события, и с такой быстротой… Сколько угодно может Толкин раздраженно
настаивать на том, что его книга не есть иносказание Второй мировой
войны, – и конечно же, нет, подобное аллегорическое истолкование
(опробованное критикой) эпопею примитивизирует, обедняет и опошляет.
Но когда он в полемическом запале утверждает, будто она и совсем не
связана с семью военными годами, – это уж извините. Никак в это не
верится – хотя бы потому, что его сын Майкл был зенитчиком, а Кристофер
– военным летчиком (старший – Джон – принял священнический сан и
призыву не подлежал). Да и стронулась-то книга с очередной мертвой
точки в начале 1944 года – вряд ли случайно. Как шла над ней работа, можно проследить по очень частым письмам Кристоферу в армию. Вскоре
конверты стали разбухать, вместо сообщений о книге пошел ее текст.
Однако и в 1945-м эпопея была еще очень далека от завершения, и все
потому же – надо было уяснять и продумывать многотысячелетнюю
предысторию Средиземья. Читатель своевременно ознакомится с ней в
приложениях; пока что ограничимся ее самым сжатым очерком.
После низвержения Моргота людям – то есть лучшим из них, тем, кто
выстоял
до
конца
в
борьбе
с
неимоверным
Злом,
казалось
всепобеждающим, – был дарован в награду огромный цветущий остров
вдали от истерзанного войнами материка Средиземья. Там воздвиглось в
несравненном могуществе и великолепии царство Нуменор, и первым его
государем был сын Эарендила полуэльф Элрос. Три тысячи лет
просуществовал Нуменор, и блеск его затмил даже память о былых
эльфийских царствах.
А те эльфы, которые не пожелали переселяться в блаженный край
Валинор, и люди, оставшиеся в Средиземье, вскоре, то есть через пятьсот
трудных лет, снова оказались лицом к лицу с возродившимся Злом –
Сауроном, новоявленным властелином черного царства Мордор. Он собрал
рассеянных приверженцев Моргота и возвеличился, но все же покорить
людей, эльфов и гномов, вместе взятых, было ему не под силу, и он решил
подчинить их себе коварством и чародейством. Он соблазнил потомков
Феанора, эльфов-искусников, выковать для сильных мира сего волшебные
кольца, которые помогут им во всех их свершениях. Велики были познания
Саурона, и он делился ими с эльфийскими кузнецами, а у них перенимал
мастерство. И участвовал в изготовлении колец для людей и гномов;
правда, три кольца для своих царей эльфы смастерили без него. Это,
однако, не препятствовало его замыслу, а замыслом было необоримое
владычество над всеми и вся. И в 1600 году Второй эпохи, когда эльфы
любовались своей работой, Саурон закончил свою, и с вершины Роковой
горы Ородруина раскатилось его громовое заклятье:
Три Кольца – для царственных эльфов в небесных шатрах,
Семь – для властительных гномов, гранильщиков в каменном