этими противоречивыми чувствами, Боргезе внешне кажется невозмутимым и принимает, в соответствии с предписаниями морского министерства, предложение немцев организовать в Италии на базе Децима МАС обучение немецких пловцов, которые впоследствии станут инструкторами у себя на родине. Он договаривается также об обмене снаряжением: итальянские автономные дыхательные аппараты и гидрокостюмы на мощную немецкую взрывчатку.
Перед отъездом из Берлина Боргезе участвует в торжественном ужине, в узком кругу офицеров, устроенном в его честь. Немецкий полковник из службы безопасности громко, чтобы слышали все присутствующие, высказывает там мысль, которая производит на принца огромное впечатление:
— Мы будем драться до конца, потому что это наш долг и наша единственная возможность. Но Германия проиграла эту войну с самого начала.
Несмотря на горький опыт Первой мировой войны, мы, немцы, снова совершили ту же фундаментальную ошибку: построили свою стратегию исключительно в расчете на сухопутные войска, забыв, что Англия может быть побеждена, только потерпев поражение на море. Узость мышления наших штабов свела современную войну только к боевым действиям за завоевание вражеских континентальных территорий. А стратегия войны должна охватывать весь земной шар, весь мир. Военная мысль должна быть открыта воздушно-морской стратегии.
Боргезе и сам много об этом думал.
Эта честная и реалистическая точка зрения на сложившееся положение была ему близка. Он так объяснял свою позицию, которая не дает оснований сомневаться в его отношении:
«Ошибочные стратегические принципы, которым следует немецкий генеральный штаб в ведении войны, находят хотя бы оправдание в геополитическом положении Германии. Но для итальянского командования нет никаких оправданий. Хотя итальянцы уже в 1932 году провозгласили во всеуслышание, что «Италия — это остров» и, по другому поводу, что «если для Англии Средиземное море это дорога, то для Италии это жизнь», стратегические концепции нашего генерального штаба остались на уровне 1914 года.
Италия — это остров… Но, имея недостаточные морские силы и ничтожную авиацию, наш генеральный штаб продолжает создавать и создавать десятки пехотных дивизий, вооруженных винтовками образца 91 года, копающих траншеи лопатами и кирками, одетых в серо-зеленую форму и горные ботинки с обмотками. Командиры этих частей погрязли в методах ведения войны эпохи борьбы за независимость под девизом «Германия — враг!» Напрасно Криспи, островник Криспи, дал нам Эритрею. Напрасно Джиолотти, континентальник Джиолотти, обеспечил нам «четвертое побережье» на Средиземном море — Ливию. Напрасно Муссолини открыл нам морские пути, создав африканскую империю. Это не повлияло на умонастроение нашего генерального штаба, который своей подготовкой и методами ведения войны, если и дальше будет так продолжать, приведет страну к военному краху».
В Париже Боргезе моментально забывает о своих берлинских заботах перед теплым и любезным приемом гросс-адмирала Деница. В нем он встречает солдата своего положения, одного из тех исключительных людей, которые, и только они, могут склонить чашу весов в свою пользу. И Боргезе сразу ему поверил.
Непревзойденный организатор, Дениц, как и Боргезе, верил в силу примера и был первым достойным его. Это давало ему право многого требовать от своих подчиненных и товарищей. Боргезе с ним говорит на одном языке. Дениц не скрывает своего восхищения одержанными Децима МАС громкими победами, и Боргезе оценил мнение одного из самых великих моряков мира.
Лед сразу же был растоплен, и между ними устанавливается дух тесного сотрудничества. Принц отныне мог просить все, перед ним открываются самые сокровенные двери Кригсмарине; морское братство победило разногласия и маленькие подлости, обычное дело в отношениях между союзниками, которые так ненавидел Боргезе.
Он изучает сотни отчетов об операциях немецких подводных лодок в поисках сведений о портах Северной Америки, Бразилии и Южной Африки, чтобы определить самые важные атлантические базы на интенсивных караванных путях и места базирования боевых кораблей. С этими сведениями Боргезе отправляется в Бордо, чтобы найти там, как он выразился, «маленький кусочек родины», итальянскую военно-морскую базу на атлантическом побережье, которой командует адмирал Полаккини.
Чуть раньше туда прибывает один из новых аппаратов, который он отправил перед своим отъездом из Италии: С.А., «карманная» подводная лодка водоизмещением 12 тонн, вооруженная двумя торпедами калибром 150 миллиметров и управляемая экипажем из двух человек. Боргезе готовится провести эксперименты для проверки своей новой идеи, еще более дерзкой и безумной, чем предыдущие: нападение на морские базы Америки, в частности Нью-Йорк.
Как и другие итальянские штурмовые снаряды — «маиали» и «баркини» С.А. обладали небольшой дальностью автономного плавания и требовали транспортного корабля для доставки их как можно ближе к цели. У Боргезе имелся вариант решения этой проблемы и он хотел его опробовать: «транспортировать С.А. на палубе океанской подводной лодки, наподобие кенгуру, носящей своего детеныша в сумке». Этим объяснялось его прибывание в Бордо. Редкая профессиональная добросовестность для итальянского офицера его ранга!
— Подводная лодка «Леонардо да Винчи» подготовлена согласно вашим инструкциям, — докладывает ему дежурный по базе. — Ангар для С.А. закреплен на палубе лодки.
На следующий день Боргезе принимает командование «Леонардо да Винчи» и приступает к испытаниям в зоне Бордо — Ла-Паличе.
«У меня еще оставались сомнения, — писал он потом, — в возможности беспрепятственно и в хорошем состоянии доставить маленькую подводную лодку через океан, чтобы она могла дальше самостоятельно продолжить свой путь к цели. В это время носитель должен ждать ее один или два дня в заранее условленном месте».
В результате первых же экспериментальных походов выясняется, что идея его великолепна и вполне реализуема, сверх самых оптимистичных предположений. Он делает большой шаг к претворению в жизнь своего дерзкого проекта. Однако стремящийся, до маниакальности, к совершенству, он проводит еще десяток выходов в океан, отрабатывая маневрирование, и только после этого дает заключение:
«Теперь операция против Нью-Йорка может перейти из фазы проекта в фазу реализации».
Со спокойной душой Боргезе покидает Бордо и продолжает свой тур по Европе. Обязанности по доведению работ на «Леонардо да Винчи» и С.А. он оставляет на майора Фену.
В Сан-Себастьяне, летней столице Испании, он встречается с некоторыми секретными агентами итальянского флота, ответственными за переправку экипажей «маиали» после их операций против Гибралтара. Прорабатываются предложения, чтобы сделать их работу еще более эффективной.
Английская цитадель на скале становится, после поражения итало-германских войск в Африке, целью номер один для Децима МАС. Неутомимый Боргезе планирует усилить активность своих людей против этого замка на воротах в Средиземное море.
Завернув в Мадрид, где он встретился с морским атташе итальянского посольства, он с той же целью посещает Лиссабон, последний пункт своего европейского вояжа.
Наконец он возвращается в Специю, чтобы впрячься в работу по подготовке операций, фундамент которых он только что заложил. Он счастлив как ребенок, которому предстоит собрать электрическую железную дорогу. Но новое известие обрушивается на него: с задания не вернулась «Шире».