ломать, они будут свежими даже через несколько недель пути, так что
храните их на черный день. Путнику – хотя бы и громадине-человеку –
достаточно всего лишь путлибы в сутки, чтобы не чувствовать ни голода, ни усталости.
Потом хозяева вынули одежду – длинные лориэнские плащи с
капюшонами из легкой и тонкой, но плотной ткани, сшитые по мерке на
каждого Хранителя. Они казались переливчато-серебристыми в прозрачной
тени исполинских ясеней и как бы впитывали любые оттенки, золотясь под
солнцем, зеленея в траве, голубея на фоне безоблачного неба и становясь
бесцветно-сероватыми в сумерки, – Хранители не однажды с удивлением
замечали, что эльфов необычайно трудно разглядеть, когда им хочется,
чтобы их не увидели (ходят-то они совершенно бесшумно), и очень
обрадовались подаренным плащам. На шее ворот плаща и капюшон
застегивались маленькой малахитовой брошкой в форме листа с золотыми
прожилками.
– А он волшебный? – осведомился Пин, радостно разглядывая свой
новый плащ.
– Мы не понимаем, что значит «волшебный», – ответил хоббиту один
из эльфов. – Твой плащ – эльфийский, можешь не сомневаться… если ты
это имеешь в виду. Вода и воздух, земля и камни, деревья и травы
Благословенного Края отдали ему переливчатые краски, мягкость и
красоту, прочность и вековечность, ибо все, что окружает эльфов, оживает
в изделиях их мастеров. Плащи – одежда воинов и разведчиков, но именно
одежда, а не воинские доспехи; от стрел или копий они не спасут. Зато
защитят от холода и дождя, прикроют в жару от палящего солнца и скроют
в походе от вражеских глаз. Вы удостоились особой дружбы Владык, ибо
доселе ни один чужестранец не получал в подарок лориэнской одежды.
Между тем настала пора уходить. Хранители с грустью глянули на
шатер, который долго заменял им дом – хотя они не сумели бы вспомнить,
сколько дней им пришлось тут прожить, – на фонтан у шатра, на мэллорн
Владык… Отвернувшись, они увидели Хэлдара. Фродо очень обрадовался
знакомцу.
– Я охраняю северную границу, – поднявшись по склону, сказал им
эльф, – но меня назначили вашим проводником, и я ненадолго вернулся в
Галадхэн. Долина Черноречья застлана дымом, а земные недра тяжело
содрогаются – в горах происходит что-то неладное, и вы не смогли бы уйти
на север, домой. Но путь по Андуину пока свободен. Идемте, времени
терять нельзя.
Мэллорны звенели голосами эльфов, но на тропках путникам никто не
встретился; они спустились к подножию холма, миновали Ворота, коридор
между стенами, перешли по белому мосту через ров и свернули следом за
Хэлдаром на восток.
Тропа петляла по густому лесу, небо закрывали золотистые листья, и
путники чувствовали, что идут под уклон. Лиг через десять ясени
расступились, в небе сверкнуло полуденное солнце, путники невольно
ускорили шаг, вышли на открытую поляну и огляделись. Справа от них
струилась Ворожея, прозрачная, звонкая и не очень широкая; а впереди, перерезая им путь на восток, бесшумно катил свои темные воды
необозримо широкий и хмурый Андуин. С севера узкую луговую косу
окаймляла стена исполинских ясеней; за Андуином, среди кочковатых
лугов, щетинились кусты и редкие перелески; за Ворожеей до темной