им доступен и Призрачный Мир. Эти воины в прошлом не раз побеждали и
зримых, и незримых – призрачных – врагов.
– Когда у Переправы я оглянулся назад, – не очень уверенно
припомнил Фродо, – мне почудилось, что рядом с Черным Всадником
появилась белая сверкающая фигура. Это и был Всеславур, да?
– Да, – сказал маг. И, помолчав, добавил: – Всеславур объединил для
тебя два мира, реальный и призрачный, невидимый живым, потому что он –
Преображающийся эльф, великий витязь из Перворожденных. Словом, в
Раздоле отыщутся силы, способные на время сдержать Врага, – да и в
других местах такие силы есть, даже у вас, в мирной Хоббитании. Но если
течение событий не изменится, свободные земли превратятся в островки, окруженные океаном Черного воинства – его собирает Властелин
Мордора… А пока, – перебил он себя, вставая, и его борода грозно
встопорщилась, – мы должны сохранять спокойное мужество. Через
несколько дней ты совсем поправишься – если я не заговорю тебя сегодня
до смерти. Здесь, в Раздоле, нам ничто не угрожает… до поры до времени.
Так что не тревожься.
– Мужества у меня нет, и сохранять мне нечего, – отозвался Фродо, –
но я не тревожусь. Расскажи мне, пожалуйста, о моих друзьях, и тогда уж я
окончательно успокоюсь. Меня почему-то клонит ко сну, но, пока ты не
расскажешь, что с ними сталось, я все равно не смогу уснуть.
Гэндальф пододвинул кресло к кровати и окинул Фродо испытующим
взглядом. На щеки хоббита вернулся румянец, а глаза у него были ясными и
спокойными. Он весело улыбался и выглядел здоровым. Но все же маг с
тревогой подметил некоторые почти неуловимые изменения: дело в том,
что левая рука хоббита, неподвижно лежащая поверх одеяла, казалась
бледной и странно бесплотной.
– К несчастью, этого избежать невозможно, – пробормотал Гэндальф
себе под нос. – А ведь он не прошел даже половины пути… и что с ним
случится, когда он его закончит, не сумеет, наверно, предсказать сам
Элронд. Что ж, будем надеяться на лучшее. Возможно, он станет
полупрозрачным, как хрустальный сосуд, светящийся изнутри, – для тех, чьи глаза способны отличить внутренний, истинный свет от призрачного…
Выглядишь ты здоровым, – сказал он вслух. – Думаю, тебе и правда не
повредит, если ты услышишь о своих друзьях. Я не буду спрашивать
разрешения у Элронда, но расскажу лишь вкратце, а потом уйду, чтобы не
помешать тебе уснуть снова. Вот что случилось возле Переправы –
насколько мне удалось разобраться. Как только ты поскакал к реке, Черные
Всадники ринулись за тобой. У горы Заверть ты вступил в их мир –
поэтому они тотчас же тебя увидели и не должны были полагаться на
зрение коней. А кроме того, их притягивало Кольцо. Их кони растоптали бы
твоих друзей – им пришлось уступить Всадникам дорогу. Задержать
Всадников они не могли: ведь те преследовали тебя вдевятером, так что
даже Арагорн с Всеславуром не выстояли бы в бою против их отряда.
Потом, когда Призраки Кольца умчались, твои друзья побежали к реке.
Неподалеку от Переправы, у самой дороги, есть полускрытая деревьями
лощина; спустившись в нее, твои друзья и Всеславур быстро развели
небольшой костер, ибо Всеславуру было известно, что если Всадники
сунутся в реку, то Элронд взъярит ее буйным разливом, и они не смогут
тебя догнать; но с оставшимися на суше придется драться. Как только
разбушевались волны разлива, Всеславур, а за ним Арагорн и остальные