другой, а потом-то что? Настигнут вас в стороне от дороги, где и на помощь
звать некого. Вы знаете, что с вами будет, если они вас нагонят?
Берегитесь!
Голос Бродяжника изменился. Хоббиты с изумлением увидели, что
спокойное лицо его потемнело, а руками он крепко сжал поручни кресла. В
комнате было тихо и сумрачно, камин едва теплился. Бродяжник глядел
незрячими глазами, вспоминая что-то давнее, словно вслушиваясь в ночь.
– Да, так вот, – сказал он, проведя рукой по лбу. – Я про ваших
преследователей знаю больше, чем вы. Вы их боитесь – и правильно,
только самого страшного не понимаете. Надо, чтоб завтра и след ваш
простыл. Бродяжник поведет вас неведомыми тропами – если он годится
вам в провожатые.
Снова надвинулось молчанье. Фродо, в испуге и сомненье, медлил с
ответом. Сэм нахмурился, глянул на хозяина, вскочил и выпалил:
– С вашего позволения, сударь, я скажу: нет, не годится! Бродяжник, он на что напирает: берегитесь, мол! – и тут я с ним согласен. Только не его
ли поберечься для начала-то? Он ведь из Глухоманья, а там, слышно,
добрые люди не живут. Что-то он про нас хитрым делом вызнал, это ясно.
Так поэтому надо брать его в провожатые? Чего доброго, заведет он нас, как сам сказал, туда, где и на помощь-то позвать некого. Нет, сударь, как
знаете, конечно, а у меня к нему душа не лежит.
Пин поерзал было на стуле, но смолчал. Бродяжник, не ответив Сэму,
вопросительно посмотрел на Фродо. Тот отвел глаза.
– Нет, Сэм, ты, пожалуй, не прав, – медленно выговорил он. – А ты, –
он обратился к Бродяжнику, – ты же совсем не такой, как с виду, а зачем
притворяешься? Начал говорить – вроде пригорянин, а теперь и голос
другой. Сэм прав: как же ты советуешь нам следить за каждой тенью, а сам
ждешь, что мы тебе сразу и безоглядно доверимся? Кто ты на самом деле?
Что ты про меня – про мои дела – знаешь? Как узнал?
– Вы, я вижу, и без моих советов настороже, – усмехнулся
Бродяжник. – Но одно дело осторожность, другое – нерешительность. Без
меня вы до Раздола не доберетесь, так что вам волей-неволей придется мне
поверить. Жду я от вас, однако, не столько доверия, сколько решимости. На
вопросы твои – правда, не на все – готов для пользы дела ответить. Только
что в этом толку, раз у вас наготове недоверие? Я отвечу – вы еще спросите.
Так и до рассвета можно проговорить. Вот что, впрочем…
В дверь постучали, и на пороге появился Наркисс со свечами, а за ним
виднелся Ноб с ведрами кипятку. Бродяжник незаметно встал и отступил в
темный угол.
– Пришел пожелать вам доброй ночи, – сказал хозяин, ставя
подсвечники на стол. – Ноб, воду не сюда, а в спальни! – Он захлопнул
перед ним дверь. – Тут вот какое дело, – продолжал трактирщик смущенно
и нерешительно. – Если из-за меня вышел какой вред, уж простите
великодушно. Сами ведь знаете: одно на другое налезает, а я человек
занятой. Видите ли, мне велено было поджидать одного хоббита из
Хоббитании, по имени Фродо Торбинс.
– Ну и при чем же тут я? – спросил Фродо.
– А, ну да! – закивал трактирщик. – Вы, значит, просто примите к
сведению. Мне было сказано, что приедет он под именем Накручинс, и
даны, извините, приметы.
– Да? И какие же приметы? – опрометчиво прервал его Фродо.