этот поразительно древний мир, открываясь его изумленному взгляду, как
бы на его же глазах и рождался. Он видел лишь знакомые ему цвета –
белый, желтый, зеленый, синий, – но они были такими свежими и яркими,
словно явились ему здесь впервые, а он, разглядев их, дал им названия. Тут
нельзя было летом сожалеть о весне или мечтать зимою о лете – в
неизменной жизни Благословенного Края прошлое и будущее сливались
воедино.
Неожиданно Фродо заметил Сэма – он ошарашенно протирал глаза,
будто не верил тому, что видит.
– Раньше я думал, – пробормотал Сэм, – что если эльфы, то надо, чтоб
ночь… чтобы темный лес, и луна, и звезды… А тут нате-ка вам – белый
день… да светлей светлого, да ярче яркого!.. И оно им, оказывается, в
самый раз подходит! Вроде ты не сам по себе, а в песне… если вы
понимаете, про что я толкую.
Хэлдар посмотрел на них и улыбнулся, словно он не только услышал
слова, не только понял, о чем Сэм «толкует», но проник в сокровенный
смысл его мыслей.
– Вы почувствовали могущество Владычицы Лориэна, – не очень
понятно объяснил он хоббитам. – Хотите подняться на Дэлонь Эмроса?
Хоббиты шли к вершине Кургана. Фродо неспешно шагал за
Хэлдаром, ощущал на лице ветерок – словом, жил – и однако отчетливо
чувствовал, что попал в извечно неизменный мир и что, когда ему придется
уйти отсюда, он, путник из далекой Хоббитании, на веки веков останется в
этой жизни.
Они приблизились к центральному мэллорну. И тотчас ветер потянул с
юга, и в шелесте золотистой ясеневой листвы Фродо услышал, как
лазоревые волны накатываются из минувшего далека на берег, давно
смытый в бездонные глубины, а над бескрайней лазурью всхлипывают
чайки, которых никто в Средиземье не видел.
Хэлдар уже исчез наверху. Фродо взялся за веревочную лестницу, а
левой рукой оперся на мэллорн – никогда еще ему столь полно не
открывалась живая жизнь, пульсирующая в дереве. Он ощущал
бархатистую кожу-кору и могучую, но беззащитную древесную плоть не
как лесничий, столяр или плотник, а так, словно стал побратимом ясеня. На
Дэлони Хэлдар взял его за руку и, повернув к югу, серьезно сказал:
– Прежде всего посмотри туда!
Фродо послушно поглядел на юг и увидел в отдалении невысокий
холм, то ли поросший гигантскими деревьями, то ли застроенный
серебристыми замками с прозрачно-золотистыми куполами крыш. Холм
излучал, как почудилось Фродо, светлую, неодолимо притягательную силу,
и ему, словно у него вдруг выросли крылья, захотелось подняться в
прозрачный воздух, чтобы перелететь к светлому холму и спокойно
отдохнуть там от всех невзгод. Потом он глянул на восток – перед ним
расстилался Золотой Лес, по которому спокойно текла Ворожея, впадающая
в Андуин – Великую Реку. Он всмотрелся пристальней и с удивлением
заметил, что левый берег Андуина Великого и низкие луга восточного
Заречья подернуты серовато-блеклой пеленой – там привычно хозяйничала
зима. На лугах кое-где щетинился кустарник, а уходящие за горизонт
приземистые холмы поросли редким, с проплешинами, лесом. В серой мгле