тогда, как я предлагала, Верховным Мудрецом Совета стал Гэндальф,
жизнь, возможно, пошла бы иначе. А впрочем, для Средиземья не все еще
потеряно: многое зависит от вашего Похода, и я думаю, что сумею кое в
чем вам помочь, ибо мне открыто не только минувшее, не только то, что
происходит сейчас, но отчасти и то, что должно случиться. А пока я скажу
вам, что ваш Поход – это путь над пропастью по лезвию ножа; вас, а с вами
и все Средиземье, погубит первый же неверный шаг и спасет лишь
взаимная верность.
Потом, словно связывая Хранителей воедино, Владычица медленно
обвела их взглядом – они ощущали, что не могут пошевелиться, пока она
сама не опустила глаза, – и после паузы успокоенно сказала:
– А теперь вас всех ожидает отдых.
Хранители вздохнули – облегченно и устало. Сначала, под
завораживающим взглядом Владычицы, каждого из них, кроме Леголаса и
Арагорна, охватило тревожное недоверие к себе (Сэм, тот даже мучительно
покраснел), а сейчас вдруг сковала спокойная усталость.
– Доброй вам ночи, – проговорил Селербэрн. – Вы измучены горем и
тяжкими злоключениями, но мы поможем вам набраться сил для борьбы с
бесчисленными слугами Зла.
Этой ночью, к радости четверки хоббитов, Хранителям не пришлось
забираться на дерево. Эльфы разбили у фонтана шатер, приготовили для
гостей удобные постели и, пожелав им спокойного сна, удалились. Когда
затихли голоса эльфов, путники обсудили вчерашнюю ночевку, вспомнили
Курган великого Эмроса, поговорили о нынешних Владыках Лориэна, но
ни словом не обмолвились о событиях в Мории – для этого у них пока не
было сил.
– Скажи-ка, а почему ты покраснел у Владычицы? – вдруг спросил
Сэма любопытный Пин. – Эльфы-хозяева могли подумать, что ты
замышляешь какое-то лиходейство. Надеюсь, в твоей лиходейской голове
не таится ничего особенно опасного – кроме гнусной кражи моего одеяла?
– Да разве от нее одеяло-то загородит? – не ответив на шутку,
проворчал Сэм. – Она же мне прямо в душу заглянула! Глядит и
спрашивает – а что ты, мол, сделаешь, если я предложу тебе отправиться в
Хоббитанию? Да еще и садик с домиком посулила!
– Вот так штука! – изумился Пин. – Она ведь и мне… Ну, да что там
рассказывать, – оборвал он себя и смущенно умолк.
Оказалось, что каждому участнику похода, как поняли, глядя друг на
друга, Хранители, был предложен ясный, но безжалостный выбор между
верностью и самой заветной мечтой: переложи смертельно опасную борьбу
со Всеобщим Врагом на чужие плечи, сверни с дороги – и мечта сбудется.
– Да уж, рассказывать, пожалуй, не стоит, – пробормотал Гимли и тоже
умолк.
– А по-моему, стоит, – возразил Боромир. – Быть может, Владычица
хотела нас испытать с неведомыми нам, но добрыми замыслами… И все же
зачем она нас искушала? Зачем столь искусно внушила нам веру, что может
выполнить свои обещания? Не затем ли, чтоб выведать все наши мысли?..
Я-то, конечно, не стал ее слушать. Верность слову – закон для гондорца… –
Однако Хранители так и не узнали, что же ему-то пообещала Владычица, ибо он резко переключился на Фродо: – А чем Владычица прельщала тебя?
Фродо не захотел отвечать Боромиру.