ежели мы доберемся до Хоббитании, а там все окажется, как было в
Зеркале, пусть лиходейщики пеняют на себя!
– А тебе не хочется заглянуть в Зеркало? – посмотрев на Фродо,
спросила Галадриэль. – Ты сказал, что всюду ощущаешь здесь магию… но
эльфийская магия тебя не прельщает?
– Я и сам не знаю, – ответил Фродо. И, немного помолчав, с надеждой
добавил: – Ты думаешь, мне стоит в него заглянуть?
– Я не буду тебе ничего советовать, – сказала Галадриэль. – Решайся
сам. Да и видения Зеркала не принимай за советы, ибо, случайно узнав о
событиях, которые способны изменить нашу жизнь, мы рискуем отказаться
от того, что задумали, и навеки предать свою собственную судьбу.
Случайные знания очень опасны, хотя иногда и помогают в борьбе… По-
моему, ты достаточно мудр и отважен, чтобы верно понять увиденное в
Зеркале, но поступай как хочешь, – заключила Галадриэль.
– Я хочу посмотреть, – проговорил Фродо и, взобравшись на
постамент, заглянул в Зеркало. Гладь воды сразу же просветлела – взгляду
хоббита открылась равнина, освещенная лучами заходящего солнца. Вдали
равнину замыкали горы; от гор, петляя меж пологими холмами, тянулась к
Фродо полоска дороги; но потом она круто сворачивала налево и вскоре
исчезала за чертой горизонта. По дороге ползла чуть заметная точечка –
Фродо всмотрелся, – крохотная фигурка… Хоббита охватило радостное
волнение: он был уверен, что это Гэндальф, но с белым жезлом и в белом
плаще. Однако лица его Фродо не разглядел – он ушел по дороге налево, за
горизонт, – и потом, вспоминая этого белого путника, Фродо не смог для
себя решить, Гэндальфа он видел или Сарумана; а равнину стерло новое
видение.
По маленькой комнате с квадратным столом, заваленным грудой
исписанных листков, от окна к двери прохаживался Бильбо; в окно
барабанили капли дождя, а старый хоббит был чем-то взволнован; внезапно
он замер, но поверхность Зеркала подернулась рябью, и комнатка исчезла.
Когда Магическое Зеркало прояснилось, Фродо по внезапному
озарению осознал, что перед ним, чередой разрозненных видений,
мелькают вехи великой Истории, в которую и его вовлекла судьба.
Ему открылось штормовое Море – он сразу понял, что именно
штормовое, хотя до этого Моря не видел, – вздыбленное сизыми
громадами волн; тяжелые тучи закрывали солнце, но оно, прожигая их
свинцовую пелену, освещало корабль, плывущий к востоку. Потом возник
многолюдный город, рассеченный надвое могучей рекой; потом –
горделивая горная крепость о семи башнях из белого камня. А потом
сверкнуло рассветное солнце, осветив совершенно спокойное Море.
Прозрачную рябь голубоватой воды вспарывал корабль под черными
парусами и с белым деревом на узком флаге. Корабль медленно
приблизился к берегу и тотчас же скрылся за дымным заревом, и солнце
закатилось, и в багровом сумраке краткими вспышками кровавых боев
проступили картины нескончаемой битвы, и багровый сумрак стал черной
тьмой, и Фродо ничего уже не мог разглядеть. А потом, когда тьма немного
поредела, от берега отвалил серебристый кораблик и вскоре скрылся в
морских просторах. Фродо приготовился слезть на землю.
Но зеркальная чаша вдруг опять почернела – словно черная дыра в