зимы не бывает.
– Разве это юг? – откликнулся Арагорн. – В низовьях Андуина и на
морском побережье уже наступила пора цветенья – там, я думаю, тепло и
радостно, – если южные края не затемнены. А мы-то еще в средней полосе
– у северной границы Ристанийской державы, которая проходит по реке
Кристалимке, – всего лиг на сто южней Хоббитании. Здесь в это время и
снег может выпасть. Ристанийские земли славятся плодородием, и раньше
они были густо заселены, но теперь близ Андуина никто не живет, ибо у
его восточных берегов снова стали появляться орки. А кочуют они
огромными ордами, уничтожая на своем пути все живое, и, говорят,
вторгаются даже к ристанийцам.
Сэм с беспокойством огляделся по сторонам. Раньше, когда они плыли
через лес, ему казалось, что из прибрежных чащоб за ними наблюдают
шпионы Врага; ну а теперь, на открытых просторах, он чувствовал себя
совсем беззащитным.
Андуин резко свернул к югу. Берега медленно уплывали назад. Холмы
на востоке как бы приплюснуло: западный берег превратился в низину,
поросшую пучками жесткой травы. Андуин широко разлился и обмелел.
Восточный ветер был сухим и холодным.
Путники почти не разговаривали друг с другом – каждый был
погружен в собственные раздумья. Фродо вспоминал цветущий Лориэн,
яркое солнце и прозрачные ливни, золотые леса и серебристые реки.
Леголас мысленно перенесся на север: ему представилась летняя ночь,
поляны, затененные голубыми елями, журчание искрящихся под звездами
родников и звонкие голоса лихолесских эльфов. Гимли размышлял, где
найти алмаз – большой, но прозрачный, словно капля росы, – чтоб
выдолбить шкатулку для дара Галадриэли. Мерри с Пином пытались
понять, какие заботы одолевают их спутника – Боромир грыз ногти, что-то
бормотал, а иногда подгребался к лодке Арагорна и очень странно смотрел
на Фродо. Сэм думал, что путешествие по реке, оказавшееся, к счастью, не
слишком опасным, доконает его полнейшим бездельем. Скрюченный и
несчастный, сидел он в лодке, глядя на уныло однообразные берега, –
Арагорн даже весел ему не доверял, когда приходилось обходить мели.
Заканчивался четвертый день их плавания; в воздухе клубился
вечерний туман; Сэм, как обычно, сидел на носу, устало сгорбившись и
поглядывая назад. Ему не терпелось вылезти из лодки и ощутить под
ногами твердую землю. Внезапно он выпрямился, протер глаза и долго
смотрел на большое бревно, которое медленно плыло за лодками. Потом
его взгляд скользнул по берегу, и он опять дремотно притих.
В эту ночь они остановились на островке неподалеку от западного
берега реки. После ужина, уютно укутавшись в одеяло, Сэм сказал
засыпающему Фродо:
– Сегодня, часа эдак за два до привала, мне примерещилось что-то
непонятное… А теперь вот я думаю – может, не примерещилось?
– Так примерещилось или нет? – спросил его Фродо, зная, что Сэм все
равно не угомонится, пока не расскажет свою историю до конца. – Давай
уж толком – что ты увидел?
– Бревно, – таинственно шепнул ему Сэм. – Да не просто бревно, а
живое и с глазами.