друга) жили по-соседски; со своими делами те и другие управлялись на
свой лад, но считали, что они два сапога пара. Больше нигде в нашем мире
такого необычного (и образцового) благоустройства не было.
Ни здешние Громадины, ни Коротышки были не охотники до
путешествий: им и своих новостей хватало – как-никак четыре селения.
Иной раз пригорянские хоббиты добирались до Забрендии, а то и до
Восточного удела; да и до них было недалеко добираться: день езды от
Брендидуимского моста, – но гостей из Хоббитании тоже наезжало
маловато. Редкий Брендизайк или особо шустрый Крол гостил в трактире
денек-другой; однако теперь и такого почти не случалось. Пригорян и всех
прочих заграничных хоббитов в Хоббитании называли чужеродцами и
чурались их: они, мол, тупые и неотесанные. Таких чужеродцев развелось в
ту пору на Западе куда больше, чем думали в Хоббитании. Иные из них и
правда были сущие бродяги: рыли норы где ни попадя и чуть что –
снимались с места. Но как раз в Пригорье-то жили хоббиты основательные
и зажиточные, ничуть не плоше своей дальней родни в Хоббитании. И не
совсем еще забылись те времена, когда дорога между Пригорьем и
Хоббитанией была торной. Многие Брендизайки, как ни считай, были
родом из Пригорья.
Каменных людских домов было в Пригорье до сотни: мостились они
большей частью на косогоре над Трактом, окнами на запад. С этой стороны
гору огибал уходящим за склоны полукружием глубокий ров, а за ним
тянулась надежная ограда. Тракт пересекал ров по гати и утыкался в
добротные ворота. От южной окраины селения Тракт продолжался – за
воротами такими же добротными. Под вечер те и другие накрепко
запирались, и привратницкие будки стояли за ними.
Внутри селения дорога сворачивала направо, к подножию горы, и
подводила к большому трактиру. Он был построен очень давно, когда эта
дорога не пустовала. Ведь Пригорье строилось на древнем перекрестке, и
старая-старая дорога пересекала Великий Тракт к западу от селения, и в
былые дни не только люди, но и разный прочий народ хаживал тамошними
путями. «Такого и в Пригорье не услышишь», – говорили в Восточном
уделе, и говорили по старой памяти, с той поры когда в трактире
обменивались новостями с юга, севера и востока, а хоббитанским хоббитам
доводилось их выслушивать. Но северный край давно опустел, и северный
путь зарос травой: пригоряне называли его Неторным Путем.
А трактир как стоял, так и стоит, и трактирщик по-прежнему важная
персона. Там у него собираются лентяи, болтуны, завзятые сплетники
всякого роста из всех четырех селений, находят приют Следопыты и
прочие бродяги, останавливаются путники, почти что все гномы – а кому
еще ездить по Великому Тракту, туда и сюда?
Совсем стемнело, когда Фродо и его спутники, уже при звездах,
миновали Неторное Перепутье и наткнулись на запертые Западные Ворота.
Впрочем, за воротами была сторожка, а в сторожке сидел человек. Он
изумленно вскочил и с фонарем в руках поспешил им навстречу.
– Кто такие, откуда едете? – неприветливо спросил он.
– Хотим остановиться у вас в трактире, – ответил Фродо. – Едем на
восток, а пока что приехали сюда.
– Хоббиты! Целых четыре хоббита! Судя по выговору, из самой