оставил вам знак – берилл. За Мостом таились трое прислужников
Саурона; они отступили передо мной и умчались на запад. Я ехал по их
следам и встретил еще двоих: те свернули на юг. Тогда я стал искать ваш
след, нашел его два дня назад и снова проехал Мост, а сегодня приметил, где вы спустились с гор. Однако будет, остальное потом. Вам придется
рискнуть и выдержать страх открытого пути – вечером и ночью. За нами
пятеро; когда они нападут на ваш след, примчатся быстрее ветра. Где
прочие, не знаю – должно быть, стерегут Брод. Об этом пока лучше не
думать.
Тем временем вечерние тени сгустились, и Фродо сковала неодолимая
усталость. Еще на раннем закате перед глазами его задернулась темная
пелена; теперь и лица друзей были почти не видны. Боль впивалась
ледяной хваткой и не отпускала. Покачнувшись, он припал к плечу Сэма.
– Хозяин мой ранен, ему плохо, – сердито сказал Сэм. – Он ехать не
сможет, если не отдохнет.
Всеславур подхватил падающего Фродо, бережно принял его на руки и
с тревогой глянул ему в лицо.
Бродяжник в кратких словах рассказал об атаке на вершине Заверти, о
смертоносном кинжале; достал и протянул эльфу сбереженную рукоять.
Тот брезгливо взял ее в руки, но рассмотрел очень внимательно.
– Здесь начертаны колдовские, лиходейские письмена, – сказал он. –
Незримые для вас. Спрячь-ка ее, Арагорн, у Элронда пригодится. Только
спрячь подальше и не касайся ее. Нет, такие раны мне залечивать не дано.
Сделаю, что сумею, но об отдыхе вам пока что и думать нечего.
Чуткими пальцами прощупал он плечо Фродо, и еще суровее стало его
лицо: видно, учуял недоброе. А Фродо вдруг почувствовал, что цепкий
холод приразнял когти, рука немного согрелась и боль приутихла.
Сумеречная завеса проредилась, точно стаяло тяжелое облако. Выплыли из
тумана, прояснились лица друзей, и ему прибыло сил и надежды.
– Поедешь на моем коне, – сказал Всеславур. – Стремена я подтяну к
чепраку: устроишься поудобнее. И не бойся ничего – с коня не упадешь, раз
я ему скажу, чтоб ты не падал. Скачет он ровно и легко; а если что
случится, он тебя вынесет, будь уверен – даже вражеские черные скакуны
ему не соперники.
– Никуда он меня не вынесет! – воспротивился Фродо. – Что же, я
спрячусь в Раздол или где там у эльфов, а друзья – пропадай? Нет уж!
– Не пропадут без тебя твои друзья, – улыбнулся Всеславур. – Погоня
за тобой, а не за ними. Ты и твоя ноша, Фродо, – вот наша главная
опасность.
Тут возразить было нечего, и Фродо согласился сесть на белого коня.
Зато свои мешки они навьючили на пони и пошли гораздо быстрее, даже
очень быстро – да разве за эльфом угонишься! Он вел их вперед: сначала
сквозь тусклый вечерний сумрак, потом – сквозь ненастную ночную тьму, и
не было ни звезд, ни луны. Остановился Всеславур, когда хмуро
забрезжило утро. Пин, Мерри и Сэм еле на ногах держались; Бродяжник и
тот как-то сгорбился, а Фродо приник к холке коня: его сморил тяжкий сон.
Они отошли с Тракта в заросли вереска, упали наземь и мгновенно
заснули. И едва, кажется, сомкнули глаза, как сторожевой Всеславур их
разбудил. Утреннее солнце бередило глаза; ночная непогодь рассеялась.
– Ну-ка, выпейте! – велел Всеславур, что-то разливая по кружкам из